Лидия Логинова: "Через тернии - к песням"

Песню называют душой народа. Яркими, образными эпитетами награждают и исполнителей народной песни. Переливчатая свирель, звонкий соловей... Эти и другие сравнения прозвучали и на недавнем юбилейном концерте народной артистки Республики Коми Лидии Логиновой.
К своему юбилею популярная исполнительница народных песен раскрыла и новые грани своего таланта. В вышедшей
в эти дни книге Л.Логинова предстала еще и как писатель, поэт, композитор. Об истоках творчества, новых гранях ее дарования и получился разговор с певицей.

– Лидия Петровна, у вас напряженный ритм концертной деятельности, гастроли... Но удалось выкроить время и для написания рассказов. Как они родились, что послужило толчком к сочинительству?

– Какое-то время я поработала в республиканской детской газете «Й\л\га». В редакцию частенько заходили коми поэты, писатели. Однажды разговорились с Николаем Щукиным. На память пришел один эпизод из детства, который я ему и рассказала. Точно уже и не припомню, который. Возможно, тот, что позже вошел в канву рассказа «Новое пальто».

В двух словах сюжет таков. Детство и юность у меня прошли в селе Богородск Корткеросского района. По-коми его называют Висер. В юности я слыла сорвиголовой. «Боевой Лидкой» все меня и называли. После войны, как и все сельчане, мы тоже еле-еле сводили концы с концами. В первом классе, помню, одела меня мама в плюшевое пальтецо, до этого уже изрядно поношенное старшими сестрами. Росла я быстро, к старшим классам так вымахала, ни дать ни взять – коломенская верста. Своего роста даже стыдилась одно время. Ну и из плюшевого пальтишка быстро выросла, стало оно мне по пояс. Тогда родители первый раз купили, как сейчас говорится, нормальный прикид. Бордового цвета пальто с воротником. В таком наряде я уже не рисковала прыгать в сугробы с крыши хлева и кататься до сосулек на подоле с ближайшего угора. Но как ни старалась беречь обнову, не получилось.

Охота, как говорится, пуще неволи. В девять часов вечера мы с трудом пересиливали себя, чтобы зайти домой. За порядком на улице в то время следили учителя. Они обычно «прочесывали» центральные улицы села. Тогда мы, ребятня, решили объегорить своих наставников, выбрав для вечерних прогулок объезжую, так называемую «коровью» дорогу. Вот там-то и подстерег меня случай. Однажды вдруг на дороге показался человек, в котором я признала свою классную. Все – врассыпную. А я повисла на заборе, через который решила сигануть. Еле-еле выбралась из ловушки. И то ценой нового пальто. Порванный подол пришила кое-как, несколько дней умудрялась скрывать от родителей нанесенный урон. В конце концов мать догадалась, поругала меня для острастки и зашила подол по новой.

Писателю Николаю Щукину мой рассказ, видимо, понравился: «Садись и пиши. Как мне рассказала, так и на бумагу передай». Так и сделала. Одиннадцать эпизодов из детства увидели свет на страницах газеты «Йолога». Потом в журнале «Арт» эти рассказы напечатали.

– А ваши стихи вроде бы до сих пор нигде ни разу не печатались?

– Стихотворчеством увлеклась совсем недавно. Даже увлечением это назвать нельзя. В какой-то момент обступили трудности, захлестнули волнения. И в моих руках снова оказались ручка и блокнот. Обуревавшие мысли неведомо каким образом обретали контуры стихов, складывались в рифмы. О чем стихи? О жизни, родителях, родине. На недавнем юбилейном вечере я прочитала одно из них. О дяде Иване, мамином брате. Мне не довелось его увидеть. Он погиб на войне за две недели до Победы. Пошел половить рыбку для однополчан и подорвался на мине. Бабушку, его маму, в Богородске известие об этом сразило – в 1946 году не стало и ее. Боль от случившегося в нашей семье не притупилась, осталась жить и во мне.

К некоторым из моих стихов композиторы написали музыку. А к одному из них, к колыбельной для внука, напела мелодию я сама. К великому сожалению, музыкальное образование получить мне не удалось. В этот раз мою мелодию на нотный стан перенесла Наталья Траилина, солистка нашего ансамбля «Зильган турун».

– Как девчонке из села удалось не разминуться со сценой, стать настоящей звездой?

– Всего, что предшествовало этому, и не расскажешь. После
8 класса я твердо решила: выучусь на шофера. К мужскому труду и ремеслам сердце лежало сызмальства. В школе вместо домоводства нас учили делать лопаты, скворечники. Все это как-то ловко получалось. Отец меня, последыша, как бы за сына и растил. Отличный плотник, столяр, он же приобщил к струганку, топору, железкам. Но покрутить баранку не удалось. Мать воспротивилась. Тогда поступила в дошкольное педучилище. По распределению попала в Усть-Куломский район. Пятнадцать лет отработала в детских садах. Семья появилась, две дочки родились. Все, казалось, устоялось.

Но от судьбы, не зря говорят, не убежишь. Всегда участвовала в художественной самодеятельности. Вместе с ансамблем «Эжваса дзоридзьяс» побывала с гастролями во многих уголках. Мать, Анна Ивановна, горячо поощряла увлечение пением, с детьми понянчиться в нашу Кужбу не раз приезжала. Она и сама обладала сильным, красивым голосом. Когда-то ее даже сватали в ансамбль «Асъя кыа». А от маминой тетки Устиньи Филиппьевны Михайловой фольклористы и музыковеды Анатолий Микушев и Прометей Чисталев записали множество плачей, песен, бывальщин.

Меня же на большую сцену благословил режиссер Игорь Скляр. В Усть-Куломе тогда начали организовывать праздники «Василей», он приезжал в качестве постановщика. Как-то Скляр и сказал, что пора мне одолеть новую, более высокую ступень. Слова запали в душу. Но ступенька оказалась такой трудной, крутой, почти недосягаемой... И я заболела.

– Сценой?

– Какое там. В то время я, можно сказать, перестала думать о сцене. Переезд в Сыктывкар был сопряжен с множеством неминуемых трудностей, переживаний. А тут еще болезнь привязалась. Четыре года бессчетное количество раз меня укладывали в стационар, пичкали всевозможными инъекциями... Но ничто не помогало. А спасло народное средство, травяной настой. Трудно себе вообразить, но спустя непродолжительное время после его приема болезнь как рукой сняло. И я выздоровела.

– Народную артистку вылечило народное средство. Наверное, в этом есть какая-то невидимая причинно-следственная связь. Кстати, почему ансамбль, в котором вы сейчас выступаете, называется «Зильган турун»?

– Эту траву коми называют еще «деньга турун» («денежное дерево»). По характерному хрусту, который издают высохшие в коробочках семена. «Зильган турун» на макушке лета пышно цветет, луга покрываются настоящим морем желтых головок. Мне удавалось любоваться этими цветами в разную пору. Весной, когда они привлекают внимание ершистыми головками, и осенью, когда от увядшей красоты остаются одни сухие стебли. Все это каждый раз наводило на мысль и о быстротечности человеческой жизни. Название ансамбля, можно сказать, вобрало синтез природы с человеком.

– Помните свое первое сольное выступление в Сыктывкаре?

– В 1992 году в театре фольклора Светлана Горчакова подготовила программу «Ой, ол\м, ол\м». С ней я и выступила сначала перед сыктывкарцами, затем жителями других районов республики. Три года спустя стала солисткой ансамбля «Зарни ёль» в республиканской филармонии.

– Но затем, помнится, снова настал перерыв в вашей творческой деятельности. Чем он был вызван?

– Может сложиться впечатление, что я сгущаю краски, навожу, как говорится, тень на плетень. На самом деле жизненная и песенная колеи в моей судьбе никогда не идут параллельно, а все время пересекаются. В конце 90-х годов сильно заболела моя сестра. Желание помочь ей, поддержать пересилило все другое. И я распрощалась с ансамблем. Конечно, сложа руки сидеть не собиралась, стала подумывать возвратиться работать в детский сад. Но тут мои сомнения, смятение разрешил тогдашний Глава республики Юрий Спиридонов. Пригласил к себе, поговорили. Это соучастие, поддержка сыграли свое дело. Я вновь вступила на песенную стезю.

– В нашей республике нет уголка, где бы не знали Лидию Логинову, не любили ее песни. Ваша песня «Марьямоль» стала своеобразным брендом Коми, ее исполняют и во многих других регионах. Что лежит в основе этой популярности? Какими качествами должен обладать народный певец?

– Трудные вопросы. Наверное, невозможно определить общий знаменатель, который обозначает популярность исполнителя. Иногда, бывает, поразит выступление какого-нибудь певца. Такой звонкий, звучный голос! Но прослушал песню и забыл. А другая песня западет в душу. Ждешь не дождешься новой встречи с ней. Возможно, дело в каком-то особом пронзительном тембре голоса. Для меня эталоном народного исполнителя остается Валентина Есева. Уверена, ее песни будут жить всегда.

– Где, перед какой публикой вы больше всего любите выступать?

– Самыми притягательными сценическими площадками для меня продолжают оставаться сельские. Уж, казалось, столько сел объехала в республике, но в то же время еще до скольких не доехала! Говорят, что для артиста самый лучший зритель – сочувствующий, понимающий, благодарный. А я же не раз на концертах вижу перед собой лица сумрачные, печальные, даже какие-то подозрительные. Во время выступления, бывает, ловлю себя на мысли: неужели не удастся «расшевелить» этот зал, неужели люди, пришедшие на концерт, останутся безучастными, в плену своих проблем? Смотрю, потихоньку выражение глаз, губ меняется. Разглаживаются морщины у насупившихся, подпевают самые скованные. Это и считаю самой большой удачей любого своего выступления.

– В последние годы вы много ездите по финно-угорским регионам. Слышала, что и ваша семья тоже стала финно-угорской?

– Обе дочери унаследовали любовь и к музыке, и к родному языку, имеют и музыкальное, и филологическое образование. Одна живет в Сыктывкаре. А вторая – в Хельсинки. Туда она попала на стажировку, потом поступила в Хельсинкский университет, сейчас занимается преподавательской деятельностью. Ее муж, мой зять – финн. Так что наша семья действительно финно-угорская.

– На вашем юбилейном вечере выступал необычный коллектив – ансамбль удмуртских баянисток. Похоже, что такого оригинального коллектива нет больше нигде...

– Это на самом деле так. Скажу больше, в Сыктывкар приезжала лишь третья часть этого самобытного коллектива, которым руководит Екатерина Антонова. Именно благодаря ей в Малопургинском районе Удмуртии создан ансамбль, включающий три возрастные группы женщин, которые прекрасно играют на баяне: дети, матери, бабушки. Когда я первый раз услышала их, сразу же решила пригласить к нам. Но вот только теперь мечта стала явью, все расходы по организации их гастролей я взяла на себя. Вы думаете они выступили лишь на сцене филармонии? Уже после концерта баянистки устроили настоящий праздник для зрителей в фойе. Никто не хотел расходиться, настолько всех увлекла игра удмуртских виртуозов. В предстоящем январе ансамблю «Зильган турун» исполняется десять лет. Эту дату я тоже планирую отметить вместе с баянистками из Удмуртии.

– Лидия Петровна, что кроме песни, работы, семьи радует и вдохновляет вас в жизни?

– То, что работаю в городе, а живу, можно сказать, в деревне. Наш дом в Выльгорте стоит почти рядом с лесом. В лесу бродят волки и медведи, а по утрам недалеко от дома можно видеть замысловатые рисунки, которые оставили на снегу пробегавшие мимо зайцы, лисицы. В своем доме можно предаваться и любимым с детства занятиям, копаться на огороде. Готова раствориться, остаться в любом селе, в которое заводят гастрольные поездки. Ничего лучшего, чем деревенское житье-бытье, не видела и не представляю.

Беседовала Анна СИВКОВА.

Фото Владимира ЯЧМЕНЕВА.

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№215 (4129) - 20 ноября 2009 года