Татьяна Костылева: "Зачем поддерживать тех, кто землю не нюхал?"

Руководитель сысольского предприятия «Межадорское» Татьяна Костылева – человек заметный во всех отношениях. Во-первых, за одиннадцать лет работы она смогла превратить фактически «убитое» сельхозпредприятие в одно из самых успешных в Коми, нарастив объемы производства в пятнадцать раз. Во-вторых, хозяйка фермы в шестьсот коров (половина – молочное стадо)
всегда имеет нестандартное мнение по поводу всех нововведений в отрасли, решения острых проблем, которое высказывает на различных встречах аграриев.  Мы решили поговорить с Татьяной Геннадьевной на активно обсуждаемую сейчас тему государственной поддержки сельского хозяйства: что в этом есть хорошего, а что стоило бы изменить?

– Татьяна Геннадьевна, на недавней коллегии в минсельхозе Вы высказали мнение, что такая форма государственной поддержки, как 70-процентная субсидия на техническое перевооружение, развращает сельхозпроизводителей: покупают дорогой трактор, «убивают» его за три года и хотят получить новый. Вы считаете, что такое субсидирование нужно сократить?

– В целом по республике объем субсидий по техподдержке уменьшать нельзя ни в коем случае, это очень эффективная мера. Но, я считаю, подходить к выделению этих средств нужно иначе. Субсидия в семьдесят процентов действительно балует, скажем так, не очень опытного хозяйственного руководителя. Он может просто подумать: вот возьму я дорогую импортную технику, с субсидией она обойдется дешево, будет у меня современное производство… А знаете, сколько стоит обслуживание такой техники? У меня сейчас счет на запчасти от одной зарубежной фирмы пришел на 670 тысяч рублей и от двух других будет еще столько же, даже больше. А покупка запчастей не субсидируется, так что ремонт может просто фермеру не по карману оказаться. К тому же сложно найти специалиста, который сможет работать на этой технике. Я первые пять лет работы в ООО «Межадорское» предпочитала брать отечественную технику, попроще, недорогую. Стоило взять что-то более-менее продвинутое, меня механизаторы ругать начинали: зачем вы это взяли, нужно было простой плуг, а к этому не знаем, как подойти…

Другая проблема: два года назад изменился метод предоставления такой субсидии якобы ради повышения ее эффективности. Теперь сельхозпроизводитель заранее пишет заявку на субсидию, причем не подтвержденную ничем реальным – только его планами. И вот приходит некоему руководителю в голову мысль: а построю-ка я новую ферму! И он заявляется на покупку оборудования, хотя у него даже фундамента этой фермы нет. Деньги на технику ему зарезервировали, и вот он берет кредит, начинает строить, тут что-то не сложилось, стройка встала, а субсидия на техперевооружение зависла невостребованная. И в итоге – незаконченный проект, руководитель предприятия влез в долговую яму и расплатиться не может – производства-то нет… И средства на перевооружение «висят», хотя они могут быть очень нужны другим предпринимателям.

– И что же здесь можно сделать?

– Заявочная кампания, на мой взгляд, показала свою несостоятельность. Но уж если работать по этому принципу, то тогда нужны веские основания, чтобы оказать поддержку. Пусть человек покажет, что он уже начал работы, уже вложил свои средства, защитит свой бизнес-план, чтобы у него были четкие ответы на вопросы: где он корма возьмет для скота и почем, как продукцию вывозить собирается, где реализовывать… Может быть, стоит даже некую аттестацию руководителей проводить, прежде чем выделять деньги.

Но в идеале должно быть так: я покупаю нужную мне технику, привожу ее, а потом уже на основании произведенного перевооружения мне дают субсидию. И сумму господдержки надо рассчитывать исходя из уровня производства. Допустим, произвело предприятие продукции на десять миллионов рублей – значит, оно имеет право на полтора миллиона субсидии. Продукции на двадцать миллионов – три миллиона субсидии.

– А этого будет достаточно?

– Производство на десять миллионов рублей в год – это довольно мало. Условно говоря, ферма на сто коров, там не нужно импортных косилок за четыре миллиона рублей, достаточно и таких, как «Рось», за 380 тысяч. На Западе никто на такой ферме не позволит себе купить дорогой агрегат, чтобы он работал одну неделю в году, а у нас почему-то могут!

Приведу пример. Когда я в 2003 году пришла на это предприятие, тут с техникой вообще беда была, и первые три года субсидий у нас практически не было, только на произведенное молоко. Вся техника – три трактора начала 70-х годов и машина того же возраста. Все, что можно и нельзя, у нас унесли и на лом сдали, мы борону буквально из кучи металлолома вытащить успели. Кормораздатчика и погрузчика не было, мы три года силос вилами грузили на пятьсот голов скота! Но вытянули же. Удой был тысяча шестьсот литров на корову в год, а сейчас уже на шесть тысяч литров выходим.

Так что когда я слышу, что фермер, у которого десять коров, жалуется, что у него техники мало… Если захочешь сделать – сделаешь! Я так считаю: в сельском хозяйстве без любви к своему делу никак, нельзя сюда приходить случайным людям. А вот такая щедрая поддержка тех, кто толком землю не нюхал, ни к чему хорошему не приводит. Ну, появляются такие мечтатели, строят красивые планы, лезут в государственный карман, хватают что подороже. А бюджет не резиновый, больше запланированного на поддержку всех нас все равно не дадут… Значит, кому-то помощи не выделят.

– А если предприниматель хочет значительно расширить свое производство?

– Пусть трезво рассчитает свои силы и берет кредит. Сначала результат нужно показать, а потом деньги просить. И, кстати, о маленьких предприятиях. Почему бы не установить планку, после которой личное подворье можно считать фермерским хозяйством. У нас же иногда так: завели две-три коровы – и уже КФХ с господдержкой. Да раньше в одной семье по пять коров держали без всякой господдержки, и это было нормально.

– А как же тогда маленькие фермы в «умирающих» деревнях? У нас ведь в приоритете поддержка семейных предприятий в таких населенных пунктах.

– А приведете пример, когда из такого семейного дела получилось действительно эффективное предприятие?

– Если такой фермер свою семью кормит, да еще бабушкам-соседкам молоко и мясо продает – это уже вполне эффективно. К тому же самозанятость, решение проблемы безработицы на селе.

– Ну почему, если человек держит пару коров и теленка, это называется фермерством? Для человека, который живет в деревне, это нормальное обеспечение себя продукцией. С приработком и физической зарядкой заодно. Что касается безработицы – нет ее на селе! Почему? У меня на предприятии вакансии всегда есть, хотя средняя зарплата – тридцать тысяч рублей. Те, кто хотят работать, – уже работают, а те, кто не хочет… А в деревнях, где уже и населения почти не осталось, я думаю, и не стоит зря биться, сельхозпроизводства новые открывать. Бесполезно что-то искусственно культивировать, надеяться, что молодежь вдруг решит вернуться в глухую деревню, если там ни школы, ни садика, ни дороги… Нет, конечно, и такие люди находятся, но это уже не из области предпринимательства.

– Мы так договоримся до того, что на сельхозпредприятиях стоит работать вахтовым методом, как на нефтяных месторождениях…

– А почему бы нет? Допустим, есть хороший участок с сельхоз-угодьями, с транспортной доступностью, находится инвестор, вкладывает деньги в строительство крупной фермы, автоматизирует ее по максимуму, нанимает людей… Особенно если будут гарантии от государства, что продукция будет закупаться и по нормальной цене.

– Сейчас все призывают сельхозпроизводителей ускорить темпы ради импортозамещения. А некоторые уже и рапортуют, что увеличили выпуск продукции. Что-то это все начинает напоминать времена, когда ради того, чтобы «догнать и перегнать» заграницу по производству мяса, в стране дойных коров массово пускали под нож… Не верится в то, что за три месяца можно реального подъема добиться даже при очень значительных финансовых вливаниях в отрасль.

– По мясу в этом году у многих хозяйств подъем, и у нас тоже на 50 процентов. А вот в следующем уже таких показателей не будет. Объясню почему. До этого были очень низкие закупочные цены на говядину – всего 120 рублей за килограмм. Так что даже низкоудойных коров было выгоднее под нож не пускать, а придержать некоторое время. Сейчас закупочная цена поднялась до 180 рублей, поэтому скот стали забивать и продавать.

Нет, конечно, в дальнейшем я могу объемы производства по мясу заметно увеличить. Вон у меня коровник стоит, вложить еще десять миллионов рублей, поставить туда двести бычков, и через полтора года у меня показатели по мясу будут в два с половиной раза выше, чем сейчас. Но делать это без гарантии, что мясо будет востребовано, я не буду. Вложу в дело десять миллионов, а у нас через год отменят санкции, и снова пойдет импортная говядина? Этот год прошел хорошо, производство выросло, и финансовое положение вроде устойчивое. Но вот что будет дальше? Раз уж мы вляпались в кризис, нужно относиться к деньгам аккуратнее. В том числе и к государственным. На мой взгляд, не надо при поддержке села «распыляться», создавать множество программ. Все должно быть просто.

– Если не множество программ, то сколько?

– Достаточно трех. Первая, конечно, это поддержка на техническое перевооружение, о которой мы уже говорили. Вторая – на строительство. Тут, я думаю, тоже все должно зависеть от объема производства. Допустим, нужно выделять фиксированную сумму на создание одного скотоместа. Пусть это будет пятьдесят тысяч рублей или сто, но эта сумма должна быть одинаковой для всех. Так будет справедливо, чтобы изначально хватило всем и на самое необходимое. А уже потом, в зависимости от конкретных результатов, самым эффективным можно выделять дополнительные средства. Ну и третье направление – субсидия на произведенную продукцию в зависимости от объема. Думаю даже, что с этой программой можно и от первых двух отказаться: человек, получающий нормальные субсидии на произведенную продукцию, накопит и на строительство, и на техперевооружение.

А пока у нас каких только программ нет, иногда больше отчетности по ним, чем реальной пользы. Вот, например, в прошлом году у меня бухгалтер полгода готовила таблицы для получения субсидии на молоко высшего сорта. А вся субсидия за год составила 120 тысяч рублей. В этом году выплата уже больше, но теперь говорят, что отменят эту программу!

– А ради привлечения кадров в отрасль что можно сделать?

– Решить вопрос с жильем. Нет, я уже поняла, что субсидирования строительства жилья не будет, и, наверное, это даже правильно. Но почему бы не выделить нам хотя бы лес на дома для сотрудников? Чтобы я могла сама начать строительство, пригласить к себе квалифицированные кадры… Вот, кстати, о квалификации. Сейчас уровень подготовки в вузах такой, что я больше заинтересована не во вчерашних выпускниках, а в опытных работниках. А поддерживают у нас почему-то только молодых, которые едут на село. Ко мне просился хороший человек из соседней области, но ему нужно жилье, а на выплату он права не имеет, поскольку он не молодой специалист. У меня четыре молодых эту выплату получили, а работает только одна. Еще одна в декрете, еще двое такими работниками оказались, что пришлось увольнять…

Почему государство не доверяет нам в вопросе помощи собственным сотрудникам, решает за нас? Почему, если я сама хочу оказать хорошему работнику материальную помощь, налогом не облагаются только четыре тысячи рублей? То же самое с путевками в санаторий, помощью специалисту в строительстве жилья… Такое чувство, что чиновники думают, что они лучше знают, как надо помогать сельскому предпринимателю. А нужно, чтобы они почаще нашим мнением интересовались. Тогда и государственные деньги будут тратиться эффективнее.

Беседовала Анна ПОТЕХИНА.

Фото автора.

Когда я слышу, что фермер, у которого десять коров, жалуется, что у него техники мало… Если захочешь сделать – сделаешь! Я так считаю: в сельском хозяйстве без любви к своему делу никак, нельзя сюда приходить случайным людям. А щедрая поддержка тех, кто толком землю не нюхал, ни к чему хорошему не приводит.

 Архив рубрики