Сергей Зайцев: "Мы знаем цену человеческой жизни"

16 июня отмечается День медицинского работника, а на днях исполнилось 75 лет одной из самых востребованных и сложных служб медицины – санитарной авиации. Чем живет сегодня санавиация Коми, какие решает проблемы и что ждет ее в ближайшем будущем – об этом наш разговор с главным врачом Республиканского центра медицины катастроф (ЦМК) ГБУЗ РК «Коми республиканская больница» Сергеем Зайцевым.

– Сергей Иванович, Вы возглавили центр относительно недавно – в 2011 году. Как Вы вообще попали в эту службу?

– Закончил Ижевский мединститут, со студенческой скамьи трудился санитаром на «скорой», дошел до фельдшера выездных бригад. Два года был командиром круглогодичного медицинского стройотряда в Ижевске. По распределению попал в город Сарапул. Но однажды, получив очередной расчетный лист, в одночасье решил изменить жизнь. Позвонил в Министерство здравоохранения Коми, спросил, где нужны хирурги. Мне дали номер Усть-Цилемской ЦРБ, главврач больницы пообещал жилье и «не обидеть» с зарплатой. Так, 23 марта 2002 года мы с женой вышли из автобуса в совершенно заснеженную Усть-Цильму. В тот год было очень холодно, мы быстро поняли, что такое Север. Жилище было полублагоустроенным, но ничего, жить было можно. Девять лет я проработал хирургом в районной больнице, тогда же плотно познакомился и с санавиацией, вертолет вызывать приходилось неоднократно, равно как и самому сопровождать пациентов.

– В каждом ли случае, когда нужна экстренная помощь, вы можете отправить борт?

– Часть пациентов, которые нуждаются в наших услугах, в силу разных обстоятельств вынуждены добираться иным транспортом – поездом, автомобилем и порой без сопровождения. Сегодня правительством России поставлена задача осуществлять эвакуацию санитарно-авиационным транспортом не по финансовой возможности региона, а именно по потребности, медицинским показаниям. В этом году Коми в числе еще нескольких регионов – республик Саха, Северная Осетия-Алания, Воронежской и Свердловской областей – вошла в пилотный проект по развитию санавиации, что, разумеется, предполагает софинансирование из федерального бюджета. Мы рассчитываем на дополнительную сумму из федерального бюджета в 200 миллионов рублей.

– Поднимается ли вопрос о строительстве вертолетных площадок в непосредственной близости от районных больниц?

– Это был бы идеальный вариант – выносить тяжелого пациента на носилках из вертолета сразу в больницу, а не везти его еще несколько километров от вертолетной площадки, если она, конечно, вообще существует. Но в рамках развития санитарной авиации предполагается открытие нескольких филиалов, сегодня в этом плане мы активно работаем с мин-здравом республики. Филиалы необходимы, особенно при таком экспансивном развитии газо- и нефтедобывающей отрасли на территории Крайнего Севера. Нередко складываются ситуации, когда, например, доставить медицинских работников на вертолете из Воркуты до буровой, где находится тяжелый пациент, гораздо быстрее, чем, допустим, вызывать медиков из Ханты-Мансийска, от которого работает компания. Опять же для федерального бюджета это гораздо выгоднее. Сегодня у нас есть площадка в Печоре, но филиалы нужны еще в Воркуте, Ухте, рассматриваем также и Объячево. В филиалах будут дежурить экипажи вертолетов и медицинские работники, обученные навыкам оказания помощи с использованием авиационной техники. Все это позволит максимально приблизить оказание грамотной медицинской помощи к жителям республики, особенно – проживающим в глубинке, откуда порой выбраться наземными видами транспорта практически невозможно.

– Во многих регионах центры медицины катастроф юридически самостоятельны…

– Да, согласно нормативным документам и постановлениям Правительства РФ центры медицины катастроф должны быть самостоятельными юридическими организациями. Это в разы улучшит нашу ситуацию. Если вопрос с филиалами решится положительно, то работники будут приниматься именно в наш центр, в наши филиалы. А сегодня происходят различные юридические нестыковки: при необходимости медицинской эвакуации приходится привлекать медиков, работающих в центральных районных или городских больницах.

Например, специалист официально работает в отделении стационара Печорской ЦРБ, и он же транспортирует пациента из какой-нибудь глубинки. Вопрос: а что он делает в вертолете в рабочее время? А не дай бог, что случится с вертолетом, кто будет ему платить страховку, как обосновать, почему он в этот день находился в 200-300 километрах от дома? Как разрешить эту казуистику? Только создав филиалы и приняв специалистов на ставки в ЦМК согласно должностным обязанностям, прописанным именно для наших сотрудников.

Кстати, как известно, готовится постановление Правительства РФ о сертификации любого вида деятельности. В нашем случае это будет документ, удостоверяющий право доктора на медицинскую эвакуацию с использованием авиа-транспорта. Тут надо подчеркнуть, что оказание медицинской помощи на авиатранспорте имеет свою специфику. Это атмосферное давление, шум, вибрация, невозможность вербального контакта между членами бригады, сопровождающими больного, общение на уровне жестов. Это еще и невозможность выслушать сердечные тоны, измерить давление общепринятыми методами, что тоже накладывает свой отпечаток. Понятно, что есть следящая аппаратура, но случись отказ техники…

Все навыки по оказанию помощи в авиатранспорте отрабатываются в процессе тренировок в нашем центре на специальных тренажерах. Врачи и фельдшеры, входящие в состав бригад, получали удостоверения на право медицинской эвакуации с использованием авиатранспорта, пройдя учебу в Москве в ВЦМК «Защита».

Санавиация, а если правильно называть, то отделение экстренной планово-консультативной медицинской помощи и медицинской эвакуации – структурное подразделение ЦМК. Сегодня только в 12 регионах ЦМК входят в состав областных или краевых больниц. В остальных регионах центры юридически самостоятельны.

– В ЦМК есть своя техника или вы все арендуете?

– Летные экипажи дежурят в Сыктывкаре – это Ми-2, и в Печоре – Ми-8. К сожалению, возможности Ми-2 весьма ограничены: не предусмотрена противообледенительная система, к тому же вертолет может летать только в светлое время суток. В основном вертолетную технику арендуем по результатам проведенных аукционов у компаний «Комиавиатранс» и «ЮТэйр-Экспресс». Считаем, что значительно снизят проблему с транспортировкой пациентов из отдаленных районов республики (Удорский, Усть-Куломский, Прилузский, Троицко-Печорский) недавно приобретенные ОАО «Комиавиатранс» чешские самолеты L-410, которые также, учитывая вместимость – шесть носилочных мест, или 19 пассажирских, будут оказывать услуги и в случае возникновения чрезвычайных ситуаций.

Вообще хотелось бы сказать огромное спасибо генеральному директору ОАО «Комиавиатранс» Александру Николаевичу Пономареву, который нас постоянно выручает и при необходимости всегда поднимет вертолет из того населенного пункта, который расположен ближе к месту, где находится экстренный больной, и генеральному директору ООО «ЮТэйр-Экспресс» Анатолию Николаевичу Караваеву. Уж кто-кто, а они знают цену человеческой жизни.

– Расскажите для наглядности, чем порой измеряется цена человеческой жизни и в каких условиях приходится работать медикам-спасателям?

– Экстраординарных случаев было немало, но этот запомнился особенно. В ту пору я еще работал в Усть-Цильме хирургом, и меня нередко задействовали еще и как анестезиолога. И вот, представьте: октябрь, по Печоре идет шуга, волна полтора метра, ветер северный. Даже самые отъявленные браконьеры не выезжают за семгой. Вызов: в деревне Мыла женщина родила дома, состояние тяжелое, кровотечение. Нужно спасать женщину и ребенка. Из-за сильного ветра Ми-8 подняться не может. Бригада – я, акушер-гинеколог, педиатр, медсестра-анестезистка. Мы знаем, что за 70 километров от Усть-Цильмы нас ждет лодка МЧС. Оказалось, что лодка – «казанка», мотор – «Ветерок», ни одной скамейки, нет спасательных жилетов. Сидели мы на бортах, в зимней одежде, переправляясь через реку. Вот тогда мы вспомнили всех богов. Еще 5 километров пути на тракторе, по раскисшей глине. Наконец, добрались. Заходим в избу: земляной пол, роженица лежит за шифоньером, чуть живая, почти без пульса и давления. Малыш, к счастью, жив. Четыре часа мы откачивали женщину, но спасли, кровотечение остановили. А тут и погода улучшилась, и на Ми-8 мы транспортировали ее в Усть-Цильму.

– Вам лично приходилось когда-нибудь участвовать в массовом спасении людей?

– Приходилось, когда я еще работал в Удмуртии. В ДТП пострадало 16 человек, из них шесть детей, все были крайне тяжелые. В таких случаях, чтобы адекватно оказать помощь, на каждого врача должно быть по три средних медработника, в крайнем случае – фельдшер и медсестра-анестезиолог.

– Готова ли наша санавиация к подобным ситуациям?

– Безусловно, у нас есть свои бригады с ведущими специалистами республиканских учреждений, которые готовы к любым ситуациям. Мало ли... Вспомните тот же момент аварийной посадки самолета в Ижме. Если мне память не изменяет, на борту было 68 человек. К счастью, помощь понадобилась только психологического плана. Но случись трагедия – одномоментно понадобилось бы несколько бригад, которые в кратчайшие сроки прибыли бы к месту оказания помощи.

– Какие районы республики чаще всего прибегают к помощи санавиации?

– У нас есть свои наработки, и на основе анализа предыдущих лет мы можем предполагать, сколько примерно вызовов и куда, учитывая состояние кадровых ресурсов на местах и оснащение больниц, будет произведено выездов или вылетов наших специалистов. К примеру, большое количество производственных травм и заболеваний на буровых нам всегда дают Усинск, Воркута.

Ведь не секрет, что зачастую работают на буровых гастарбайтеры, проживающие в других регионах, а иногда и в странах ближнего зарубежья, которые устраиваются на работу без должного медицинского освидетельствования. Кто их осматривал, что они делали до приезда на эту работу? Там процентов 30-35 людей, которые ни под каким соусом не должны заниматься тяжелым физическим трудом. Это и перенесенные инсульты, и артериальная гипертония, и прочие хронические заболевания. Поднял тяжесть с давлением 170 – получил инсульт. Либо вахтовик прибыл на место работы с глубокого перепоя. Он пил-пил, потом два дня перерыв, пока добирался до буровой, а там – отек легких, судорожный алкогольный синдром, потеря сознания и… вызов вертолета.

– Как вы рассчитываете бюджет ЦМК, ведь в любом случае в работе службы много и непредвиденных ситуаций?

– Да, про деньги приходится думать всегда. Сегодня наш бюджет в части оплаты услуг авиаперевозчиков составляет 93 миллиона рублей в год, но этого недостаточно. Были годы, когда долг перед авиаперевозчиками доходил до десятков миллионов рублей, авиационный транспорт очень дорогой, каждый час полета – серьезная сумма. Но считаться не приходится, ведь речь идет о спасении человеческих жизней. Сегодня отработан процесс: ежедневно экономисты передают в ЦМК сводку, сколько часов налета сделано за предыдущие сутки. По госконтракту на 2013 год у нас 400 часов в год на вертолет Ми-8 и 200 часов на вертолет Ми-2. Между тем одна эвакуация может обойтись в 5-7 часов, а иногда бывает, что борт слетал вхолостую.

– А причины?

– Это в основном касается нашего коренного кочующего населения. Приборов позиционирования и спутниковой связи у оленеводов, как правило, нет, а тундра большая. Нечетко указанные координаты, порой как по пачке «Беломора» – холостой вылет. По идее нецелевое расходование средств. Дешевле было бы, наверное, каждой оленеводческой бригаде выдать по навигатору и спутниковому телефону или радиомаяку, которые позволят в случае возникновения экстренных ситуаций точно указать местонахождение стойбища.

– Сергей Иванович, «Школа медицины катастроф» по-прежнему обучает навыкам оказания первой помощи?

– Конечно! Два наших врача – Евгений Борисович Микуев и Дмитрий Давидович Жолковский выполняют работу за девятерых. По итогам 2012 года на практических и теоретических занятиях по навыкам оказания первой помощи присутствовало 11 тысяч сотрудников МЧС, противопожарной службы, ГИБДД и медиков всех районов Республики Коми.

Два человека – за девятерых без устали ведут работу по городам и районам республики. Результаты потрясающие. По данным, полученным от ГУ МЧС РФ по РК, пять лет назад, например, спасатели на месте ликвидации аварий 200 раз прибегали к оказанию первой помощи. А в прошлом году первая помощь была оказана уже в 1380 случаях. Представьте, сколько жизней было спасено благодаря полученным знаниям и проводимой работе. Переоценить невозможно.

Марина ЩЕРБИНИНА.

Фото Дмитрия НАПАЛКОВА.

Сегодня наш бюджет в части оплаты услуг авиаперевозчиков составляет 93 миллиона рублей в год, но этого недостаточно. Были годы, когда долг перед авиаперевозчиками доходил до десятков миллионов рублей, авиационный транспорт очень дорогой, каждый час полета – серьезная сумма. Но считаться не приходится, ведь речь идет о спасении человеческих жизней.

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№103 (4980) - 11 июня 2013 года