Открытый вопрос

/ От решения жилищной проблемы зависит безопасность семьи Виктории Осиповой

О том, с какими препятствиями сталкиваются люди, страдающие тяжелыми формами заболевания, в борьбе за законное приобретение жилплощади, наша газета рассказывала неоднократно. Еще памятны страсти вокруг истории четырехлетней тяжбы инвалида Валерия Миронова с эжвинской администрацией, которая, к счастью, разрешилась благополучно благодаря вмешательству общественных организаций («Республика», 16, 27 октября 2009 г., 25 октября, 9 июля 2010 г.). И вот на днях в редакцию обратилась очередная жертва чиновничьей волокиты.

В ТЕЧЕНИЕ уже нескольких лет сыктывкарка Виктория Осипова живет как на пороховой бочке, опасаясь за здоровье своих несовершеннолетних сыновей. Впрочем, все по порядку. Виктория – артистка ансамбля «Асъя кыа». Несколько лет жила, как и многие артисты, в общежитии, в десятиметровой комнатке. В 1997 году в этой же комнатке уже проживала целая семья: Виктория, ее супруг Николай Карпов и их первенец. Что и говорить – теснота, соседи, неудобства. Но семье Карповых-Осиповых повезло: в том же 1997 году малосемейка приобрела статус жилого дома, в связи с чем можно было переводить нежилые помещения в жилые. Виктория – человек по натуре чрезвычайно активный и деятельный. Собрав подписи соседей по этажу, она, как нуждающаяся в улучшении жилищных условий, приватизировала давно ставшую никому не нужной кухню общего пользования. Денег в семье лишних не было, муж Николай трудился обычным водителем, а сколько получают работники культуры, и говорить не нужно. Одним словом, переоборудование кухни в комнату затянулось на несколько лет, строились, как говорится, по кирпичику. Но построили-таки, получив подобным образом еще несколько метров полезной жилплощади. Теперь в соответствии с новым техпаспортом семья из четырех человек (к тому времени родился второй сын) проживала на тридцати квадратных метрах общей площади: две малюсенькие комнатки и загородка-кухня. По современным меркам, можно сказать, роскошь.

БЕДА постучалась в дверь семьи в 2008 году. У Николая обнаружили открытую форму туберкулеза. С марта по сентябрь он пролежал в стационаре. Но больничный «дембель» радости семье не принес: через несколько часов после выписки у Николая поднялась температура, а ночью открылся кашель. Недоумевая, как больного и не безопасного в этой связи для окружающих человека могли выписать, Виктория отправилась в стационар. Администрация лечебницы с доводами нежданной гостьи согласилась, Николая вернули в диспансер. Взятая на посев мокрота показала открытую форму туберкулеза МЛУ (множественная лекарственная устойчивость). Семья была поставлена на учет, все сдали анализы на туберкулез. Старший сын оказался инфицированным, ему был назначен курс лечения. В 2009 году ВКК Коми республиканского противотуберкулезного диспансера выдало заключение, согласно которому Николаю как человеку, страдающему определенной формой туберкулеза, на основании федерального законодательства должно быть предоставлено отдельное жилое помещение. Причем по закону – в течение года (!).

В жилищном отделе администрации Сыктывкара Николая, как страдающего тяжелой формой хронического заболевания, поставили на внеочередное предоставление жилья. Но так как в силу обстоятельств «пробивать» вопросы супруг не мог, обивать пороги ради безопасности своей семьи взялась хранительница очага. На тот момент руководитель жилищного отдела администрации Сыктывкара И.Челпанова Викторию успокоила: дескать, потерпите год, от силы два, и получите свое законное, все же на контроле… Все документы и справки о состоянии здоровья Николая, как и положено, хранились в учетном деле.

И ТУТ Виктория совершила одну из самых распространенных человеческих ошибок: поверила чиновнику на слово. И немного успокоилась. Время шло, администрация молчала.

А когда наша героиня возобновила хождения по инстанциям, администрация столицы пошла в отказ: жилья нет. Вот тут-то бы и надо было сыктывкарке остановиться, прекратить обивать пороги и попросту обратиться в суд. Но все мы верим в чудеса до последнего.

Кому только не отправила В.Осипова письменные обращения с мольбой о помощи: в министерство культуры, уполномоченному по правам человека, в общественную приемную председателя ведущей партии, в Госсовет РК… Бумаги ходили по кругу и оседали в столичной мэрии.

В 2010 году в сфере культуры республики произошло неожиданное событие. Отрасль получила в пользование целый гостиничный комплекс, в котором в том числе планировалось организовать ведомственное общежитие для работников государственных учреждений культуры и искусства РК. Понятно, что очередь на право проживания в «Юг?ре» выстроилась немаленькая. И для Виктории это тоже был своего рода шанс. Конечно, потребовалось еще немало усилий, чтобы попасть в желанный список. Но радость от ожидаемого приобретения оказалась преждевременной. Женщине предложили комнату в 30 метров, десять из которых занимала ванная. Николай не являлся работником культуры, а поэтому не имел никакого основания проживать в этой комнате без семьи. Тем более что ему вообще не рекомендовано проживать в местах, где есть точки общего пользования: кухни, туалеты и т.д.

КОНЕЧНО, Виктории можно было бы оставить супругу бывшую малосемейку, а самой перебраться с сыновьями в предлагаемые 30 метров. Но зачем обживаться в заведомо временном и достаточно тесном для троих жилье, куда к тому же нельзя поставить свою мебель, включая школьные столы, и где и по сей день действует строгий гостиничный режим со всеми вытекающими… Одним словом, от гостиничных метров ей пришлось отказаться. Еще несколько месяцев после этого она выслушивала нарекания сверху: вот давали, дескать, а вы не взяли. Ну да речь не об этом.

Время шло, Николай время от времени проходил курс лечения. Открытая форма туберкулеза перестала быть таковой, казалось бы, радоваться семье, да и только. Но вот кому это действительно облегчило жизнь, так это городской администрации. Ведь теперь Николай – обычный, «нуждающийся в улучшении жилищных условий» очередник. Один из семи тысяч граждан. В одном из ответов, пришедших Виктории уже в этом году, было отмечено: будь у гражданина такого-то справка, дающая право на внеочередное жилье, тогда бы да… В контексте всей истории, когда справка действительно имелась, но вопрос откровенно «динамили», данный ответ звучал как издевательство.

И хоть оптимизма у Виктории несколько поубавилось, в своей борьбе она решила идти до конца. Тем более что один из известных юристов-правозащитников порекомендовал ей судиться с администрацией.

ЧТО движет отчаянной женщиной – догадаться нетрудно. Ведь болезнь у супруга лишь затаилась, но не отступила, и при любой провокации (попутное заболевание, стресс, смена климата) туберкулез вновь может принять открытую, опасную для окружающих форму. Тем более если учесть, что у мужа обнаружили еще одну коварную инфекцию, основательно подтачивающую его иммунную систему.

В ходе судебных разбирательств выяснилось, что из учетного дела Николая исчезли документы медицинского характера, свидетельствовавшие, что когда-то он стоял на учете в городской администрации как «внеочередник». Что это, если не «заметание следов»?

Кстати, в суде, а прошло уже три слушания, представитель администрации Сыктывкара активно напирает на то, что сегодня никакой опасности ни для семьи, ни для окружающих Николай не представляет. А тем временем Виктория получила ответ из Министерства здравоохранения РФ на однажды посланное ею обращение по поводу болезни мужа. Суть его сводилась к тому, что исключить полностью обострение атипичного течения туберкулезного процесса невозможно. Значит, решение квартирного вопроса остается жизненно важным для семьи, глава которой серьезно болен.

Марина ЩЕРБИНИНА.

Фото Дмитрия НАПАЛКОВА.

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№120 (4757) - 29 июня 2012 года