| Человек и Закон |
12 октября 2012 года |
Казнить нельзя помиловать/ Где поставить запятую в вердикте Сергею Асаенку?
Родители студента Романа Асаенка убеждены в несправедливости приговора виновным в смерти их сына.
Кажется, что ответ на этот вопрос прост: ну, конечно, после слова «нельзя»! Об этом упорно твердят все те, кто за последние недели брался комментировать эту ситуацию и в местных, и в федеральных средствах массовой информации. Сочувствие общества целиком на стороне убитого горем отца. Анонимные комментаторы в интернете называют Сергея Асаенка «настоящим мужиком», «народным мстителем», «ворошиловским стрелком» и призывают не только освободить его от ответственности, но даже поощрить. А, собственно, за что? Суть дела Очень коротко напомню факт, который и стал предметом жаркого обсуждения: Сергей Асаенок, отец убитого в Сыктывкаре в ноябре 2010 года студента Романа Асаенка, заручившись поддержкой приятелей, вывез Константина Котова, который в роковой вечер был в числе напавших на его сына, в лес и продержал там три дня. При этом сутки Константин Котов был прикован наручниками к дереву. Трагическая же предыстория этих событий – убийство Романа Асаенка – хорошо известна жителям республики. К.Котов, конечно же, преступник (и это признано вступившим в законную силу приговором суда), но он – не убийца, во всяком случае, с точки зрения закона. Следствие и суд пришли к выводу, что смертельные травмы Роману Асаенку нанес один человек – Иван Михеев, которого, соответственно, только и можно называть убийцей. Он и получил 14 лет лишения свободы. А тот же К.Котов, например, повинен только в нанесении трех ударов Р.Асаенку и двух ударов его другу Илье Семичастных. При этом ни один из ударов, нанесенных Роману пятью участниками драки, не представлял угрозы для его жизни. По данным следствия, когда Р.Асаенок, избитый нападавшими, упал, все шестеро злоумышленников бросились за Ильей Семичастных, которому удалось сбежать. После этого к лежащему на земле Р.Асаенку вернулся Иван Михеев, подобрал на улице здоровый обломок оконной рамы и начал избивать жертву. Три раза ударил по ногам и не менее девяти раз – по голове. У юноши не было шансов выжить. Один за всех? С точки зрения родителей Романа Асаенка, в смерти их сына виноваты все нападавшие. И это можно понять: ведь очень больно, горько и невозможно смириться с тем, что любимый ребенок был забит на улице – бессмысленно и беспощадно. Во время процесса над нападавшими многие в зале суда не могли сдержать слезы, когда Ирина Асаенок, мать Романа, рассказывала, как они всей семьей выхаживали сына, страдавшего тяжелым заболеванием, как радовались, когда страшный диагноз был снят, как он сам был счастлив тем, что начинает обычную жизнь без угнетающих ограничений. И буквально через несколько месяцев после выздоровления погиб. Версия, отличная от официальной, у родных погибшего появилась сразу: били все, а Иван Михеев просто взял на себя вину. Могло ли быть так? Следствие считает, что нет, приводя в качестве доказательства данные экспертизы, подтверждающие, что удары палкой наносил один человек. К тому же лишь одного человека с палкой видел у тела лежащего на земле парня случайный свидетель – проезжавший мимо таксист. И, наконец, мог ли такой человек, как И.Михеев, пожертвовать собой, «отмазав» приятелей? Ну не производил он впечатления жертвенной натуры. На состоявшемся во вторник заседании Общественного совета при руководителе Следственного управления СКР по РК, где речь опять шла об уголовном деле Сергея Асаенка, главный следователь республики Николай Басманов привел такой факт: в советском прошлом уголовное законодательство предусматривало суровое наказание для участников драки – до пяти лет лишения свободы. На момент нападения на Романа уже действовало иное законодательство. Максимумом за то же преступление стали два года лишения свободы. Этот срок (условно) и получили пятеро подсудимых. Да еще с испытательным сроком в четыре года (все это время условный срок будет висеть над ними, обещая при следующем нарушении закона стать реальным). По мнению суда, такого наказания достаточно. Но родители погибшего хотели бы более суровой кары. Они считают, что нападение на их сына было спланированным с целью ограбления, а не просто хулиганским. Но при этом высказывают только догадки и подозрения. Можно сколь угодно долго рассуждать о справедливости приговора, о странностях законодательства, прогрессирующая гуманность которого, похоже, лишь провоцирует рост жестокости и наглости преступников. Но надо исходить из данности: добиться отмены или изменения приговора суда можно только в установленном законом порядке. Семья Асаенок пыталась это сделать, но безуспешно. Судебная коллегия Верховного суда РФ постановила, что «нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену либо изменение приговора, не установлено». Не удовлетворившись этим, Сергей Асаенок перешел к незаконным способам борьбы. Если друг оказался вдруг… Сергей Асаенок заявляет, что не собирался убивать К.Котова или как-то иначе ему мстить, то есть судить и приводить приговор в исполнение. Просто хотел узнать, что же произошло в тот роковой вечер, выведать еще неизвестные подробности. То есть устроил он не самосуд, а странное и, похоже, безрезультатное «собственное расследование», заподозрив в причастности к преступлению лучшего друга Романа – Илью Семичастных, который якобы навел злоумышленников на Р.Асаенка, чтобы отобрать у него деньги. Подтвердить или опровергнуть эту версию, по мнению С.Асаенка, мог только К.Котов. А что было дальше, знают только двое. Но они дают совершенно разные показания. В том, что же действительно произошло в лесу, сейчас разбирается следствие. От того, чьи показания правдивы, зависит судьба и С.Асаенка, и тех людей, которые ему помогали. Уголовный кодекс РФ предусматривает только одно основание для освобождения похитителей от ответственности: добровольное освобождение похищенного при условии, что в отношении него не было совершено других преступлений (то есть не били, не пытали, не увечили). Так что, если С.Асаенок отпустил К.Котова, он и его друзья вполне могут избежать уголовной ответственности. А если похищенный освободился сам, то исход, понятно, будет иным. Пока, по словам руководителя следственного отдела по Сыктывкару Олега Вокуева, ближе к истине оказываются показания К.Котова. Совпадают с показаниями К.Котова и рассказы двух сообщников С.Асаенка, которые признают вину. Кстати, эти двое находятся на подписке о невыезде. Из троих задержанных пособников С.Асаенка за решеткой оказался один – тот, кто, по словам К.Котова, угрожал ему оружием. Все четверо на данный момент обвиняются в совершении преступления. Им грозит от шести до пятнадцати лет лишения свободы. У всех этих людей есть родственники, которые, безусловно, переживают за них. Возможно, все эти последствия были бы хоть частично оправданны, если бы С.Асаенок во время своего странного «расследования» получил неоспоримые доказательства того, что кто-то из виновников гибели его сына не понес ответственность за совершенное злодеяние. Но, по информации сотрудников СУ СКР по РК, Илья Семичастных проходил по делу об убийстве Романа Асаенка в качестве потерпевшего, ему были нанесены телесные повреждения, и никаких оснований подозревать его в организации преступления следствие не нашло, хотя тогда рассматривались все версии. Сейчас, когда приговор суда уже вступил в законную силу, родители Романа, заподозрив Илью в чем-то, должны были бы не устраивать самостоятельные разборки, а прежде всего написать соответствующее заявление в прокуратуру города, которая и провела бы проверку. «Допрос» К.Котова с пристрастием особого смысла не имел, поскольку его признания, якобы сделанные в лесу, не могут учитываться. Они даны под давлением, а во внимание принимаются только добровольные показания. С учетом всех обстоятельств Справедливость и истину каждый из нас представляет по-своему. Например, не исключаю, что К.Котов считает случившееся с ним в лесу жесточайшей несправедливостью. Кстати, с точки зрения закона это мнение верно: права К.Котова, которые есть у него, как и у каждого гражданина РФ, были нарушены. И он, так же как и каждый из нас, может рассчитывать на защиту закона. А С.Асаенок уверен, что поступил правильно. Признаем: человек свободен в своих действиях и может следовать зову сердца и велению совести, даже если они противоречат Уголовному кодексу. Но при этом он должен быть готов и нести ответственность за свои поступки – предусмотренную тем законом, который он нарушил. Потому что «прощение» одного станет индульгенцией для сотен других: «если ему можно, то почему мне нельзя?» Подумайте, хотите ли лично вы жить в обществе, где царит произвол, где каждый вершит справедливость по своему внутреннему убеждению и добивается истины с помощью угроз и насилия? Кем вы станете в таком обществе: палачом или жертвой? Предсказывать, чем закончится эта история, – дело неблагодарное. Даже руководитель СУ СКР по РК Николай Басманов не взялся делать прогнозы. Но я верю, что даже при самом неблагоприятном исходе событий, если суд вынесет обвинительный приговор, С.Асаенок не окажется в колонии. Поскольку суд и в этом случае (как и в случае с пятерыми нападавшими) примет во внимание все смягчающие вину обстоятельства. А их у несчастного отца более чем достаточно. Людмила ВЛАСОВА. Фото из архива «БНКоми». Закон есть закон? «Я считаю, что им должны назначить то наказание, которое предусмотрено законом за разбойное нападение с убийством и особой жестокостью. Судья не вправе был отменять особую жестокость совершения этого преступления. Никто не может знать, был ли Рома в сознании до последних мгновений жизни и что он чувствовал перед смертью. Мы считаем, что судья пытался таким образом смягчить резонанс по этому делу. Здесь напрашивается параллель с убийством футбольного болельщика Егора Свиридова в Москве. По приговору суда Аслан Черкесов, который убил Свиридова из травматического пистолета, был приговорен к 20 годам в колонии строгого режима. Остальные зачинщики драки, признанные виновными в хулиганстве и причинении легкого вреда здоровью, тоже отправились в колонию. Тогда Мосгорсуд в своем приговоре дал оценку действиям убийц. Виновные получили реальные сроки – по пять лет лишения свободы в колонии общего режима. У нас же в Республике Коми суд, руководствуясь внутренним убеждением, никакой особой жестокости не увидел, а те, кто, по большому счету, помогал убивать, – получили всего лишь условные сроки». (Из интервью Сергея Асаенка агентству «БНКоми».) «Провозглашенный 23 мая 2011 года приговор Верховного суда Республики Коми по делу об убийстве Р.Асаенка был обжалован в Верховном суде Российской Федерации как стороной обвинения, так и стороной защиты. Кассационное рассмотрение дела состоялось в Москве 3 августа 2011 года. К каким же выводам пришла Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ? Вот цитаты из кассационного определения. «Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, кассационного представления и возражений на него, судебная коллегия не находит оснований для их удовлетворения». «Суд мотивированно признал, что все осужденные действовали из хулиганских побуждений». «Суд обоснованно исключил из обвинения Михеева квалифицирующий признак совершения убийства с особой жестокостью как не нашедший своего подтверждения в судебном заседании, приведя надлежащие мотивы в соответствии с требованиями закона». «Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену либо изменение приговора, не установлено». «С учетом всех обстоятельств дела суд назначил каждому справедливое наказание». Приговор был оставлен без изменения. Иными словами, он обрел силу ЗАКОНА». (Из официального сообщения Верховного суда РК.) |
Карпов. Сериал по-сыктывкарски продолжается в Верховном суде Коми 
