Саид Джораев: "В Ухте у нас есть все, чтобы покорять мир"

Ухта стала городом поклонников уличных танцев в стиле hip-hop dance, breaking, popping, house dance, electro dance, go-go dance благодаря успехам танцевального коллектива Ухтинского государственного технического университета «United BIT», который пять раз становился чемпионом России по хип-хопу и является неизменным участником международных турниров мирового уровня. В настоящее время основной состав коллектива готовится к чемпионату мира по хип-хопу, поппингу и брейк-дансу (World Hip Hop Dance Championship), который будет проходить в октябре в немецком городе Бохуме, а руководитель «United BIT» Саид Джораев в составе российской сборной находится в Америке, в городе Лас-Вегасе на ежегодном чемпионате мира по хип-хоп танцам. Накануне поездки наш корреспондент побеседовала с ним.

– Саид Бабамуратович, у Вас в Ухте множество последователей, и в основном это не студенты УГТУ, но «United BIT» по-прежнему остается университетским коллективом. Почему?

– Десять лет назад после ухода из ансамбля «Метаморфозы» я создал брейкерскую команду. Тогда мы никому были не нужны, и единственным человеком, который обратил на нас внимание, был ректор УГТУ Николай Цхадая. В университете нам выделили помещение для занятий и дали денег на костюмы. Вуз вкладывался в наше развитие, всячески помогал коллективу и продвигал нас. УГТУ стал для танцоров родным домом, а я не из числа таких людей, которые предают родных. К тому же я не знаю, зачем уходить. Меня пока все устраивает. Был период, когда я хотел уехать в Санкт-Петербург или в Москву, но сейчас я понимаю, что ни к чему бросать свой родной город. В Ухте у нас есть все ресурсы, чтобы покорять мир. Лучше быть в республике лидером, первым в этом стиле, чем никем в Москве. Конечно, можно рискнуть, но зачем убегать оттуда, где тебе и так хорошо?

– Вы очень много внимания уделяете световым эффектам, декорациям, костюмам. Кто-то Вам помогает в подготовке постановочных элементов?

– С коллективом всегда ездит специалист по освещению, который умеет с нами работать. Он человек творческий и улавливает то, о чем я ему говорю. Нам помогает костюмер ухтинского Дворца культуры Ирина Борцова. Я ей рассказываю о своих идеях, и она меня тоже прекрасно понимает. Но театрализованные номера тяжело возить. Что касается режиссуры, это я никому не могу перепоручить.

– Хип-хоп требует максимальной отдачи. По каким критериям Вы отбираете детей в ученики?

– У нас в коллективе девять кандидатов в мастера спорта по хип-хопу. Конечно, хип-хоп аэробика – это уже спорт. Но я бы хотел подчеркнуть, что мы занимаемся не только хип-хопом. Большое внимание сейчас уделяем степу. Что касается отбора, конечно, принимаем далеко не всех желающих. И дело тут вовсе не в том, что мы выискиваем каких-то особенных детей. Просто все родители хотят, чтобы их дети занимались именно в нашем коллективе. Мы ездим и выступаем по всему миру, причем успешно, и понятно, что родители хотят, чтобы и их детям сопутствовал успех. Желающих записаться очень много. С мая по июль человек 300 позвонили. По два-три, а то и шесть звонков в день поступает. Кроме того, заявки присылают еще и по интернету. В сентябре у нас начнется новый учебный сезон, а все группы давно переполнены, и я, честно говоря, не знаю, что буду делать. Или придется кого-то попросить уйти, а это неприемлемо, или организовывать дополнительные группы. Я сам веду занятия в университете с основными группами, но хочу построить такую систему, чтобы основной состав пополнялся за счет тех ребят, которых растил не я, а мои ученики. Некоторые мои воспитанники уже сами преподают. Так, Павел Митрофанов, например, проводит занятия в фитнес-клубе. Надеюсь, что несколько человек я смогу оттуда со временем забрать в основной состав.

– В других коллективах отбирают по конкурсу, чтобы еще на входе отсечь неперспективных...

– Случается, что приходят «деревянные» дети. Им абсолютно все трудно дается. Но я еще ни одному ребенку не сказал: «Уходи, ты зря тратишь время потому, что никогда не будешь танцевать». Так сказать – было бы сказать неправду. В моей практике был пример, когда один ребенок у меня пять лет стоял где-то на задней линии, и я на него уже не обращал никакого внимания, как вдруг на шестой год он затанцевал и сейчас выступает в основном составе. Что случилось с ним, я не знаю. И руки-ноги-то его не слушались, и со здоровьем-то у него все было плохо, но он как-то выровнялся, начал ритм улавливать и в конце концов стал двигаться так, как надо. Так что сказать ребенку, что он «забракованный», – это не мой стиль. Но если в группах перебор, то я не беру никого, независимо от того, талантливые или бесталанные дети приходят.

– А сколько человек насчитывается в коллективе на данный момент?

– В основном составе, который активно выступает на разных площадках, – 60 танцоров. Всего у нас занимается около 300 человек. Малышня до 12 лет – это детская группа, затем они попадают в подготовительную, юниоры – это молодые люди до 17 лет и, наконец, старшая группа – студенты до 25 лет.

– С какого возраста можно записаться в ваш коллектив?

– Чаще всего приходят в возрасте восьми лет, но есть дети, которые занимаются у нас аж с пяти лет.

– Занятия для детей платные?

– Мы не стремимся заработать на детях. Для основного состава коллектива занятия проводятся абсолютно бесплатно.

– Ну а кто выступает на концертах, получает гонорары?

– Нет, большинство концертов – некоммерческие, и наши ребята ничего за концерты не имеют. Небольшие суммы получаем за счет выступлений на корпоративных вечерах, но все заработанные деньги уходят в основном на пошив костюмов. Для ребят же самое главное, что их молодость проходит бурно. По крайней мере, когда им будет лет по 60, им будет что вспомнить и рассказать своим внукам. Они много ездят по городам России, бывают за границей, встречаются с интересными людьми, с красивыми девушками, получают яркие впечатления – и это главное.

– Это получают только те, кто входит в основной состав. А что дают уличные танцы остальным детям?

– В моей юности не было мобильных телефонов, не было компьютеров, и для того, чтобы встретиться и погулять, надо было договариваться в школе заранее. Сейчас можно связаться друг с другом в любой момент, но дети сидят по домам за компьютерами. И если бы не занятия танцами, наши воспитанники тоже сидели бы день и ночь напролет в социальных сетях. Современные подростки не знают, что такое улица, разучились общаться, гуляя вместе по городу. А танцы связаны прежде всего с тренировками, соревнованиями, поездками. И все это в первую очередь живое общение.

– Во времена моего детства, когда говорили «уличный ребенок», «уличные танцы» – вкладывали в это негативную оценку. А сейчас все наоборот?

– Постоянно сидеть дома – это тоже не очень хорошо. К нам приходят домашние дети. Это хорошо воспитанные ребята из обеспеченных семей, но из-за того, что никуда не ходят, мышцы у них атрофированы. Дети растут физически слабо развитыми. Хоккеем и футболом, к сожалению, очень немногие занимаются. И если ребенок заинтересовался танцами, уличными или не уличными – неважно, это оценивать надо только положительно. Некоторые считают, что хип-хоп дурно влияет на подростков. Есть, конечно, рэперы, которые пропагандируют наркотики, но это совсем не наша тема. Энергетика наших танцев – это только положительная энергетика. Особенно ярко это выражается на концертах. Публика просто влюбляется в молодость, талант и эмоциональность наших танцоров, завороженно следит за каждым их движением. Когда ребята уходят со сцены, им аплодируют стоя, не хотят отпускать.

– В каких городах республики вас принимают теплее?

– В республике нас знают везде. Разумеется, в молодежной среде. После того как мы выступили в телепроекте на МУЗ ТВ, а нас там полгода показывали, народ стал нас узнавать, нас стали звать на гастроли. Мы выступаем везде: в Усинске, Печоре, Воркуте, Вуктыле, Сыктывкаре. Нас везде принимают хорошо, даже там, где уличные танцы не в особом почете. Судя по фестивалю, который мы провели в конце апреля этого года в Ухте, наш стиль становится популярным в Инте и Воркуте.

– Вы много ездите по другим странам. Можете сравнить свой коллектив с зарубежными?

– Мы дошли до такого уровня, что на любом международном турнире можем спокойно войти в тройку лидеров. Мы знаем, что не будем в аутсайдерах. Я в этом уже уверен. Ниже своей планки тяжело опуститься, а мы ее достигли. Коллектив не варится в собственном соку, я вожу танцоров в международные лагеря, куда приезжают педагоги со всего мира, которые в свою очередь работали с такими звездами, как Джастин Тимберлейк, Бейонсе, Майкл Джексон. Мастер-классы педагогов такого уровня дорогого стоят. Возможно, не все сумели перенять, но что-то всегда успеваем ухватить, чтобы поднять свой уровень.

– А как складывается судьба тех, кто заканчивает университет?

– Идут работать, и им, конечно, уже не до танцев. Это горько и обидно сознавать, но я-то остаюсь. Одни уходят, другие приходят. Каждые три года состав меняется полностью. Жизнь требует постоянного обновления. Сейчас сменяется уже четвертое поколение. Думаю, этот круговорот будет длиться вечность. А те ребята с первого потока, с которого и началось восхождение коллектива, почти все мои ровесники. Им сейчас под 30. Главное, что все они стали неплохими людьми. Те, кто входит в основной состав, – это живчики, очень шустрые и очень активные ребята. Я бы сказал так: с активной жизненной позицией, а потому в жизни никто из них точно не пропадет.

– Похоже, Вы в детстве тоже были гиперактивным ребенком. Таких детей принято было считать трудными…

– У меня отчим военный. Когда он попал в аварию, добытчиком в семье стала мама, а она – медсестра. Тогда, в 90-е, всем было тяжело, и моей маме в том числе. Месяцами не выплачивали зарплату, и ей приходилось подрабатывать где-то еще. И я занимал себя сам, как мог. Много времени проводил на улице, но мне как-то везло, и я никогда не попадал в неприятные ситуации. Как будто меня кто-то оберегал. Потом стал танцевать, и это меня полностью поглотило. А получилось все случайно. Я часто гулял возле городского Дома культуры и однажды, когда зашел туда, увидел, как танцуют ребята из «Метаморфоз». Попросился к ним, и меня взяли. Три года я провел в этом коллективе.

– Сейчас Вы сами выходите на сцену?

– Полгода назад я еще выходил. Но понял, что мне не нужно этого делать.

– Вы ведь после окончания университета получили диплом специалиста по бурению. Отработали по специальности?

– Я работал два месяца помбуром на буровой. Мне там очень не понравилось, занимался непонятно чем. Это была не творческая работа. Понятно, что если бы не танцы, закончив университет, я бы стал инженером и полжизни проводил бы на вахтах. Но мне и в профессии повезло.

Беседовала Ольга САЖИНА.

Фото Игоря БОБРАКОВА.

Некоторые считают, что хип-хоп дурно влияет на подростков. Есть, конечно, рэперы, которые пропагандируют наркотики, но это совсем не наша тема. Энергетика наших танцев – это только положительная энергетика. Публика просто влюбляется в молодость, талант и эмоциональность наших танцоров, завороженно следит за каждым их движением. Когда ребята уходят со сцены, им аплодируют стоя, не хотят отпускать.

 Архив рубрики