Лингвист за баранкой

/ Таксист Кемал Лепшоков увлечен сравнительным языкознанием

У сыктывкарского таксиста Кемала Лепшокова – необычное увлечение. Он «коллекционирует» тюркские слова, схожие
по звучанию и смыслу со словами в других языках.

Родной язык Кемала – карачаевский (относится к тюркской языковой группе), а русский, как говорит, – второй родной язык. Из любопытства научился писать и читать на арабском языке, но другими иностранными языками Кемал не владеет. Лингвистическими изысканиями он стал заниматься совершенно случайно. Однажды где-то вычитал, что когда-то английское «сэр» звучало как «эр». В карачаевском языке «эр» означает «мужчина». Очевидно, что и немецкое «герр» тоже из этого ряда. «Герой», «Геркулес», «Геракл», по мнению Кемала, это все однокорневые слова. Но поскольку имя героя Эллады известно нам по мифам и легендам, то, следовательно, как считает Кемал, все это свидетельствует о том, что тюркский след уходит далеко в глубь веков. Гораздо глубже, нежели принято считать сейчас в сов­ременной историографии.

Кемал приехал в Сыктывкар 15 лет назад, но в службе такси работает всего третий год. Говорит, что за рулем от зари до зари и большая часть заработка уходит на погашение ипотечного кредита. У него трое детей, но младшего сына не видит неделями. Уходит, тот еще в постели, возвращается – малыш уже спит. Однако при такой занятости тем не менее Кемал находит время даже на сочинение стихов. «Чем еще заниматься таксисту в ожидании очередного вызова?» – смеется Лепшоков. Стихи, конечно, забава, а вот лингвистические поиски Кемал ведет не из праздного любопытства. Сорокалетний мужчина не теряет надежды поступить на исторический факультет СГУ, чтобы доказать свою теорию о происхождении гуннов.

На его родине в Карачаево-Черкесии в верховьях реки Кума археологи раскопали остатки двадцати древних городищ. Ученые не дают точного ответа на вопрос, какой народ их населял. Кемал считает, что здесь обитали некие «куммы», которые с изменением климата вынуждены были мигрировать южнее. Они-то и являются потомками гуннов. Общепринятую версию о том, что гунны и сюнны – это одно сообщество, Кемал считает несостоятельной, поскольку «куммы» и «гунны» ближе по звучанию, нежели «гунны» и «сюнны».

Кемал не получил высшего образования, в багаже лишь 10 классов общеобразовательной школы. Но в детстве много читал – отец всячески поощрял его пристрастие к книгам. Благодаря широкому кругозору Лепшоков и находит сейчас в языках все новые и новые подтверждения своей теории.

– «Икона» – слово древнегреческого происхождения, в карачаевском же есть слово «екун», что означает «защитник». Икону ставят в красный угол в желании найти защиту от болезней и прочих напастей. На русском – «тварь», на карачаевском «туарь», английскому «босс» соответствует тюркское «баш», «киллеру» – «клайр», – перечисляет Кемал однокорневые, с его точки зрения, слова.

И жизнь, не скупясь, подкидывает ему все новые примеры. Однажды подвозил пассажирку, которая оказалась юристом. По телефону она с кем-то бурно обсуждала деятельность фирмы «Толеон». Вернувшись домой, Кемал стал искать в интернете, что означает это слово. Нашел, что слово «талион» восходит к латинскому «талио», что означает «возмездие», «око за око», «зуб за зуб». В карачаевском языке слово «теле» означает «платеж», «выплата». «А может, и немецкий «таллер» восходит к тюркскому «теле»? – вновь и вновь задается вопросом любитель языкознания.

Своих родителей, проживающих в селе Эльтаркач близ города Черкесска, Кемал навещает трижды в год. Говорит, что сейчас его сородичам нет никакого дела до истории своего народа. Никто не пытается разгадать те тайны, которые хранят развалины древних крепостей. «Стыдно признаться, но крепости используют как кошары и фермы», – сокрушается потомок «куммов». Между тем Кемал уверен, если бы реставраторы слой за слоем осторожно начали снимать со стен кошар грязь и остатки побелки, непременно обнаружили бы древнетюркские рунические письмена. Особую ценность для ученых представляет крепость близ населенного пункта Кумара. Именно здесь, по версии Кемала, проходил великий путь древних «куммов». К сожалению, большинство исторических артефактов, извлекаемых на развалинах крепостей, становится добычей черных копателей, а не научных деятелей.

– Но истина – она ведь как красивая девушка среди уродливых старух. Разве можно ее спрятать? Рано или поздно истина все равно прозвучит, – по-восточному витиевато говорит по этому поводу Кемал.

Лингвистические изыскания Ке­мала наверняка встретят скепсис со стороны профессиональных языковедов. Но разве это так уж важно? Глваное, что Лепшоков – интереснейший собеседник, а для таксиста это немаловажно.

Ольга САЖИНА.

Фото Дмитрия НАПАЛКОВА.

 №44 (4681) - 7 марта 2012 года

Виктории Генке замены нет

 Архив рубрики