Галина Бутырева: "Я не классик, я - другое дерево"

Многие деятели литературы, культуры, искусства знаменательные даты в своей жизни отмечают выходом в свет новых книг, вернисажами, сольными концертами...

Не является в этом плане исключением и Галина Бутырева, главный редактор литературно-художественного журнала «АРТ». К предыдущим юбилейным датам Галина Васильевна непременно готовила поклонникам своего поэтического творчества новые сборники стихов или же приглашала на открытие своих фотовыставок. Очередную знаменательную дату в своей жизни известный в республике общественный деятель и поэт ознаменовала сразу двумя событиями: выходом очередной книги стихов и фотовернисажем, открывшемся в Центре коми культуры в Сыктывкаре.

С рассказа о них и началась наша беседа с Галиной Васильевной.

– Ваши поэтические книги отличаются от других и содержанием, и формой. Вы одинаково хорошо пишете стихи как рифмованные, так и белые, без рифмы. Кроме того, у вас есть стихи и на коми, и на русском языках.  А несколько лет назад вместе с художницей Татьяной Васильевой вы стали автором альбома, где репродукции ее картин соседствуют с вашими стихами. В чем отличие вашего нового поэтического сборника, только-только увидевшего свет?

– Стихи в этой книге представлены сразу на нескольких языках: коми, финском, эстонском... Наши финно-угорские друзья в последние годы издали немало сборников с переводами из разных родственных языков. Переводили в том числе и мои стихи. В новую книгу вошли переводы на эстонский, сделанные известным в Эстонии писателем Арво Валтоном. А на финский мои стихи перевела ученый-лингвист из Суоми Райя Бартенс.

– Интересно, чем удивите поклонников вашего творчества на страницах последующих стихотворных сборников? Может быть, включите туда фотографии, сделанные вами?

– Пока не знаю, удастся ли что-то придумать еще. Хотя совместить стихи с фотографиями, наверное, можно. Тем более что эти два вида творчества мне нравятся больше всего.  Работать над словом, искать и подбирать самые точные, емкие, красивые – занятие пусть трудное, но увлекательное, всепоглощающее. То же самое и фотография. Желание запечатлеть что-то, на твой взгляд, особенное, симпатичное, поразительное с каждым годом все более захватывает. Не скажу, что качество моих снимков соответствует высокому уровню. К этому я и не стремлюсь. Мне просто интересно фотографировать. Впрочем, так же как рассматривать снимки. В любой точке мира, куда бы я ни попадала, всегда нахожу возможность посетить  фотовернисажи.

– Новая фотовыставка в Центре коми культуры посвящена путешествиям. Чему отдает предпочтение ваш фотовзгляд?

– Свои фотовыставки я всегда стараюсь делать тематическими. В нынешнюю вошли снимки, начиная с посещения Японии в 1986 году и заканчивая прошлогодним путешествием в Иорданию. Мне, как и раньше, доставил удовольствие даже процесс подбора фотографий. Рассматривая снимки, снова и снова погружалась в атмосферу тех мест, городов, стран, которые удалось посетить. Непередаваемое чувство, помню, посетило на улицах Белграда. Первый раз я попала туда, как говорится, еще при социализме. Надо ли говорить, что в те годы нельзя было даже мечтать посетить какую-нибудь страну вторично. Но затем я снова очутилась в Югославии. Уже виденный Белград снова предстал перед глазами. Охватило непередаваемое чувство сопричастности к этому городу.

Много раз бывала в Таллине. И каждый  раз фотографировала какие-то его уголки. Оказалось, что некоторые снимки сделаны с одной точки, в одном ракурсе с разницей в десятки лет. Такой ретроспективный взгляд мне показался весьма любопытным.

Был период, когда людей я вообще не фотографировала. Только пейзажи. Переломным можно назвать поездку в Японию. Суперсовременная архитектура японских городов не вызывала желания запечатлеть ее на пленку. Другое дело – люди, особенно японские дети. Других таких детей, как здесь, – необычных, удивительных, потрясающих – мне видеть больше нигде не довелось. Тогда же родилась серия снимков с их лицами.

– Увлечение японской поэзией  послужило созданию вами лаконичных, как хокку и танка, стихов на коми языке. Между тем многие поклонники вашего поэтического творчества  считают самыми пронзительными стихи, корни которых на вашей родине – Удоре, а  если еще точнее – в детстве...

– Все мы родом из детства... У коми есть свои, очень точные обозначения родины, земляков: «ас му» – «своя земля», «ас й\з» – «свои люди». Каждый раз, бывая на Удоре, я, что называется, кожей, нутром чувствую смысл этих кратких слов. Другого такого уголка, где ты готов раствориться, где земля словно обнимает тебя, в мире нет.

Такое же чувство однажды неожиданно пронзило на берегу реки Нившеры в Корткеросском районе, где я часто бываю, провожу немало времени. Это ощущение меня очень удивило, даже потрясло, заставив искать причинно-следственные связи. Наши предки переходили с одного места на другое, преодолевая немалые расстояния. Возможно, что когда-то удоряне, прежде чем обосноваться на Вашке, жили на Нившере. И я вернулась в те места,  откуда берет начало мой род. Значит, и эта земля для меня тоже, как Удора, «ас му».

– Бутырева – довольно редкая фамилия и встречается только на Удоре. Ее  этимология вам известна?

– Удорский район, как известно, граничит с Архангельской областью. А в Архангельской области живут Бутырины и Буторины. У поморов бытует слово «бутора», обозначающее северный морской ветер. «Ну, опять буторит», – говорят здешние жители, когда начинает дуть ветер с моря. Это слово, по-видимому, лежит в основе и коми фамилии Бутырев, встречающейся у жителей с берегов реки Вашки. Вполне возможно, что кто-то из моих далеких предков имел отношение к поморам, морскому промыслу.

– К словотворчеству вы пристрастились в юности, поэтическая известность пришла в зрелые годы. А кем хотели стать в детстве?

– Список желаний был большой. Даже летчицей одно время стать хотела. Но первый же полет на АН-2 полностью развенчал эту мечту. В самом раннем детстве, когда спрашивали об этом, отвечала: «Вячом». Еще букву «р» не выговаривала, а уже хотела лечить родителей, близких. Когда я стала постарше,  окрепла мечта стать учителем. Так что поступление в Коми пединститут после школы можно назвать шагом осознанным. Работать учителем мне понравилось. И если бы не ранняя смерть родителей, возможно, я так бы и осталась на Удоре, учила бы в сельской школе детей.

– Как вы оцениваете последующую работу на телевидении, что она вам дала?

– Попала на сыктывкарскую студию телевидения вообще-то случайно. Но заразилась телевизионной «бациллой» и задержалась здесь на долгих 17 лет. О чем никогда не жалела. Это было особенное время, телевидение у нас только зарождалось, все горели энтузиазмом,  творчеством. Несовершенство техники с лихвой компенсировалось азартом, работой на грани возможного. Как и мои коллеги, я тоже попадала, казалось бы, в патовые ситуации. Вот-вот начнется прямой эфир, а герой передачи не явился. Заболел, или машина, ехавшая из района, сломалась по дороге. Трудная и ответственная телевизионная школа, ситуации, когда на принятие решения отводилось всего несколько минут, очень пригодились в дальнейшем.

– В 80-90-е годы, работая в Министерстве культуры республики, вы стали курировать только еще зарождавшиеся тогда связи между финно-угорскими народами. Как в этой разноязыкой, разноликой массе удалось разглядеть сородичей, почувствовать их близость, родство?

– Вы можете объяснить, что общего, скажем, между сестрой и братом? Так, наверное, и между финно-уграми. «Ас й\з» –  «свои люди» – так я сразу же определила для себя коми-пермяков, удмуртов, чуть позже и представителей других финно-угорских  народов. Конечно, язык многих из них нам уже непонятен. Но мировосприятие,  мироощущение, оказывается, у нас осталось одинаковое. Да взять тот же язык. Первый раз, собираясь в Финляндию, я взяла словарь и выписала 40 слов, которые и на финском, и на коми произносятся почти одинаково, означают одно и то же. Спору нет, мы все вышли из одной купели.

– Заняв в 90-е годы пост заместителя Главы Республики Коми, вы если не разрушили, то поколебали стереотип о том, что чиновник и поэт в одном лице – вещи несовместимые...

– Вхождение во власть в какой-то мере тоже было случайным в моей жизни.  Сегодня наверняка я бы уже не смогла заниматься тем, что тогда в течение  четырех лет приходилось делать. Даже потому, что здоровье не позволило бы. Работа заместителем Главы республики не просто сверхна-пряженная, это, бесспорно, чисто мужская работа. Тем более в нашей стране, где все продолжает оставаться зыбким, непредсказуемым. Что же касается творчества... Никакая чиновничья должность, на мой взгляд, не может вытравить из человека дар видеть, чувствовать, запечатлевать...

– Ваше детище – журнал «АРТ» – из номера в номер продолжает знакомить с малоизвестными страницами истории и культуры, открывает новые имена. Кто из авторов, чьи произведения печатались на его страницах в последний год, вас особенно впечатлил, удивил?

– Для меня стало настоящим открытием творчество Федора Конева. Он вырос среди коми переселенцев в Тюменской области, одно время работал на сыктывкарской студии телевидения, затем писал сценарии, был редактором на «Беларусьфильме». Сюжеты его рассказов, повестей, романов погружают в атмосферу жизни его земляков-оленеводов, оказавшихся за пределами исторической родины, но сохранивших особый уклад, самобытный миропорядок. Ко всему прочему это очень хорошая литература, не побоюсь сказать, даже на уровне страны.

В эти дни в редакцию «АРТа» дозвонился из Твери  Николай Сергеевич Давыдов, заслуженный художник России. Рассказал, что несколько лет подряд с группой российских художников они ранней весной приезжают в Удорский район. Рисуют пейзажи, сюжеты деревенской жизни. Кроме того, Давыдов ежегодно в этих поездках ведет путевые дневники. И картины, и дневники он предложил напечатать в «АРТе».

– Продолжением ваших творческих увлечений можно считать рыбалку и сплав по северным рекам. Что вам это дает?

– Чаще всего сплавляемся по рекам Удоры. Партнерами таких путешествий, достаточно трудных и опасных, как правило, становятся тоже женщины, мои подруги. Вытаскивая на берег тяжелую лодку или карабкаясь по рыхлому песчаному склону к лесной избушке, стоящей высоко на берегу, бывает, ловишь себя на мысли: «Зачем тебе такой напряг? Не лучше ли провести это время в тишине, в домашнем уюте?» Но наступает весна, и ты вновь оказываешься в плену непреодолимого желания спускаться по рекам, посидеть с удочкой на берегу. Заряда, полученного от таких путешествий, хватает на весь год. Недавно мне показали дорогостоящий аппарат, работающий по принципу отраженного в воде света. Направишь его на больное место, и вроде как наступает облегчение. Это, оказывается, почти то же самое, что сидеть у реки и ловить солнечное отражение в воде. Выходит, мое увлечение не только желанное, приятное, но еще и полезное.

– К нынешней знаменательной дате в вашей жизни библиографический отдел Национальной библиотеки РК подготовил и выпустил каталог, куда вошли все напечатанные материалы за вашей подписью и о вас. Выхода в свет подобных указателей удостаиваются у нас пока только классики. Значит, и вас тоже можно причислить к классикам коми литературы...

– Я не классик, я – другое дерево. Не лучше других деревьев, просто – другое. Так когда-то писал поэт Регистан, и я отвечу его словами. Выход в свет подобных каталогов у нас, как правило, приурочивается к юбилейным датам писателей, вот и я попала в эту струю. Ознакомившись с указателем, я удивилась. Честно говоря, даже не подозревала, что обо мне можно собрать столько материалов. Никаких публикаций о своем творчестве я никогда специально не собирала. Теперь они все у меня есть. Это большой труд библиотекарей. И большой, неожиданный подарок для меня.

Беседовала Анна СИВКОВА.

Фото Дмитрия НАПАЛКОВА.

 №169 (4083) - 16 сентября 2009 года

Светлана Белорусова: "Благодаря культурной дипломатии мы становимся ближе друг другу"

 Архив рубрики