| Из первых уст |
7 августа 2014 года |
Людмила Абрамянц: "Эта беда может постучаться в любую дверь"
Чтобы бороться со спайсами, нужна государственная программа, считает специалист республиканского наркодиспансера Общественность не на шутку обеспокоена: в республике, как и во многих российских регионах, приобрели популярность так называемые дизайнерские наркотики – спайсы. Наша газета неоднократно рассказывала об этом бедствии, основываясь на данных ФСКН РФ по РК. А что думают об этом наркологи? Наш собеседник – заведующая кабинетом профилактики Коми республиканского наркологического диспансера Людмила Абрамянц. – Людмила Сергеевна, когда наркологи, работающие с подростками, забили тревогу в отношении спайсов? – По общим сведениям, в том числе и по информации в интернете, спайсы вообще появились в Европе в 2000-2002 годах, а до нас дошли пять лет назад. Тем не менее в нашем стационаре зарегистрирован случай в отношении одной сыктывкарской девушки, произошедший несколькими годами ранее. Это была абсолютно нормальная девушка-подросток, не злоупотребляющая ни курением, ни алкоголем. Но однажды, по ее словам, выйдя во двор, она увидела группу своих сверстников, находящихся в крайне приподнятом настроении. Они поделились адресом в интернете, где можно приобрести это «волшебное» средство, и девушка не устояла. По интернету заказала смесь, которая называлась «Лед и пламень». Получив желаемое и сделав пару затяжек, девушка потеряла сознание, после чего на «скорой» была доставлена во второе отделение нашего стационара. Когда она пришла в себя, то, как потом рассказывали сотрудники отделения, вела себя так, как будто только что вышла из колонии: материлась, санитаров называла «петьками» и вообще проявляла крайнюю агрессивность. Налицо были и галлюцинации, и двигательно-речевое возбуждение. Девушку прокапали, отпустили домой. Но через дней десять ее вновь привела к нам мама. Рассказала, что дочь все время от кого-то прячется, испытывает страх, с кем-то разговаривает. Чуть позднее к нам поступил четырнадцатилетний подросток, который был в похожем состоянии. Он оказался более откровенным, рассказал, что купил через интернет смесь за 1600 рублей, попробовал ее, разделив на четыре части. Первую выпил, чтобы сравнить с действием энергетических напитков, вторую выкурил, а две оставшиеся попросил ввести ему внутривенно. Он признался, что после этого ему хотелось бить и крушить все вокруг. Это одна из реакций на спайсы. Однажды, когда я дежурила на «взрослом» приеме, мама привела своего тридцатилетнего сына. Она рассказала, что, придя с работы, застала квартиру как после тайфуна. Вся мебель, посуда, техника – все было перебито. И это – после одной выкуренной дозы. Но вообще реакция на спайсы может быть совершенно разной. Не так давно я проводила анкетирование среди восьмиклассников. Попросила поднять руки тех, кто хоть раз курил эту смесь. Рук не было, и это понятно: рядом находились педагоги. Тогда я попросила поднять руки тех, кто был в компании, где курили спайсы. Из 14 опрашиваемых руки подняли восемь человек. Один подросток рассказал, что в его присутствии несколько человек выкурили одну и ту же смесь. После этого один начал визжать, другой – кувыркаться, третий дико смеялся, а три человека просто вырубились – потеряли сознание. Каждый пакетик спайса – это игра в «русскую рулетку»: никто не знает, какое действие он произведет на организм. – Существует ли статистика, сколько подростков по республике приобщены к спайсам? – Трудно назвать это статистикой, ведь то, с чем мы сталкиваемся, – верхушка айсберга. К нам привозят в основном тех, кто теряет сознание и кого друзья по несчастью не могут вывести из этого состояния. Но, думаю, большая часть пристрастившихся к этим смесям к нам не попадает. Если же взять статистику по нашему отделению, то в 2011 году это были четыре подростка, в 2012 – 12, а в 2013 году уже 47 человек. Но своя статистика есть еще и у детской республиканской больницы, в которую привозят пациентов до 14 лет… – Что же будет с этими детьми? – Трудно сказать, но все до одного, кто подсел на спайсы, стали плохо учиться или бросили школу, начали бродяжничать. Те 47 подростков, которые прошли лечение у нас в прошлом году, не учатся. Подростки сбиваются в стаи, ищут деньги на смеси, совершая преступления. Некоторые уже получили сроки. Зависимость от спайсов формируется очень быстро, у многих она возникает стремительно, практически сразу после первой дозы. При этом спайсы имеют достаточно короткий период воздействия – 2-3 часа, и человек начинает курить все больше и больше, чтобы поддержать эйфорическое состояние. Приведу пример, когда подросток, выйдя из отделения с мамой, тут же, на крыльце, сбежал от нее и дома появился только через две недели. Вот так ему необходима была доза. Бывает, одни и те же дети попадают к нам по четыре раза. Отмечу, что те, кто попробовал спайсы, уже не будут искать «кайф» в энергетических наркотиках или алкоголе, подростки сами признаются, что это ерунда по сравнению со спайсами, в которых больше стимуляторов в разы… – Так что же это такое – спайсы? Кто их изобрел, есть ли вообще по ним более точные сведения? В том же интернете распространена информация, что причиной появления спайсов косвенно стала «Единая конвенция о наркотических средствах», включившая в «запрещенный» для фармации список растений и веществ в том числе и синтетические каннабиноиды, в 1990-х используемые при лечении десятков болезней. И к концу ХХ века наука, пойдя в обход этому запрету, синтезировала сотни каннабимиметиков – веществ, которые оказывают то же действие на организм, но имеют совершенно другую химическую структуру, а следовательно, не подпадают под действие антинаркотических законов. – Да, значительная часть синтетических каннабиноидов была синтезирована американским химиком Джоном Хаффманом в середине 1990-х. Ученого позже пытались привлечь за изобретение наркотика, но его доводы тоже были убедительными: я просто ученый, который изобрел формулу. Тем не менее он положил начало, и китайцы, а это большие трудяги, овладели технологией этой химии. И синтетический каннабис, который на рынке представлен в том числе и спайсами – курительными смесями, пошел. До поры до времени синтетические каннабиноиды не входили в международные списки контролируемых наркотических веществ. Но в 2008-2009 гг. власти некоторых стран, где курительные смеси прошли соответствующую экспертизу, начали принимать меры по запрету этих соединений. Германия, где эта беда началась в 2000 году, вывела до 60 химических элементов в спайсах, которые являются активными психотропными соединениями. В России запрет на синтетические каннабиноиды проходил в несколько этапов – с 2009 по 2012 год. Но вся беда в том, что химический состав спайсов очень подвижен и легко меняется путем корректировки формулы, поэтому бороться со спайсами службам наркоконтроля сложно – только выявят и внесут в список запрещенных одно вещество, а это очень длительная процедура, как появляется другое. – Как внешне выглядят спайсы, как родителям понять, что они случайно обнаружили у своего отпрыска именно эту дрянь? – Обычный порошочек, но сегодня ему создают камуфляж, смешивая с какой-нибудь травой, почему-то у потребляющих это называется «зеленый холм». Думаю, камуфляж играет чисто психологическую роль – вроде курят не чистую химию. – Неужели настолько все безрадостно? – Знаете, про Советский Союз говорили, что страна и за двадцать лет не справится с героином, но у нас вот уже лет семь, как нет новых героиновых наркоманов. В Америке то же самое, но вот появились новые соединения… Это же деньги, предложения стали более изощренными, исчезли проблемы по добыче наркотика – достаточно лишь просто зайти в инернет. Причем поставщики скрыты, их практически не видят в лицо. Вы наверняка слышали историю, озвученную на коллегии МВД, когда дети в поисках «закладки» разобрали лестницу в доме. – Агрессия футбольных болельщиков, теракты, массовые стычки на улицах… Может, это тоже в какой-то степени связано с появлением спайсов? – Не берусь опровергать. Например, все наркологи знают, что амфетамины вызывают внешний восторг, а зависимые от барбитуратов – это самые грубые, раздражительные, агрессивные пациенты. При Сталине была барбитуровая наркомания, которая обусловила рост жестоких преступлений. Но власти тогда очень быстро с этим справились. Тем не менее сегодня в анализах, по заключению лабораторий, в спайсах обнаруживаются и барбитураты в том числе. – Медицинское сообщество наверняка бьет тревогу по этому поводу… – Мы видим только последствия, и медицинское сообщество тут ни при чем. Я врач, моя задача помочь пациенту, находящемуся в остром состоянии, вылечить его. Чтобы бороться со спайсами, нужна государственная программа – реально выполнимый план, в который будут вовлечены все: образование, медицина, полиция, культура. Приведу безрадостный пример Америки, когда на борьбу с героином были брошены десятки миллионов долларов. Программа вроде заработала, но сразу пошел рост количества злоупотребляющих, передозировок, психозов. Здесь все очень непредсказуемо. Так что сегодня сидеть сложа руки нам просто невозможно. Нужна мощная профилактическая составляющая: плакаты, общешкольные, общереспубликанские мероприятия. Реальный план, в котором поэтапно будет расписано все: транспорт, люди, кабинеты, издательства, все. Но денег на эту программу, как было озвучено на высшем уровне, сегодня нет. Между тем педагоги сегодня не на шутку встревожены: кто, как не они, видят больше всего? А ведь эта беда может постучаться в любую дверь. – Программы нет, прогнозировать ситуацию с этим наркотиком невозможно. Выходит, спасайся кто как может? – Да, это саморазрушение. Так сейчас развлекается мир, таков XXI век. Да, мы оказались не готовыми, совершенно неграмотными в этом вопросе. Эпидемия наступает. Остается надеяться, что человеческий разум все же возьмет верх. Марина ЩЕРБИНИНА. Все до одного, кто подсел на спайсы, стали плохо учиться или бросили школу, начали бродяжничать. Те 47 подростков, которые прошли лечение у нас в прошлом году, не учатся. Подростки сбиваются в стаи, ищут деньги на смеси, совершая преступления. Некоторые уже получили сроки. Зависимость от спайсов формируется очень быстро. 17-летняя девушка Эмили Бауэр из американского штата Техас едва избежала смерти, но стала слепой и с поврежденным мозгом после курения синтетической марихуаны, купленной на заправочной станции. Эмили осознает, где она находится, и узнает свою семью, но до сих пор ее сознание окутано отравой. Родители Эмили создали некоммерческую организацию под названием «Синтетический отчет по Эмили» для осведомления молодежи и родителей об опасностях синтетической марихуаны. Выкладывая снимки Эмили в интернет, ее семья надеется, что этот случай заставит молодых людей одуматься и отказаться от употребления спайсов. |
Александр Ермаков: "Мы должны создать экологический каркас" 
