| Из первых уст |
27 ноября 2009 года |
Владимир Молодцов: "Волынка - это еще и характер"
В самом начале нашего разговора мой собеседник предупредил: «Только не спрашивайте, почему я играю на волынке, не отвечу. Столько раз рассказывал… мозоль на языке». На днях известный музыкант из Санкт-Петербурга, коренной сыктывкарец Владимир Молодцов (или, как называют его друзья, Вилли), приезжал в столицу республики по приглашению устроителей мини-фестиваля «Рro-Этно». Слегка огорчившись по поводу того, что разговор пойдет не собственно о фестивале, тем не менее беседу музыкант поддержал. – Владимир, у вас музыкальные корни? – У меня музыкальная мама, Ольга Вениаминовна. Очень интересный человек. Она родом из деревни Варыш Ижемского района. В Сыктывкар приехала в середине 60-х, зная только два слова по-русски: «музыка» и «учиться». Вот с этими словами села в такси, и ее привезли в училище искусств. У мамы был очень хороший голос, поэтому ее быстро взяли. Любопытно, что мама жила в той комнате, в которой я потом учился, вы ведь знаете, что два верхних этажа училища раньше занимало общежитие. А еще мама снялась в первом коми клипе… – Это как? – В середине 60-х «Ленкино-хроника» сняла мою юную маму, которая пела народную песню. Мама пела в Кировском парке, обнимая березки. Мне потом рассказала, что, когда этот «клип» показывали перед фильмами в киножурнале «Северные зори», она специально брала билет в кинотеатр и ходила смотреть. Интересно же было… – Условились, вы не будете отвечать, почему взяли в руки волынку. Тогда ответьте, почему взяли флейту? – Старший брат слушал довольно-таки раритетные вещи. В доме вообще была музыкальная обстановка. К маме приходили ее поющие друзья, в том числе и Лидия Логинова, с которой они пели на два голоса. Одним словом, вкус к музыке у меня формировался несколько разноплановым. В старших классах я увлекся группой «Аквариум», во многих песнях которой звучала флейта. Вот так и «зацепило». И еще, помните, был фильм «Город мастеров», детская киносказка, где действие происходит в средневековом городе? Там все герои ходят в таких необычных одеждах: чулочках, кафтанах, играют на дудочках, скрипочках… Сегодня многие обращают внимание на визуализацию, внешнюю картинку, взять хотя бы тех же толкиенистов (поклонники писателя Толкиена и фильмов по его книгам – ред.). И я на какое-то время увлекся этой картиной, и как-то естественно потом переключился на старинную музыку. А в 1989 году, заработав деньги на фабрике «Север», купил первую пластмассовую флейту. Это был совершенно чудовищный инструмент. Самое удивительное, что лет через семь я познакомился с человеком, который принимал участие в разработке этого инструмента, – Олегом Алексеевичем Кузьминым. Он объяснил мне, почему инструмент вышел настолько отвратительным. По идее флейта должна была получиться чудесной, ведь ее производители снимали копии с флейт самого Жака Оттетера, гениальнейшего музыкального мастера. Но советские технологи решили все упростить: вместо дерева предложили пластмассу, отверстия рассверливали по-своему, в итоге и получилось чудовище. Правда, при большом желании можно было научиться играть и на этой нескладухе. – Известно, что вы своими руками создали несколько десятков волынок. А кто их, собственно, заказывал? – Десятков? Это устаревшие сведения. Их уже порядка 350-ти. Сегодня мы изготавливаем их с замечательным мастером – Сергеем Шеком. Лично я шью мешки, пропитываю их, делаю трости, настраиваю волынки, а это довольно-таки долгий процесс. А начиналось все следующим образом. В Питере у меня возникла потребность именно в волынке как важном инструменте для исполнения старинной музыки. Но цены, предлагаемые в интернете и различных каталогах, оказались сумасшедшими, попросту неподъемными. Видимо, поэтому современных волынок в России и не было. Тогда мы пошли по другому пути и решили сделать волынку сами. Поверьте, если есть чертежи, своими руками можно построить хоть «Bentley». – А все это сложное устройство? Кожа, например, где все это берется? – Вот проблема! Покупается кожа крупного рогатого скота, производитель – город Бобруйск. И в обработке нет никаких секретов. Некоторые мастера, конечно, напускают туману, честно сказать, я раньше тоже этим грешил. Ну, что нитки, дескать, определенным образом пропитываются, хотя это действительно так. Другое дело, что на это у меня уходит минут десять. Беру натуральные нитки – хлопок, скручиваю их, натираю пчелиным воском. Кожа прошивается за час-полтора, больше времени уходит на подготовку процесса. Так вот, появился первый инструмент, я стал давать концерты, много концертов. Создал ансамбль средневековой музыки «The Renaissance Winds», с которым мы также часто выступали – и не только в Питере, в разные города катались. Естественно, люди начали интересоваться: откуда волынка, у кого учились играть? Через какой-то период обрушился шквал заказов на волынку, было время – до 10-12 инструментов в месяц делали, а это очень много. Заказы шли из Москвы, Германии, Прибалтики… Помню один удивительный случай: парень ехал четверо суток аж из Читы, чтобы забрать волынку. День мы с ним позанимались, и он отправился в обратную дорогу. Не хотел по почте получать инструмент. – Ваш креативный проект – создание уникального в своем роде оркестра «Волынки и барабаны Санкт-Петербурга». Вы набирали профессиональных музыкантов? – В оркестре семь волынщиков, включая меня, и четыре барабанщика. В числе волынщиков – логистик, художник, расписывающий храмы, компьютерщик, инженер по медицинскому оборудованию, философ с образованием, студент. В числе барабанщиков есть один профессионал. Но дело, уверяю вас, совершенно не в профессиональном музыкальном образовании. – Откуда у вас костюмы? – Костюмы – настоящие, одиннадцать пар, заказаны в Шотландии. Раньше, конечно, по бедности шили сами. Сегодня все можно заказать в интернете. Вот любопытно, в Москве был огромный фестиваль «Кремлевские зори», в котором участвовал коллектив южно-австралийских волынок и барабанов. Так вот, они рассказали, что два года не выступали, не было денег на костюмы. Меня это слегка потрясло: австралийцы, в общем-то, люди не бедные… – Слышала, что у вашей волынки есть своя история. Ее вам, кажется, подарил бывший кадровый офицер, шотландец… – Не подарил, все обстояло несколько иначе. Да, у меня прекрасный инструмент, изготовленный знаменитым мастером Робертсоном. Бывший офицер Шотландии Эдриан Террис подарил эту волынку школе старинной музыки, в которой я преподаю. А потом я ее купил, за очень хорошие деньги. – Вы занимаетесь и просветительской деятельностью? – Да, рассказываю об истории инструментов, традициях. Так вот, возвращаясь к Террису. Это вообще удивительный, потрясающий дядька. Он приехал в Питер открывать издательство «Желтые страницы», причем начинал это дело с нуля. В его день рождения, которое, кстати, совпадает с рождением Роберта Бернса – 25 января, друзья решили устроить ему подарок: чтобы пришел человек и поиграл на волынке. Других тогда волынщиков в Питере не было, так мы и познакомились. Эдриан обрусел в Питере, у него уже три дочки и двое сыновей, он счастливый человек. А Шотландию он не любит. Говорит, что во времена его детства это была совершенно другая страна. – Кстати, о желтых страницах. Вас очень любит пресса. Пишет какие-то невероятные истории. То вы у стен НАТО поете в Брюсселе «Пусть всегда будет солнце», то к вам геи пристают в общественном транспорте… – Скажите, я что, повернут на всю голову, чтобы в килте разъезжать по городу? Один идиот из известной питерской газеты как-то взял у меня интервью. О том, как я участвовал в фильмах, как записывал диски. В общем, был стандартный набор вопросов. А через несколько дней выходит материал с совершенно чудовищными историями. О том, как в трамвае ко мне пристает мужик. О том, что я играю по ночам на балконе, которого, кстати, у меня отродясь не было. И за это меня, дескать, соседи пытаются сдать в психушку. Самое противное, что эту туфту на следующий день перепечатала другая газета, потом еще одна, а потом повторил и ваш местный журналист. Вот тут я окончательно разозлился. Поэтому историй больше не будет. Впрочем, вот вам история: я сегодня должен был в Питере играть, а приехал на фестиваль «Pro-Этно». Меня пригласил директор училища искусств Андрей Дикоев, с которым мы вместе учились. – Ну а о НАТО-то хоть правда? – Правда, и на этом точка. – Известно, что вы неким образом принимали участие в создании фильма Алексея Германа «Трудно быть богом». Как вы познакомились? – В Мариинском театре проходил концерт, посвященный юбилею «АиФ», где мы играли с оркестром. Герман нас и заприметил. Потом мне позвонила его помощница Ольга Николаевна, спросила, где можно нас послушать, договорились. Алексей Юрьевич пришел на наш концерт, потом мы пообщались. Ему нужны были всего несколько звуков, которые он хотел вставить в определенные фрагменты фильма. Причем эти звуки, издаваемые волынкой, не должны были быть похожими на звуки волынки. Герман пригласил нас на «Ленфильм», показал рабочие моменты картины. Страшная, надо сказать, будет история. – Все-таки будет? Ведь фильм уже лет десять снимается… – Будет, все уже смонтировано, идет озвучка. – Как вам работалось с Германом? – Работать с ним безумно сложно, он очень импульсивный человек, очень, мягко сказать, переживает, когда его недопонимают. Я то и дело слышал: «Володя, ну что тут непонятного, ну это же элементарно!» И в то же время с ним безумно интересно. В итоге работы по ходу фильма мы записали с десяток роликов, несколько из них вошли в картину. – А кто, на ваш взгляд, никогда не смог бы стать волынщиком? – Злой и вредный человек, это точно. Волынка – это ведь еще и характер. Была у меня такая история. В прошлом году на моей страничке «ВКонтакте» появился молодой парень, который интересовался, преподаю ли я ирландскую волынку. Потом я прочитал об этом человеке, что он сатанист. Парень этого не отрицал, но я предложил ему позаниматься с другим волынщиком. Но и другой волынщик не смог заниматься с этим человеком. И по сей день горемыка-сатанист даже не может продать свою волынку. – Вы пионер среди питерских волынщиков. А сколько их сегодня в Санкт-Петербурге? Собираются ли русские волынщики на марши или парады? – Далеко не каждый человек, у которого есть инструмент, может стать волынщиком, это мы уже выяснили. Даже если волынка стоит 20 тысяч долларов, вы никогда не будете Дональдом Великим МакКриммоном и не сложите «Приветствие МакЛаудов». Вообще, волынщиков сегодня много, но играющих хорошо – не более
15-20, если говорить о Питере. То же самое и в Москве. Волынщиков хватает, но играют они в основном либо heavy metal, либо псевдохипповскую музыку, либо псевдоэтно. А собираться… Нет, на парады или марши, как в Ирландии, мы не собираемся. Только локально. Но и это – большое удовольствие. Марина ЩЕРБИНИНА. Фото Дмитрия НАПАЛКОВА. Владимир Молодцов – выпускник-«краснодипломник» республиканского училища искусств по классу флейты.
В музыкальных кругах Сыктывкара начала девяностых известен как участник культовой группы «Сумеречная тайна». Первый волынщик Питера. Основатель оркестра «Волынки и барабаны Санкт-Петербурга». |
Марина Ветошкина: "Социальные выплаты станут адресными" 
