| Общество |
4 апреля 2008 года |
Сон о ходулях / Иван Дуркин потерял на афганской войне обе ноги.Как и двадцать лет назад, ему нужна помощь, о которой он не привык просить...
С 1979 по 1989 год из небольшого села Трусово Усть-Цилемского района десять ребят участвовали в афганской войне. Такого количества ветеранов Афганистана нет ни в одном подобного размера населенном пункте Республики Коми. К счастью, все вернулись домой. Правда, не все – здоровыми и целыми. Теперь нескольких ветеранов Афгана из Трусово уже нет в живых. А самый молодой из участников этой войны Иван Дуркин в нынешнем году отметит свое 40-летие. Двадцать из 40 лет Иван Степанович живет на протезах. Обеих ног 19-летний парень лишился на афганской войне. Без снисхождения Почему именно село Трусово стало «поставщиком» солдат на далекую, непонятную войну? Глава поселения Трусово Кузьма Чупров, похоже, не раз задумывался над этим вопросом. Теперь говорит, что удивляться этому не приходится. Эта усть-цилемская глубинка исстари поставляла новобранцев в армию, ратников на разные войны. С 50-х годов прошлого столетия большинство призывников отсюда попадали в пограничные войска. Именно пограничников первыми и бросили в афганское пекло. Что же касается того, почему на далекую войну взяли сразу обоих братьев-близнецов Рочевых, то это, конечно, безнравственно. Ведь даже при наборе на службу в царскую армию одного из двух сыновей обязательно оставляли на подмогу родителям. Если же в семье был один-единственный сын, его и вовсе освобождали от призыва. Кто-то ведь должен пахать, сеять, жать, детей поднимать... Иван Степанович Дуркин, узнав о приезде корреспондента, поначалу отказался от встречи. Но увидев гостей на пороге дома, уходить от беседы не стал. Встретил с улыбкой, шутками-прибаутками. Сразу же объявил, что он поскребыш – последний, шестой ребенок в семье. И единственный сын. Мать, Марфа Елисеевна, вторит сыну: «Отец был на вершине счастья. За его плечами была большая жизнь, пройденная война. Ничего неожиданного, ошеломительного от судьбы он уже не ждал. Но рождение сына посчитал за чудо. Всего за несколько месяцев до призыва Ивана на службу ушел из жизни. Слава Богу, не узнал о беде, в которую попал сын». В окнах дома Дуркиных в центре села Трусово отражается голубоватый, искрящийся на солнце белый снег. В доме много окон, много и солнца. Яркий, радостный свет, по-моему, и помогает вести этот разговор. Он не из легких. Иван Степанович держится, пытается даже шутить, острить, со смешком «урезонивает» разговорившуюся мать. И все-таки разговор дается ему с трудом. То и дело вздрагивают плечи. А когда беседа заходит о самом трудном, трагическом – потере ног, закрывает руками лицо и долго сидит неподвижно. Ночное видение Ивана Дуркина в Афганистан взяли в 1986 году. После трехмесячных курсов он получил квалификацию мастера по ремонту гусеничной техники. Так и попал в Афган. Признается, что ничего особенного в его армейских буднях не происходило. Вскользь вспоминает о перестрелках, взрывах. Базировались недалеко от Кабула. С базы, где они дислоцировались, просматривался дворец Амина. Были, как и у всех, командировки по стране. Но большей частью он оставался на базе, где ремонтировал вышедшую из строя при боевых действиях технику. 2 мая 1987 года рядовому Дуркину по делам службы пришлось отлучиться из части. Маршрут проходил совсем недалеко от базы. Но на войне как на войне: всюду подстерегает опасность. Уже позже товарищи рассказали ему, что он подорвался на мине. Сам же он ничего из случившегося не помнил. Марфа Елисеевна тоже запомнила тот весенний день двадцатилетней давности. Ночью ей приснился занятный сон. Увидела парней, которые по селу расхаживали на высоких ходулях. Раньше так молодежь забавлялась в большие праздники. Проснувшись, она по деревенской привычке пыталась перевести ночное видение в реальность, задалась вопросом, что же скрывается за необычным сном. Но ни предвидеть, ни предугадать тогда ничего не смогла. Лишь позже богомольная женщина постигла, что вещий был сон, предупредил ее Всевышний о случившейся беде. В госпитале Иван Дуркин с трудом приходил в себя. Отказывался верить, что потерял ноги. Даже казалось, что ноги есть, они ноют и ноют... Одну ногу оторвало ниже колена, другую – намного выше. Врачи подбадривали его, говорили, что ему все-таки повезло. Взрыв такой силы обычно оборачивался моментальной смертью. Он же остался жив. Из кабульского госпиталя перевезли в Ташкент. Все это время Иван Степанович ничего не сообщал о себе. Не хотел, не мог притронуться к ручке и бумаге. Дома мать и сестры терялись в догадках, что с их сыном и братом. Он между тем изо всех сил пытался обрести ноги. Удивил врачей, когда, впервые примерив протез, сразу же сделал несколько шагов по палате. Протез был неважный, в кровь натирал незажившие культи. Но он радовался, что вновь может стоять. А в том, что обязательно научится ходить, не сомневался. Тогда и написал домой письмо. О своем ранении сообщил кратко: «Зацепило маленько...» Объяснил, что скоро из госпиталя выпишут, он приедет домой. Хотя свое письмо Иван постарался написать ровно, ничем не выдавая свою боль, мать переполошилась. Вспомнила сон о ходулях и расшифровала его: сын лишился ноги или руки. Когда из Сыктывкара позвонили родственники, сообщившие о том, что Иван выехал в Усть-Цильму, она спросила, мол, руку или ногу он потерял. Ответили, словно обухом по голове: «Лишился обеих ног». Клятва боевых друзей В последнее время в республике немало делается для ветеранов афганской войны, увековечения памяти погибших. Кстати, из Усть-Цилемского района в Афганистане погибли двое солдат-срочников: Александр Вологжанинов из Нового Бора и Виктор Мяндин из Усть-Цильмы. Сейчас во многих городах и селах погибшим воинам-афганцам установлены памятники, в их честь открываются мемориальные доски. Между тем в республике из более двух тысяч участников этого локального конфликта немало и тех, кто был ранен, получил увечья в Афганистане. Доходят ли до них помощь и поддержка? Так случилось, что в конце 80-х из огня бывшие солдаты попали в полымя: на родине, куда они вернулись, началась перестройка. Хотя поначалу в крепких еще селах молодых ветеранов войны пытались, как могли, окружить заботой. Работу предложили и вернувшемуся без обеих ног Ивану Дуркину: устроили учетчиком в колхоз. Знали, как плохо ему одному со своей бедой. А на работе люди вокруг, круговерть, небось, и рассосется немного боль. Иван Дуркин не только начал работать, но вскоре и женился. Один за другим родились сын и дочь. В отцовском доме стало весело, шумно. Особенно радовался отец сыну Женьке. Еще в Афганистане он вместе служил с Женей Дуркиным из Бугаево. Признается, что были они как братья. Там же, в Афгане, друг другу клятву дали: если у кого из двоих родится сын, обязательно назвать именем друга. Иван так и сделал, назвал сына именем земляка и друга-фронтовика. А тот не успел выполнить обещание, погиб под трактором в 1992 году. В комнате деревенского дома Дуркиных в Трусово много фотографий. На стене, в простенке между окнами, снимки родных и близких. А на столе, прямо перед диваном, на котором сидит Иван Степанович, стоят прислоненные к стенке фотографии его друзей-афганцев. «Самые лучшие, самые верные друзья», – как-то насупившись, серьезно чеканит он. Под «нажимом» матери из шифоньера достает и солдатский китель, увешанный наградами. «От благодарного афганского народа», – выгравировано на одной из медалей. Рядом с ней – орден Красной Звезды: самая высокая награда для солдат афганской войны. Еще одно свидетельство той войны тоже таится в чреве шифоньера – новые протезы. Иван Степанович вновь пытается острить: «Жалко в новые сапоги переобуваться, когда старые еще не пришли в полную негодность». Надежда умирает последней Наверное, только человек, лишившийся обеих ног, знает цену и случившейся потере, и новым протезам. В Трусово в свое время удивлялись, как Иван Степанович умудряется управляться с домашней работой. Даже дрова колол. Для этого к поленнице придвигал чурбан или приносил стул. Восседая на них и колол чурки. Приноровился управлять и «Бураном», и автомашиной, которую выдали ему как инвалиду. Правда, право на инвалидность и льготы приходилось доказывать. Доходило до абсурда: с первой группы инвалидности его переводили на вторую, каждый год требуя освидетельствования. «Надеялись, наверное, что могут новые ноги вырасти», – горько шутит Дуркин. Между тем страшное ранение все сильнее давало о себе знать. К мучительным болям прибавилась другая напасть – эпилепсия. Беда одна не приходит. Начались разлады в семье. Жена с детьми покинула Трусово. Иван Дуркин остался со старой матерью. Жизнь, казалось, загнала ветерана-афганца в угол. И неизвестно, как бы пришлось выкручиваться, если бы не возвратился к отцу сын-старше-классник. Женя и стал помогать отцу и бабушке по дому. Не сладко приходится сейчас в Трусово и другим ветеранам афганской войны. Ни один из семи бывших солдат нигде не работает – в селе царит повальная безработица. В тупик бездеятельности, беспросветности оказались загнаны и ветераны еще одной войны – чеченской. «Один, в деревне Мыла, замерз до смерти, другой, в Филипповской, свел счеты с жизнью», – перечисляет «небоевые потери» глава Трусово Кузьма Кондратьевич Чупров. При этом подчеркивая, что все же жизнь и здоровье Ивана Дуркина на сегодня вызывают самое большое опасение, требуют безотлагательной помощи. Все, с кем удалось обсудить жизненные перспективы ветерана из Трусово, соглашались, что тяжелые раны, болезнь, жизненная неустроенность делают его исключением из правил. Тем не менее за прошедшие 20 лет не сделано ни одного шага, чтобы улучшить условия его жизни. А здоровье уже таково, что надо жить поближе к врачам-специалистам, коих в Трусово нет. Да и управляться с домом Дуркин уже не может. Сам Иван Степанович говорит, что просить за себя не умеет, не привык, не хочет. Денег же на покупку благоустроенной квартиры ни он, ни его близкие не нажили. В отделе строительства, ЖКХ, энергетики и жилищных субсидий администрации Усть-Цилемского района, похоже, удивляются сами себе: ведь документы на улучшение жилищных условий Ивана Дуркина поступили лишь в начале нынешнего года. Постарались родственники Ивана Степановича. Теперь пакет документов отослан в Агентство РК по социальному развитию. Но надеяться на скорое решение проблемы не приходится. По словам главного специалиста отдела Людмилы Чупровой, за прошедшие четыре с половиной года в Усть-Цилемский район не поступило ни одного жилищного сертификата, позволяющего улучшить жилищные условия инвалидам первой-второй групп и участникам боевых действий. Есть одна надежда – подыскать для Дуркина квартиру в Сыктывкаре или Ухте по договору социального найма. Ходатайство об этом в Сыктывкар из усть-цилемской администрации уже ушло. Родственники Дуркина отослали письма и запросы и в другие республиканские организации, призванные помочь ветеранам локальных конфликтов и инвалидам. Но пока ответов ни от кого не поступало. Анна СИВКОВА. Фото автора. с.Трусово, Усть-Цилемский район Под Кабулом, Гератом, другими афганскими городами сложили головы 82 наших земляка – уроженцев и жителей Республики Коми. Всего же в Афганистане за почти десять лет военных действий побывали 3760 жителей нашей республики. В том числе 31 женщина. Вот еще несколько цифр и фактов, почерпнутых из тома Книги Памяти Республики Коми, посвященного афганской войне. Чаще всего наши земляки, которых увозили на афганскую войну, носили фамилию Попов. В военных действиях в неблизкой стране участвовали, по крайней мере, четыре пары родных братьев. Причем Алексей и Иван Напалковы, Василий и Владимир Рочевы были близнецами. Любопытно, что братья-близнецы Рочевы тоже уроженцы села Трусово Усть-Цилемского района. |
Встреча со студентами 
