Николай Черный: "Если справился с одним делом - займись другим"

Генеральный директор птицефабрики «Зеленецкая» Николай Черный производит впечатление человека, которому все удается вопреки обстоятельствам. Страну сотрясают экономические кризисы, многие сельхозпредприятия балансируют на грани выживаемости и вязнут в кредитах, а «Зеленецкая» наращивает производство, строит цеха, закупает современное оборудование.

7 мая Николаю Михайловичу исполняется 60 лет, и энергии и планов на будущее у него столько, что на троих двадцатилетних хватит с лихвой. В чем секрет его успеха? Об этом мы и поговорили накануне его юбилея.

– Николай Михайлович, у вас, наверное, очень рисковый характер: за последние 18 лет вы решились как минимум на два очень непростых шага, сначала пришли на птицефабрику, где на тот момент уже и кур не осталось, потом взялись за разорившийся свинокомплекс…

– Не то чтобы рисковый характер, просто всегда хочется чего-то нового. Я так считаю: справился с одним делом – займись другим! Потом еще очень обидно было наблюдать, как такие зеленецкие предприятия, как птицефабрика и свинокомплекс, прекращают деятельность. А люди без работы остаются…

– На Зеленецкую птицефабрику вы пришли в 1995 году, и – чисто покупательское ощущение – фантастически быстро ее подняли. Только что продукции птицефабрики в магазинах вообще не было, а через год – вот она, да еще и в расширенном ассортименте. Как вам такое удалось?

– Птицефабрика чуть не погибла из-за того, что в стране очень многое поменялось. В советские времена для руководителя было главное дисциплину на предприятии поддерживать, а все остальное за него решали – откуда корма брать, что производить, куда продукцию отпускать. А перестройка внесла коррективы в это дело, все надо было решать самим, и… все рухнуло. В 1995 году республиканские власти обратили внимание, что пропадает такой крупный субъект экономики, подняли вопрос о восстановлении птицефабрики и предложили мне этим заняться. Рассчитали, что на это нужно порядка 12 миллионов рублей. Я из этих денег взял семь миллионов, взялся за восстановление, но быстро понял, что возрождать птицефабрику в том виде, в каком она раньше была, – пустая трата денег. Если мы запускаем производство по-старому, мы не то что прибыли не получаем, даже затрат не закрываем. Поэтому я от остальных денег отказался, попросил только, чтобы помогали с реализацией накопившейся на то время продукции. И стали мы смотреть, как выстроить экономическую цепочку, чтобы предприятие нормально заработало. Для этого надо было снизить затраты, а в структуре себестоимости продукта 70 процентов занимают корма, которые птицефабрика закупала. Наладили свое производство комбикормов – и дела пошли лучше. Потом поменяли кое-что в реализации продукции. До этого в продажу шли только тушки, а люди предпочитали брать американские окорочка, которыми все магазины завалены были. Начали мы тушки делить на части – спрос увеличился. Потом занялись переработкой продукции, причем сделали это очень быстро, в апреле 1996 года уже свою первую сардельку выпустили. Затем развивали это дело, и сейчас имеем самую большую долю переработки в России. Ну и последняя стадия в реорганизации работы фабрики – открыли сеть своих магазинов, чтобы не приходилось спорить о цене и объемах поставки продукции с руководителями торговых предприятий. Вот тут мы и почувствовали, что наше производство стало экономически обоснованным. Это позволило реконструировать птицефабрику и продолжать реконструкцию свинокомплекса за счет собственных средств, не привлекая кредиты и инвестиции.

– Вот так на словах кажется, что все складывалось очень легко. На самом деле, наверное, было страшно. Когда вы почувствовали, что «можно выдохнуть», что все уже более-менее нормально?

– В 1998 году был переломный момент, мы почувствовали, что вот они – перемены к лучшему, прибыль небольшая появилась. И я очень благодарен людям, которые со мной в это время работали, потому что такое немногие могли выдержать. У нас ведь даже «живых» денег не было, чтобы зарплату выдавать, платили своей же продукцией. Ничего, люди брали, сами кушали, приторговывали понемногу – соседям, родственникам предлагали. Вот так, кстати, потребители наш товар и распробовали.

– Как-то у вас моменты подъема с ситуацией в стране не совпадают. В 1998 году был кризис жесточайший, дефолт, а у вас – перемены к лучшему. В 2008 году – снова кризис, производство сокращается, а вы к «Зеленецкой» разорившийся свинокомплекс присоединяете. Сейчас сельхозпредприятия из-за вступления в ВТО и подорожания кормов в панике, а вы объемы увеличивать планируете. Как вы так умудряетесь жить, что кризисы побоку?

– В 1998 году очень удачно получилось, что мы успели сделать многое для сокращения затрат. Уже упоминал про цех по производству комбикорма – когда он свой, это настолько заметно снижаются расходы! Во-первых, когда покупаешь комбикорм, то производитель в него прибыль закладывает и еще много чего. Во-вторых, когда производишь именно то, что тебе нужно, птица растет лучше. У нас сейчас для кур целых 12 рационов. Свои корма гораздо выгоднее, даже при том, что все их составляющие из-за пределов Коми завозить приходится. Раньше хоть соль своя была, сереговская, на ЛПК кормовые дрожжи делали, а сейчас этого нет…

А в 2008 году у нас уже был хороший запас прочности, предприятие нормально работало, поэтому мы и начали заниматься свинокомплексом, у которого на тот момент 90 миллионов рублей долгов накопилось, сделали его структурным подразделением птицефабрики. Дело для нас было новое, но разобрались, изучили. Поездили по стране, пообщались со специалистами других предприятий. Не стеснялись и профессоров для консультаций приглашать на развалины свинокомплекса. Определились, в каком направлении будем работать и начали техническое перевооружение. Закупили свиней голландской селекции Топикс. В России многие работают с этой породой. Поголовье у нас сейчас в новых цехах живет, с правильным микроклиматом, кормами. В результате если раньше свинья до ста килограммов росла 270 дней, то сейчас – за 170 дней. Так что запас прочности и сейчас есть.

Был еще один немаловажный момент, почему я решился на присоединение свинокомплекса. Когда мы реконструировали птицефабрику, очень много людей привлекли: строителей, ремонтников, электриков. Реконструкция закончилась, а специалисты хорошие, прощаться с ними не хотелось, а занять их было уже нечем. А присоединили свинокомплекс – и снова обеспечили их работой.

– А в дальнейшем для них работу найдете?

– Конечно, нужно же еще убойный цех закончить, затем комбикормовый завод сооружать планируем. Работы – не на один год, а потом будем строить новые планы по техническому перевооружению производства.

– На «Зеленецкую» вы пришли с Сыктывкарской птицефабрики, и я слышала, что у вас практически семейная династия птицеводов. Это так?

– Сыктывкарскую птицефабрику построили в 60-х годах, тогда это было маленькое производство, всего 40 тысяч кур-несушек. Моя мама пришла туда на работу птичницей, и так получилось, что она принимала первых цыплят, прибывших на «Сыктывкарскую». Мы с братьями к ней на работу ходили. Вот так, примерно в девять лет, я впервые цыплят в руки взял и увидел их в таком большом количестве. А выбор – куда пойти работать – еще в техникуме был сделан: зачем что-то искать, если предприятие есть практически рядом с домом? Так что как пришел на практику осенью 1971 года, так и остался в птицеводстве. Сейчас, если посчитать общий стаж нашей трудовой династии в этой отрасли – мамин, братьев, мой, сына моего – лет триста получится.

– А в процессе работы на «Зеленецкой» не поступали предложения уехать из Коми, возглавить другое предприятие? Все-таки успешные руководители у всей страны на заметке…

– Предложения были, и довольно интересные. В Марий Эл звали, в центральную часть России. Но я же местный, здесь родился и не собираюсь отсюда уезжать.

– При этом на коренного северянина вы не похожи, внешность, скорее, южная, казацкая…

– Это потому, что отец у меня с Кубани, а мать из Запорожья. Кубанского деда раскулачили и сослали в Карелию, а потом в начале войны сюда перевели. Он сюда и вызвал моих дядю и отца, бабушка уже умерла к этому времени. Потом деда и дядю на фронт забрали, а отец так тут и остался жить. А мать из дома в Германию угнали, после войны позвали на родину, обещали, что в Запорожье привезут… Она поверила, поехала – и в Коми оказалась. А для меня единственный дом – здесь. Родился в Выльгорте, в поселке Птицефабрика, так в нем и живу и переезжать не хочу.

– Но раньше вы рядом с домом работали, а сейчас приходится каждое утро из одной части Сыктывдинского района в другую через Сыктывкар ездить. Это же во сколько вставать приходится, чтобы на работу успеть?

– Где-то в полшестого. Поначалу, когда ездил сюда в первые дни, думал: «Бог ты мой, сколько я времени трачу на дорогу!» А сейчас привык, внимания не обращаю. Зато есть время осмыслить что-то, планы обдумать.

– И что же в ближайших планах?

– Сейчас просто необходимо в срочном порядке расширять торговую сеть. Потому что после вступления в ВТО страна завалена дешевым импортным мясом. Многие российские предприятия в бедственном состоянии, не могут сбывать продукцию. Знаю, что только в Белгородской области больше сорока тысяч тонн мяса птицы лежит на складах без движения. Некоторые птицефабрики цены снижают до 50-60 рублей за килограмм мяса, себе в убыток, лишь бы не закрыться. Надеюсь, правительство что-то предпримет, чтобы сохранить производство. Нам и сейчас очень помогает участие в государственной программе развития сельского хозяйства. Предприятие участвует в ее реализации, получая поддержку Минсельхозпрода РК.

В перспективе будем открывать свои магазины, потому что сотрудничество с торговыми сетями пока идет довольно сложно. Уже появился магазин мелкого опта и розницы в Печоре, вроде неплохо получилось. Сейчас Усинск рассматриваем, Воркуту, транспортную схему продумываем. Удобнее всего, пожалуй, будет возить продукцию в багажном вагоне пассажирского поезда. Мы уже и термоконтейнеры для этого закупили. Расширим нашу торговую сеть на север – получим запас стабильности.

И с моим коллективом мне ничего не страшно – люди подобрались хорошие, трудоспособные, специалисты замечательные. Постоянно что-то новое предлагают, идеи выдвигают. Это просто здорово, что они у меня есть!

Беседовала Анна ПОТЕХИНА.

Фото Дмитрия НАПАЛКОВА.

В 1995 году республиканские власти обратили внимание, что пропадает такой крупный субъект экономики, подняли вопрос о восстановлении птицефабрики и предложили мне этим заняться.

Когда мы реконструировали птицефабрику, очень много людей привлекли: строителей, ремонтников, электриков. Реконструкция закончилась, а специалисты хорошие, прощаться с ними не хотелось, а занять их было уже нечем. А присоединили свинокомплекс – и снова обеспечили их работой.

 Архив рубрики