Опека под прессингом

/ Почему дети из приемных семей возвращаются в интернат?

О преимуществах семейного устройства детей-сирот сегодня говорится много. Достаточно успешно в республике развивается институт приемной семьи, апробируются патронатные формы воспитания. Но не так уж редки случаи, когда приемные родители возвращают своих подопечных в интернат. В минувшем году в республиканских органах опеки был зарегистрирован 41 случай отказа опекунов и приемных родителей от опекаемых детей. Наш корреспондент попыталась найти ответ на вопрос, почему становятся возможными случаи, когда взрослые люди решаются на такой шаг.

Возраст – всего лишь индикатор

Как рассказала нам начальник отдела опеки и попечительства Сыктывкарского управления социальной защиты населения Татьяна Огнева, в прошлом году в столице зарегистрировано пять случаев отказа от опеки. Из этих пяти детей один ребенок до 10 лет, остальные – подросткового возраста. Чаще всего проблемы в приемной или опекунской семье начинаются, когда ребенок вступает в подростковый возраст. Причем нередко дети сами инициируют вопрос о снятии опеки. В числе претензий к опекунам подростки обычно высказывают отказ взрослых давать им деньги, запреты на вечерние прогулки. Принять все эти ограничения они не желают, потому что считают себя уже достаточно взрослыми. Чаще всего среди отказников – дети с явно выраженным девиантным поведением, со склонностью к преступным действиям, воровству, бродяжничеству.

Однако, как мне представилось из общения с опекунами, сам по себе подростковый возраст – это всего лишь лакмусовая бумажка для выявления уже существовавших проблем. Просто если в раннем возрасте еще удавалось как-то сдерживать ребенка, то позже он просто выходит из-под контроля. Существует расхожее мнение, что в психологических проблемах детей виновны родители или опекуны. Но жизнь убеждает, что не все так просто, и не на каждый случай существуют готовые рецепты.

Те приемные родители и опекуны, с которыми мне удалось поговорить, утверждают, что дети, даже в грудном возрасте отнятые у пьющих родителей, каким-то неведомым образом наследуют от них склонность к асоциальному поведению. И искоренить это весьма непросто.

Уже семь лет в семье Любови П. воспитываются двое приемных детей – 12-летние Маша и Иван. Пока малыши ходили в детский сад, особых проблем с ними не было. Начались они, когда дети пошли в школу. Время от времени то поодиночке, то вместе они убегают с уроков и бродят по городу. Иногда эти «прогулки» затягиваются на сутки, а то и на двое. Нередко перед очередным побегом дети предусмотрительно запасаются деньгами, которые берут без разрешения из семейной кассы. Деньги тратят на жвачку, чипсы и всякую ненужную ерунду, которую потом просто выбрасывают. Ночи коротают на полу в каком-нибудь подъезде. В последнюю такую отлучку приемные родители нашли девочку в одной из квартир многоэтажного дома, превращенной в притон.

Всякий раз после таких детских загулов Любовь П. порывается написать заявление об отказе от опеки. «И мои родные дети, и муж убеждают меня вернуть детей в интернат, – рассказывает она. – Мол, это пока еще цветочки, но никто не может гарантировать, что через пару-тройку лет Маша не принесет в подоле, а Ваня не начнет выносить из дома не только деньги, но и вещи. Но всякий раз меня останавливает мысль, что, пока есть силы, мы должны этих детей направлять на путь истинный. А дальше – как Бог даст. Главное, чтобы наша совесть была чиста, и мы могли бы честно сказать, что сделали все, от нас зависящее».

В подобной ситуации большинство приемных родителей наверняка вернули бы детей в интернат. И судить кого-то за это не повернется язык. Ведь всегда существует риск, что маленькие любители ночных приключений из подобных прогулок могут просто не вернуться живыми. Но семья, где живут Маша и Ваня, – православная, и родители, погорячившись, все-таки успокаиваются и приходят к взаимному решению, что детей отдавать нельзя, потому что интернат-то уж точно лучше их не сделает.

Любовь П. уверена, что бродяжничество детей – своеобразный протест на двухстороннее давление – со стороны школы и со стороны семьи. Большими способностями к учебе дети не отличаются, но учителя требуют с них так же, как со всех. «Я не раз просила смягчить к ним требования, ведь все равно в вуз они никогда поступить не смогут, но просьбы остаются без внимания», – говорит она. Недавно Любовь П. вынуждена была перевести детей на домашнее обучение, и теперь занимается с ними дома сама. Лишь на отдельные предметы водит детей в школу, и то под личным контролем. Удастся ли как-то выровнять ситуацию таким образом, сказать трудно.

Унизительные новшества

По словам Татьяны Огневой, в ближайшем времени специалисты отдела опеки прогнозируют увеличение числа отказов от опеки. Тревожная тенденция наметилась в связи с введением в прошлом году 48-го Федерального закона «Об опеке и попечительстве». Согласно ему с этого года опекун имеет право снять со счета ребенка денежное пособие только с письменного разрешения опекаемого, которое оформляется в органах опеки. Выдается оно сроком на один год. Кроме того, ежемесячно опекуну рекомендуется записывать, сколько денег из полученного пособия он потратил на питание и на одежду, а в конце года предоставлять в органы опеки отчет об этом. Но больше всего пугает опекунов то, что с 14-летнего возраста дети, находящиеся под опекой, имеют право сами получать денежные пособия, назначенные им государством. С этого года опекунам также запрещено снимать со счетов ребенка пенсии по потере кормильца без разрешения органов опеки, которое выдается лишь в особых случаях. Пенсия и алименты должны накапливаться на счету до совершеннолетия опекаемого.

Уже сейчас многие граждане, приходя на прием за разрешением на получение денег на ребенка, заявляют, что, чем терпеть такие унижения, лучше отказаться от ребенка. В ходе бесед удается их убедить не делать этого. Но ведь это только начало, считают специалисты отдела опеки. Нетрудно предположить, какие последствия могут повлечь столь неограниченные права, предоставленные сиротам.

– Буквально на днях одна из опекунов заявила, что сумма, которую она тратит на детей, гораздо больше той, которую выплачивает им государство, – рассказала Татьяна Огнева. – А необходимость просить у ребенка разрешения на получение пособий только усугубляет и без того сложную ситуацию с детьми-подростками. Нам приходится беседовать с детьми, объяснять им, что пособие рассчитано всего на 211 рублей в день, давать расклад, куда можно потратить эти деньги и на какие цели они перечисляются. Конечно, кто-то из детей задумывается, отказывается от своих претензий к опекунам и остается в семье. Но мы не можем исключить и такие ситуации, когда 14-летний подросток придет в Сбербанк, снимет все свои средства и потратит их, как посчитает нужным, не согласуя с опекунами.

Остались одни обязанности

Приемные родители и опекуны, с которыми я встречалась по этому вопросу, охотно делились своими мнениями о новой системе получения пособий. Психолог София Б., в семье которой воспитывается 16-летняя племянница, утверждает, что практически у всех детей-сирот есть одна характерная черта: потребительское отношение к жизни. И государственная политика почему-то только способствует развитию и укреплению этого качества. «Неважно, в интернате воспитывается ребенок или в опекунской семье, он довольно рано начинает осознавать свой статус сироты и спекулировать на этом, – утверждает София. – Это потребительство в свою очередь порождает неумение ставить жизненные цели и стремиться к ним. С такими детьми всегда нужно придерживаться твердо взятого курса на воспитание самостоятельности и ответственности за свои поступки».

Самой Софии тоже не удалось избежать кризисов в отношениях со своей воспитанницей. Предоставление ребенку права контролировать взрослых на предмет расходования денег она считает большим соблазном для него. «Наша девочка не удержалась, чтобы не задать вопрос: «А что будет, если я не буду вам отдавать эти деньги?» – рассказывает София. – Пришлось подробно разъяснить ей, на что уходят опекунские деньги и что в этой сумме никак не учтены расходы на дискотеку, бижутерию и парфюмерию. А значит, если она хочет иметь еще и карманные деньги, ей придется их заработать самой». До определенного времени София давала своей воспитаннице карманные деньги. Но когда заметила, что та частенько стала приходить домой с запахом табака, прекратила эту практику: мол, не умеешь правильно распорядиться деньгами, не получишь их вовсе. Подросток в 14-18 лет вполне может сам заработать себе на карманные расходы, уверена она. И ее собственная, и приемная дочери подрабатывают в вечернее время уборщицами. Деньги на непредвиденные расходы она дает им только в долг, который те возвращают со своей зарплаты.

В семье Ирины М. воспитывается двое детей ее родной сестры, лишенной родительских прав. Когда она узнала о том, как теперь будет производиться выплата опекунских пособий, первой ее реакцией было вообще отказаться от детей. «Конечно, об отказе я заговорила сгоряча, – рассказывала она мне. – Меня просто шокировали эти новые требования к опекунам. Сам факт того, что теперь взрослый человек должен будет держать отчет перед ребенком о том, куда он потратил деньги, уже противоестественен. Сейчас везде идет такая активная пропаганда передачи сирот в опекунские и приемные семьи, а на деле приемным родителям и опекунам сплошь и рядом строят какие-то препоны на законодательном уровне. От себя лично могу сказать, что этот закон унизил мои честь и достоинство. Нас поставили в унизительное положение перед детьми, которых мы воспитываем. Получается, у меня перед ними нет никаких прав – одни обязанности. Я должна их воспитывать, обустраивать их быт, а они будут меня контролировать».

Как бы ребенка не выплеснуть

В Агентстве РК по социальному развитию случаи отказов от опеки относят к разряду прогнозируемых, потому что 80% таких отказов происходят в семьях с так называемой «вынужденной» опекой, когда ребенка берут на воспитание бабушки или близкие родственники. «Бабушки, которые в свое время не сумели выстроить правильные отношения со своими детьми, надеются компенсировать этот пробел с внуками. Но это, как и следует ожидать, не приносит положительных результатов. А обучение и психологическое тестирование кандидатов в опекуны до сих пор носит рекомендательный характер, и потому заставить пройти курс специального обучения мы никого не можем», – говорит начальник отдела опеки и попечительства главного социального ведомства республики Кристина Оверина. Что касается получения опекунами пособий по разрешению ребенка, тут, по мнению Кристины Овериной, законодатели действительно перегнули палку. Но закон есть закон, и надо его выполнять. Остается только надеяться, что эта норма в законе будет все же изменена.

Понятно, что в данном случае законодатели имели целью взять под более жесткий контроль нерадивых опекунов и защитить права сирот. Только вот это как раз тот случай, когда из благих соображений недолго с водой и ребенка выплеснуть.

Галина ГАЕВА.

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№45 (3959) - 20 марта 2009 года