| Человек и Закон |
30 мая 2008 года |
На штурм Сирочайской особой пошли в 1999 году четверо вооруженных заключенных
Мы продолжаем знакомить читателя с неординарными побегами из колоний на территории нашей республики. Напомним, 16 мая в материале «Кошмар «Дикого поля» мы рассказали о чудовищном по своей жестокости убийстве и неудавшемся побеге, совершенном в 1984 году осужденными колонии особого режима АН-243-7/6, что в поселке Чиньяворык Княжпогостского района. А в 1999 году заключенные колонии особого режима № 24 в поселке Сирочай под Ухтой тщательно спланировали вооруженный побег. Нашему корреспонденту удалось встретиться с одним из организаторов этого побега – Владимиром Батютой. Он и сейчас отбывает наказание в исправительной колонии особого режима № 24. Правда, теперь он на особом контроле администрации учреждения. Передовики тайного производства Владимир Батюта оказался человеком угрюмым. Крупные черты лица, сдвинутые к переносице густые брови, злой пронзительный взгляд. В общем, если взять типаж бандита-рецидивиста, то это и будет Батюта. Родился он в Краснодарском крае. В 1999 году ему было всего 34 года. К тому времени «послужной список» Батюты был весьма внушительным: несколько угонов автотранспорта и кражи, за которые он в общей сложности отсидел 14 лет и 3 месяца. В 1997 году, отбывая последнее наказание в исправительном учреждении ПЛ-350/12-6, Батюта в состоянии алкогольного опьянения до смерти забил своего «коллегу». Нанес ему 11 ударов молотком по голове. За это преступление Батюта был приговорен к 15 годам и 1 месяцу лишения свободы. Так он попал в Cирочайскую особую. Рассказывать о событиях девятилетней давности он отказался. Хриплым, трескучим голосом сообщил, что никакой попытки побега вообще не было. Никаких пистолетов, гранат и другого оружия никто не делал. Что все это выдумки следствия. Между тем на суде он полностью признал свою вину в совершении инкриминируемых ему преступлений, а это четыре статьи Уголовного кодекса РФ: разбой; незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств; незаконное изготовление оружия и побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи. Во время следствия Батюта активно сотрудничал со следствием. Из показаний Батюты следует, что инициатором вооруженного побега был заключенный Леонид Манык: «Впервые разговор о побеге Манык завел еще в декабре 1997 года». Леонид Манык – уроженец Крымской области, сверстник Батюты. Он прошел не менее солидные «тюремные университеты». 11 лет отсидел за разбой, хищение и кражу. В 1996 году был приговорен к 14 годам за то, что с двумя подельниками открыто напал на киоск в Сыктывкаре. По словам заместителя начальника ИК-24 Григория Пацюка, Манык был нормальным человеком, окончил техникум, но жизнь его не сложилась. В отличие от Батюты свою вину он признал частично. Из его показаний следует, что совершить побег предложил ему сам Батюта: «Мы вместе с Батютой готовили оружие. Я делал по чертежам Батюты гранаты и самодельные пистолеты. В оружии я ничего не понимаю, так как в армии не служил, а Батюта разбирается». У читателя, вероятно, возник вопрос, где на зоне можно изготовить оружие? Дело в том, что в ИК-24 были слесарный и механический цеха. Манык и Батюта работали там. Причем оба были передовиками производства. Они выполняли нормы выработки на 150-180 процентов, «примерным» трудом доказывая, что являются незаменимыми работниками. При этом они успевали еще и тайно делать из сэкономленного металла оружие. Арсенал готов В приговоре суда написано, что Манык и Батюта заранее распределили между собой весь процесс – от разработки и испытания оружия до его изготовления и применения. Из показаний Батюты: «Мы сделали два двуствольных самопала с деревянными рукоятками. Для заряда использовали серу от спичек и магний. Из этих самопалов можно было выстрелить на поражение. Также я предложил Маныку сделать более усовершенствованную, чем самопалы, систему для стрельбы. Сконструировал систему пистолета типа револьвер с барабаном для патронов. Мы даже испытывали этот пистолет. Стреляли, причем днем». Баллистическая и взрывотехническая экспертизы установили, что этот револьвер был сделан под самодельные патроны, функцию гильз которых выполняли камеры барабана, снаряженные капсюлем, метательным зарядом и пулями. Всего же арестанты сделали два самопала калибра 7,7 миллиметра, револьвер с патронами, одиннадцать гранат и три взрывпакета, начиненных магниевыми опилками и селитрой из спичечных головок. Кроме того, три ножа и две булавы с шипами. Самопалы и булавы они хранили в пустотах бетонного перекрытия под потолком в механическом цехе, пистолет – в пустотах фрезерного станка, а взрывные устройства – в лампах дневного света. – После этого инцидента мы провели обыски во всей колонии, искали тайники, – вспоминает замначальника ИК-24 Григорий Пацюк. – Осужденные – народ хитрый. Мы думаем о том, как бы они не сбежали, не совершили какого-нибудь преступления, целый день, а они думают о том, как бы нас обмануть, целые сутки. Арсенал был готов уже к концу марта 1999 года. Беглецы ждали подходящего момента для побега. В конце апреля Маныку стало известно, что после майских праздников их больше не будут выпускать на работу. При этом он утверждал, что эта информация точная. Тогда было принято решение бежать 30 апреля. Действительно, 30 апреля был предпраздничный день, в колонии было объявлено усиление режима. По приказу руководства учреждения начиная с 30 апреля и на все первомайские праздники осужденных должны были снять с производства. «Командные» сборы В этот день Манык и Батюта как обычно вышли на работу после утренней проверки. Сразу направились в механический цех. Беглецы были настроены решительно. Но было одно «но». Они не могли идти в побег вдвоем, так как оружия изготовили слишком много. Тогда Батюта предложил найти сообщников. Манык предложил бежать Евгению Семенову, с которым он сидел в одной камере. Молодой человек двадцати трех лет от роду, уроженец Оренбуржской области, сначала отсидел три с половиной года за разбой. Отгуляв на свободе пять месяцев, вновь решил поживиться за чужой счет. В 1997 году они вместе с напарницей залезли в один дом. Там нашли ружье с патронами. Возможно, налетчики ушли бы с награбленным тихо, если бы неожиданно домой не вернулся хозяин. Семенов хладнокровно выпустил в него заряд. За разбой и убийство он получил 16 лет. На тот момент из этого срока он отсидел всего два года, поэтому Семенов согласился на побег без раздумий. Еще один арестант, которому Манык предложил совершить побег, – Валерий Кайгородцев. В ИК-24 он прибыл 2 апреля, незадолго до побега, никого, кроме Маныка, не знал. Когда-то с Маныком он отбывал наказание в ПЛ-350 в Печорском районе. Трижды судимый двадцатидевятилетний сыктывкарец Кайгородцев к тому времени отсидел один год из семи назначенных. Последний срок он получил за покушение на грабеж: пытался отобрать у женщины сумку. Из показаний В.Кайгородцева: «30 апреля Манык с улыбкой на лице спросил меня: «Ты со своей «семеркой» дернул бы отсюда, если бы была стопроцентная возможность?» Я сначала подумал, что это шутка, поэтому ответил «да». После обеда Манык позвал меня в механический цех и велел переодеться в камуфляжную форму. Тогда я понял, что утренний разговор про побег не был шуткой. Отказаться от побега я побоялся, так как Манык был настроен серьезно и агрессивно». Камуфляжная форма нужна была беглецам, чтобы на воле не бросаться людям в глаза в своей тюремной робе. Одежду решили добыть на складе готовой продукции швейного производства. Вооружившись ножами и булавами, они проникли на склад и напали на кладовщика, осужденного Енько, у которого была кличка Еня. Тот попытался оказать сопротивление, но в ходе борьбы ему порезали руку и шею. Точнее, из показаний беглецов следует, что кладовщик сам порезался, когда отводил приставленный к горлу нож. После этого кладовщика связали и вставили в рот кляп. Камуфляжные костюмы беглецы надели под тюремную робу, еще несколько костюмов прихватили с собой и вернулись в механический цех, где встретили бригадира Александра Гужева. Ему они также предложили бежать, но он отказался. За это с ним расправились так же, как с кладовщиком: связали ему руки и ноги и вставили в рот кляп. На позицию Итак, собралась команда из четырех человек. Манык вооружил арестантов, после чего они распределили роли. По плану побега Семенов и Батюта должны были закидать взрывными устройствами вышку, которая расположена ближе к реке. После этого по деревянной лестнице преодолеть систему ограждений, с помощью ножей и булав обезвредить часового, завладеть его оружием и боеприпасами и уйти, перемахнув через тюремный забор. В случае, если сотрудники колонии начнут мероприятия по задержанию, беглецы должны были отстреливаться либо закидывать их гранатами. Точно такие же действия должны были совершить Манык с Кайгородцевым, только на вышке, расположенной ближе к железной дороге. Тут надо пояснить, что ИК-24 имеет весьма необычное расположение. Она как бы зажата между рекой Ухта и железной дорогой, которая тянется вдоль этой речки. Беглецы намеревались уйти на волю либо по реке, либо по «железке». Для храбрости арестанты выпили самогона, который выгнали еще в начале года. Затем сверили время и выдвинулись на позицию, с которой хорошо просматривались обе вышки. По взмаху руки Маныка беглецы начали штурм. По словам часового, дежурившего в тот день на вышке № 7, которая расположена ближе к реке, была пасмурная погода, моросил дождь, промозглый ветер гулял по территории колонии. Он попросил не называть его имени и фамилии, так как до сих пор служит на этой зоне, а там, как мы уже говорили, отбывает наказание один из беглецов. – Все началось примерно в
13 часов 37 минут, – рассказал часовой. – Из-за угла мастерских вышли двое осужденных. Они что-то бросили в сторону вышки. Произошли взрывы. Спустя еще пятнадцать секунд они снова что-то бросили, опять раздались взрывы. Уже не помню, то ли после взрывов, то ли между ними я нажал на связь тревожной сигнализации и дослал патрон в патронник автомата. Осужденные быстро убежали за мастерские. Но буквально через несколько секунд снова раздались взрывы. Теперь уже атаковали вышку № 8, что рядом с железной дорогой. Один заряд даже попал в цель, загорелась деревянная обшивка вышки. Я сообщил об этом в дежурную часть. Но вскоре часовой смог самостоятельно потушить пламя. Потом из-за угла опять показались двое осужденных. Они шли с вытянутыми руками, в которых держали какие-то темные предметы. Послышались звуки выстрелов, довольно громких, почти как из автомата без глушителя. Они произвели два выстрела. Я приготовился стрелять на поражение, но не стрелял, так как они находились на территории колонии. Раньше мы имели право стрелять на поражение только, когда осужденный прошел запретную зону. Взрывы слышали и все осужденные, и все сотрудники колонии. Однако сначала не все поняли, что это были взрывы. Например, из показаний свидетеля В.Славаковского следует, что, когда он услышал звуки, похожие на взрывы, выглянул в окно рабочего кабинета, но ничего подозрительного не увидел: «Сначала подумал, что рыбаки глушат рыбу, тогда река уже вскрылась». Свидетель А.Рыжов показал, что, когда услышал взрывы, подумал, что кто-то уже начал охоту на водоплавающую дичь. Другие свидетели рассказывали, что поначалу предполагали, что вспышки и взрывы – это замыкание электропроводов. Из показаний Маныка: «Мы рассчитывали на то, что из-за взрывов часовые сойдут с вышек, а в это время мы перелезли бы через забор». Часовые с вышек не сошли, они сообщили о случившемся оперативному дежурному Г.Махмудову. Оперативно был заблокирован весь периметр колонии. Из показаний Г.Махмудова: «Когда я услышал взрывы, выбежал на площадку дежурной части, которая расположена на высоте второго этажа. Я увидел осужденного Кайгородцева. Он находился в районе склада готовой продукции, что-то кидал в сторону караульного помещения. Я и еще несколько сотрудников побежали на территорию промзоны. Когда открыли проход на промзону, я увидел осужденного Батюту. В руках у него был какой-то предмет. Я направился к нему. Сначала Батюта пытался убежать, потом остановился, повернулся ко мне и вытянул руку. Я стал подходить ближе. Когда до осужденного оставалось три-четыре шага, я сказал ему, чтобы он прекратил «дурью маяться» и отдал предмет, похожий на револьвер». Батюта не двигался, но и пистолет не убирал. Позже выяснится, что Батюта все же спустил курок. Он целился почти в упор в дежурного. Г.Махмудова спасло то, что произошла осечка. Говорят, если бы не это, было бы много крови. После задержания беглецы рассказали, что с десятиметрового расстояния пробивали этим пистолетом лист фанеры. Неудачное харакири Из показаний свидетеля помощника дежурного ИК-24 В.Сачивко: «Батюта сказал дежурному: «Все, Махмудыч, не получилось, так не получилось, сопротивляться не буду». Батюту отвели в ШИЗО, где он рассказал, кто еще участвовал в попытке побега. Когда Батюту повязали, Манык, Семенов и Кайгородцев предприняли попытку ретироваться. Семенов успел вернуться на свое рабочее место, снял с себя камуфляжную форму и оставил ее вместе с гранатами в гараже. Вскоре он был задержан. Заместитель начальника ИК-24 Григорий Пацюк допросил осужденного. Тот рассказал, что в бригадирской комнате лежит связанный бригадир Гужев, а на складе истекает кровью кладовщик Енько. Во время следствия он подробно рассказывал, кто и что делал во время побега, а на суде Семенов свою вину в совершении инкриминируемых ему деяний не признал. Манык и Кайгородцев забежали в слесарную мастерскую и закрылись там. К этому времени сотрудники колонии оцепили здание, но попасть внутрь не могли. Манык периодически выбрасывал взрывные устройства. Какие-то взрывались, какие-то нет. – Закрывшись в слесарке, беглецы Манык и Кайгородцев начали выдвигать требования, – вспоминает часовой. – Для пущей убедительности своих намерений они что-то подожгли. Из здания повалил дым. Пришлось пригнать на промзону пожарную машину. Манык и Кайгородцев поняли, что побег не удался, что их все равно задержат. Тогда они приняли решение покончить жизнь самоубийством. Кайгородцев пять раз ударил себя ножом в область груди. Из приговора суда: «По заключению судебно-медицинской экспертизы эти ранения являются опасными для жизни и квалифицируются как причинившие тяжкий вред здоровью». Однако от полученных ранений Кайгородцев не умер. Тогда он попросил Маныка «помочь ему умереть». Манык поддался на уговоры Кайгородцева: один раз ударил его ножом в спину, повредив левое легкое. После этого и Манык решил свести счеты с жизнью: вспорол себе живот. Но остался жив. После неудачной попытки самоубийства беглецы вынуждены были сдаться. Манык открыл дверь. Им срочно была оказана медицинская помощь. По словам замначальника ИК-24 Григория Пацюка, беглецы не собирались убивать себя, порезали, чтобы их вывезли из колонии в больницу, так как они опасались расправы со стороны других осужденных. Теперь – в тюрьму Напомним, что эта попытка побега была совершена в 1999 году. Тогда действовал уже новый Уголовный кодекс. Если раньше за побег из места заключения, который был совершен без насилия над стражей, сажали на срок до трех лет, то после 1997 года Уголовный кодекс стал более суровым. При определенном стечении обстоятельств только за попытку побега из исправительной колонии можно получить до двадцати пяти лет заключения. Во время следствия и на суде каждый из беглецов-неудачников пытался преуменьшить свою роль в совершенных преступлениях. И все же за попытку побега Маныку Ухтинский городской суд назначил 25 лет лишения свободы. С учетом неотбытого наказания – двадцать семь лет, из которых первые восемь он должен провести в тюрьме, а остальные – в колонии особого режима. Батюта получил 22 года, а с неотбытой частью – 24 года, с отбыванием первых 5 лет в тюрьме. Семенова осудили на 15 лет, а по совокупности он получил 24 года. И опять же суд постановил, что первые четыре года он проведет в тюрьме. Самый маленький срок за побег получил Кайгородцев – восемь лет, а по совокупности – 11 лет, из которых тюремных 3 года. По решению суда арсенал беглецов как вещественные доказательства был уничтожен. Многие сотрудники исправительных учреждений говорят, что неплохо было бы, конечно, если бы эти пистолеты да булавы сохранились. Можно было бы выставить их в качестве экспонатов в музее УФСИН РФ по РК. Но, как говорится, не судьба. Читатель, конечно же, удивится: как такое вообще стало возможно в колонии особого режима? Руководитель пресс-службы УФСИН РФ по РК Николай Размыслов рассказал, что после происшествия в ИК-24 было проведено тщательное служебное расследование. Виновные из числа сотрудников были наказаны. А вывод комиссии был таков: «Надзор за осужденными в промзоне был организован неудовлетворительно в связи с недостаточной штатной численностью…» Известно, что все участники неудавшегося вооруженного побега живы, находятся в разных колониях страны. Некоторым из них за прилежное поведение даже смягчили условия содержания... А в 2005 году двум осужденным исправительной колонии строгого режима ИК-49, что в девяти километрах от Печоры, удалось вырваться на волю, но свобода была недолгой. О том, как это было, корреспонденту «Республики» рассказал один из беглецов, который и по сей день отбывает наказание в этом исправительном учреждении. Но об этой истории – в следующий раз. Елена МАКИНА. Автор благодарит руководство и сотрудников УФСИН РФ по РК за помощь в подготовке этой публикации. |
Сообщи, где торгуют смертью 
