| Общество |
11 апреля 2008 года |
Люди захолустья/ Во многих населенных пунктах Удорского района живет всего по нескольку человек, никуда не собираясь из родных мест...
Из более чем 800 населенных пунктов нашей республики большая половина – крошечные деревни и небольшие поселки. Многие из них находятся в медвежьих углах, куда по причине бездорожья трудно попасть. Счет жителям некоторых деревень идет даже не на десятки, а лишь на единицы. Поддерживать жизнь и налаживать соцкультбыт в таких местах очень трудно. Остро стоит вопрос о переводе оставшихся жителей в более перспективные села и поселки. Но на этом пути немало проблем. И главная среди них: деревенские люди ни за что не хотят поменять привычное место жительства. Мироощущение жителей неперспективных населенных пунктов, их беды и заботы во время командировки в Удорский район прочувствовала и наш корреспондент. Призрачный Кирик Большинство сел и деревень на Удоре расположены по берегам двух рек – Мезени и Вашки. И там и там есть и крупные населенные пункты, и совсем маленькие. И все же в Удорском районе лишь по Вашке остались деревни, где сегодня проживают всего несколько человек или одна семья. Деревня Кирик похожа на призрак. Если взойти на высокую гору, на которой расположилась соседняя с ней деревня Выльгорт, можно разглядеть крыши кирикских домов. Даже посчитать, сколько здесь в наличии осталось изб. Но добраться до самой деревушки – преодолеть всего километр(!) пути – практически невозможно: нет дороги. Чтобы добраться туда, предложили взять лошадь, запрячь ее в розвальни и «нащупать» санный след. Но на такой шаг я не отважилась. В этой деревне сейчас живет всего одна семья: муж, жена и ребенок. Хозяин дома Иван Скомороков после развала отделения совхоза перешел на вольные хлеба: обзавелся лошадью, зажил с семьей в отцовском доме. Но несколько лет назад случилась беда – дом сгорел. Тем не менее Скомороковы переезжать из Кирика отказались. Хотели возвести новый дом, обращались за финансовой помощью даже к Главе республики Владимиру Торлопову. Он выделил погорельцам приличную по деревенским меркам сумму. Но новый дом в Кирике так и не появился. Семья, по рассказам, обретается в бане. За провизией Иван на лошади приезжает в Выльгорт. Другой связи, кроме прочерченных на снегу двух линий от полозьев, с Кириком нет. Остров с золотыми львами Больше повезло семье Пантелеевых из деревни Острово. Когда-то, в 60-е годы, выльгортскую гору опоясывали пусть небольшие, но многолюдные окрестности: Кирик, Большое и Малое Острово. Теперь – пусто. В Малом Острове под толстыми снежными шапками безжизненно застыли два дома. И более десяти амбаров – воспоминание о пойменных лугах, жирных полях, богатых урожаях. Большое Острово, правда, и сейчас может показаться обитаемым. Вон сколько домов расположилось по обочине зимней дороги. Но на поверку жилой дом оказался в деревне единственным. К дому Пантелеевых от дороги ведет санный след. Во дворе – скопление гужевой «техники»: сани, розвальни, упряжь. В доме, несмотря на дневные часы, горит свет. Включенная лампочка демонстрирует близость к цивилизации. Хозяйка дома Мария Александровна Пантелеева признается, что, не будь электричества, пришлось бы совсем худо. А со светом все-таки веселее. У пожилой женщины открытое, доброжелательное лицо, из-под платка выбиваются рыжие волосы. 80 лет ей никак не дать. Неожиданным гостям она рада. Говорит, что угнетает отсутствие подруг, соседей. Муж и сын, которые живут с ней, для женских посидок и бесед не годятся. Хотя с ними нет проблем с доставкой припасов и с выполнением работ по дому. Сетует, что нынче зима многоснежная. Даже несколько метров до проезжей дороги одолеть непросто. «А в целом на жизнь не жалуюсь. Главное – дома, не приживалка или надоедливый гость», – улыбается Мария Александровна. Летом Острово, как и другие безлюдные деревни, оживает. Приезжают отпускники, сеноставы. По утрам уже не из одного, а из нескольких труб поднимаются к небу столбы дыма. Хотя много и вовсе заброшенных, заколоченных домов. Один из них – загляденье. Раньше посмотреть на него специально приезжали ученые и художники из Москвы, Ленинграда. Высокая хоромина увенчана на фасаде затейливым балкончиком с витыми перилами. От него по обе стороны уходят... шахматные доски: белые клеточки перемежаются с ярко-лиловыми, не потускневшими даже за сотню лет. Но даже не это составляет главное богатство фронтонной росписи. По украшенной цветами деревянной глади к изящному балкончику с обеих сторон подкрадываются золотые львы. Большие, грациозные звери легко приподняли передние лапы, будто вот-вот готовы вспрыгнуть на балкон. Откуда здесь, в такой глубинке, появилась эта иллюстрация к восточным сказкам? Когда-то, еще в 60-е годы, таких же львов, написанных в свободной народной манере, в глуши Вологодской области обнаружил на печных «предплечьях» неутомимый исследователь Севера писатель Юрий Арбат. После выхода его книги «Светлый Север» описанными чудо-львами смогли восхититься, полюбоваться все, кому дорого народное искусство. О фронтонных львах из маленькой удорской деревни Острово пока никто такой вдохновенной книги не написал. Но все, кто хоть раз видел их, в один голос утверждают: ничего подобного нигде больше нет. А может и не остаться вовсе. Большой обшитый дом, на заснеженном фронтоне которого красуются эти южные звери, бывшие хозяева продали на дрова. И как знать, может, уже в следующем году львы погибнут. Чирки – мужская «берлога» На редакционной «Ниве» до деревни Чирки мы бы ни за что не добрались. Хотя от основной трассы к ней ведет хорошая грунтовая дорога. Всего шесть километров разделяют большак и деревушку. Но этот отрезок, судя по всему, неделю с гаком никто не чистил от снега. Символом заброшенности этого маленького населенного пункта стали воткнутые на обочине в сугроб обитые камусом лыжи-лямпы. Кто-то из жителей Чирков, видимо, на них вышел к большой дороге и оставил, чтобы надеть на обратном пути. Сюда мы заехали с главой администрации села Важгорт Маисой Худяковой. Она же снабдила и более проходимым транспортом. Взяла с собой продавщицу с продуктами. Ведь в Чирках нет магазина. Нет и света. Несколько раз, по рассказам Маисы Всеволодовны, завозили в деревню дизель. Но из-за недосмотра и халатности каждый раз он приходил в негодность. Поэтому уже несколько лет оставшийся в Чирках люд обретается без электричества. Увидев вырулившую в центр деревни машину, стали подходить люди. Собралось пять человек – все деревенское население. Все – мужики. Пожилой из них только один – Михаил Васильевич Парфентьев. Он же самый разговорчивый, покладистый, основательный. Пока другие отоваривались возле автолавки, разговорились. Оказалось, Михаилу Васильевичу – 80 лет. Но на вид столько не дашь. «Да мы тут в нашей берлоге законсервировались», – шутит он. Судя по настрою, нисколько не жалеет, что живет в этом захолустье. Поднял кучу детей, все разъехались, жену похоронил. Дочери наперебой зовут к себе пожить. Он даже недавно ездил к одной из них, обосновавшейся в селе на Мезени. Но тут прослышал, что по Вашке минога пошла. Сдерживал себя, сдерживал, но в конце концов не выдержал – сорвался, приехал в Чирки. И сразу же на реку. Хотя миноги – вкусной северной рыбы – сей год было немного, охоту утолил. «А что еще надо? Лишь бы на речку смотаться да в лесу покружить», – оглашает неписаный закон мужского сообщества Парфентьев. Михаил Васильевич вспоминает давно ушедшее, как когда-то жителей этой деревни – чиржан – называли богатым народом. Рядом с Большими Чирками стояла еще одна деревня – Чирки Малые. Везде высились огромные дома, детей в каждом – орава. На праздник Пречистой Богородицы все село водило хороводы. Кормились своим трудом, от леса и реки. Но что-то случилось и с природой, вот даже покладистая Вашка осерчала на чиржан, поменяла русло, стала берег разрушать, дома подтоплять. Кто теперь сюда вернется? Мужики помоложе слушают старика молча. Но скорый конец Чирков оборачивают шуткой. Указывают на новый таксофон, который в прошлом году поставили в центре деревни. «Северо-Западный Телеком» постарался, во всех селах и деревнях Удоры установил эти яркие, выкрашенные в синий цвет аппараты для связи с цивилизацией. «Пользуетесь телефоном?» – спрашиваю без задней мысли. В ответ мужики хохочут: «Не видите, что к автомату нет даже тропинки, кругом сугробы?» И вправду, аппарат застыл посреди снежного поля. Оказалось, связисты таксофон поставили, а карточек и жетонов нет. Ни в одном селе Удорского района такой услуги, как продажа жетонов для уличных таксофонов, не предусмотрено. «А самый ближний пункт продажи жетонов где находится?» – спрашиваю чиржан. Их ответ ошарашивает: «Говорят, в Сыктывкаре». Выльгортские страдания Деревня Выльгорт встретила привычным покровом снега. Первый же встречный подтверждает, что снег не чистили почти неделю. «Как же вы ходите тут, ведь увязнуть недолго?» Деревенский человек лишь улыбается на наивный вопрос, упорно прокладывая себе путь, увязая по колено в сугробах. Самым оживленным местом в этот день в Выльгорте оказался клуб. Вернее, та часть большого деревянного здания, в котором разместился медпункт. О былом многолюдстве деревни напоминают длинные шеренги больших домов, большинство из которых необитаемы. Пришел конец школе, детскому садику. А вот почему прекратилось медобслуживание, деревенские сами теряются в догадках. Или их списали уже со счетов? Сейчас здесь осталось меньше полусотни человек. Большая половина из них в этот день и толпилась в приемной медпункта. В деревню на «неотложке» из Важгорта приехала заведующая участковой больницей Валентина Владимировна Екимова. В прежний приезд она назначила всем лечение. На этот раз это лечение сама же и начала осуществлять, почти всем прописав уколы. Перед процедурами бабы толкуют о разном. Удивительно, но о бытовых и прочих неудобствах никто даже не заикается. Все озабочены лишь отсутствием налаженной медицинской помощи. Удивляются сами себе, как еще никаких ЧП не случалось. Благодарят Галину Васильевну Анциферову, бывшего зоотехника. Женщина раньше оказывала помощь животным из общественного стада. А теперь за неимением медработника лечит и односельчан. Дома Галина Васильевна демонстрирует полное блюдце пустых ампул. Ежедневно делать уколы – одна из ее неписаных обязанностей. Энергичная женщина, можно сказать, что-то вроде деревенского старосты, которой до всего есть дело, которая может и подсобить, и выручить. А вот Лидии Михайловне Артемьевой односельчане обязаны душевным теплом, вниманием. Она тоже несет в деревне общественную нагрузку – отвечает за ветеранов. С мужем Иваном Александровичем держат большое хозяйство. Как и многие удорские дома, их дом поражает не только своими внушительными размерами, но и ослепительной чистотой, порядком. В одной из комнат глаз цепляет разноцветное лукошко с вывязанными узорами. Тут же Лидия Михайловна вынимает из шкафа тетрадки, где изображены все узоры, древние и новые. Их она и вяжет на носках и варежках детям и внукам. Признается, что это занятие умиротворяет, успокаивает. А что еще надо для пожилого человека? Самое большое событие в этом году отметили в семье Патраковых. Петр Васильевич и Лидия Александровна отпраздновали золотую свадьбу. Супруги сами удивляются, что удалось прошагать по жизни такой длинный путь. Хотя оба работали на тяжелых участках: она рабочей в совхозе, он механизатором. От долгих натужных дней и лет в наследство остались многочисленные болячки. Но присутствия духа супруги не теряют. Обрадовал внук Ваня, живущий в поселке Усогорск и только что вернувшийся из армии. Целую неделю провел возле своих стариков. Жаль, уезжает, собрался ехать служить по контракту в Чечню. Дом Патраковых стоит на юру, во все окна брызжет яркое солнце. Как на ладони – ближние и дальние окрестности, синий купол неба, огромный чарующий мир. Петр Васильевич молча смотрит на эту панораму и тихо произносит: «Нам уж без этого никак. Не отпускает никуда родина. Вот только не прервется ли после нас жизнь в нашем Выльгорте?» Феномен Кривого Объезжая вашкинские деревушки, глава администрации Важгорта Маиса Худякова перечисляет другие уже совсем обезлюдевшие населенные пункты: Паспом, Гыча, Выльвидз... Говорит, что последний недавно предложили исключить из реестра населенных пунктов района. Но она этому воспротивилась. Ведь здесь все еще высится целая улица домов. Один из них – ее родовой. И пока Худякова стоит у руля местной власти, не допустит исчезновения Выльвидза. Как и в прошлый приезд, белой вороной среди всех населенных пунктов этого куста выделяется небольшая деревушка Кривое. «Многодетное Кривое» – так называлась публикация в нашей газете после прошлогоднего приезда в этот отдаленный уголок республики. В Кривом и в этом году продолжают рождаться дети, а значит, запустение этой деревне не грозит. К примеру, недавно, впервые за много лет, здесь появились на свет девочки-близнецы. Как объяснить этот феномен рождаемости? И как не поверить местным жителям, которые ссылаются в этом вопросе на заступничество Параскевы Пятницы, в честь которой в Кривом возведена часовня? От поездки по этим заснеженным равнинам и деревням впечатление осталось неоднозначное. Удивляет, воодушевляет не только образ жизни здешних людей, но и их суровый быт, слияние, неразрывность с отчим краем. С другой стороны, удручает отношение к ним. Разве трудно в срок прочистить от снега дорогу? Или наладить график регулярного выезда в деревни медицинских работников? А что мешает «заговорить» повсеместно молчащие уличные таксофоны? Все эти мелочи, наверное, и отбрасывают маленькие деревни, и не только на Удоре, за границы цивилизации, приближая их к закономерному концу. Хотя при другом отношении такой развязки можно было бы избежать. И клеймо неперспективных ставили бы не так часто, как теперь. Анна СИВКОВА. Фото автора. Удорский район |
Программа "Школа 2100" - самая популярная 
