| Общество |
16 апреля 2015 года |
Оленина по-браконьерски/ Краснокнижные животные полностью беззащитны перед двуногими хищниками
Такую картину застал егерь на месте экологического преступления.
В конце февраля республиканские СМИ облетела шокирующая весть: в Сосногорском районе на территории Нижнеодесского лесничества обнаружены остатки туш 16-ти диких северных оленей, охота на которых в Коми без лицензии запрещена. Прошло уже два месяца, а браконьеры, варварски истребившие практически целое стадо краснокнижных животных, так и не пойманы. Как такое стало возможно, а главное – что необходимо сделать, чтобы это больше не повторилось, выясняли участники совещания, специально созванного в Госсовете Коми. На самом деле, как убежден председатель правления Сосногорского общества охотников и рыболовов Александр Анискевич, браконьеры убили даже не 16, а 30 оленей. Просто когда останки истребленных животных были обнаружены, со времени преступления прошло как минимум несколько дней. Остатки туш были запорошены снегом, головы убитых рогачей могли растащить волки. По предположению Анискевича, оленей забили в конце января – начале февраля, когда на базе Сосногорского общества охотников не было ни души. Единственный на всю округу егерь вышел на больничный, о чем, судя по всему, браконьеры были отлично осведомлены. Еще один примечательный факт: камера видеонаблюдения, установленная на кордоне при въезде на лесную территорию, не зафиксировала никаких проезжающих транспортных средств. То есть с добычей из леса двуногие хищники выбирались по бездорожью на суперпроходимой технике. Выздоровевший егерь обнаружил разделанные туши оленей лишь 15 февраля, а снимки с места преступления в правоохранительные органы поступили уже 20-го числа. У всей этой истории есть множество аспектов, и если их не знать, то и не поймешь, почему браконьеры действовали с такой наглостью и цинизмом, а расследование идет с таким скрипом и пока безрезультатно. Чуть больше чем полвека назад в Коми насчитывалось не менее десяти тысяч диких северных оленей, к началу 90-х на всей территории республики оставалось всего около семи тысяч голов, и со временем их количество только убывало. В начале 2000-х годов на сотню животных, добытых легально по лицензиям, приходилось двести убитых браконьерами. Сейчас, по данным охотнадзора, это соотношение изменилось в разы: на одну особь, добытую легально, приходится уже 3-5 добытых нелегально. – В прошлом году отстрел по лицензиям составил 379 животных, вот и считайте, сколько оленей могло быть истреблено незаконно, – отметил кто-то из представителей Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды РК. Неудивительно, что в связи с неуклонно сокращающейся численностью дикого северного оленя приказом Минприроды РК от 12 февраля 2008 года этот вид был занесен в Красную книгу Республики Коми. И с той самой поры поголовье, пусть и очень медленно и незначительно, но стало увеличиваться. В то же время за пределами нашего региона дикий олень не является особо охраняемым, в Красную книгу Российской Федерации он не занесен. И получается, пока стадо рогатых пасется на территории республики, оно охраняется законом, а стоит ему мигрировать, например, в Тюменскую область, сразу переходит в разряд разрешенных к свободному отстрелу. Как пояснил заведующий лабораторией экологии наземных позвоночных Института биологии КНЦ УрО РАН Сергей Кочанов, в Коми две большие группировки северных диких оленей – горно-таежная (мигрирующая с восточного склона Уральских гор на западный и наоборот) и непосредственно таежная. При этом биолог очень скептически относится к идее развития лесного оленеводства в Княжпогостском районе. – Почему-то никто не посоветовался со специалистами Института биологии, – недоумевает Кочанов. – Везти тундровых оленей в лес – нонсенс. Они за два года там все съедят, порвут сетку и убегут на волю, – предупреждает ученый. Особый разговор о том, как охраняется краснокнижное животное. Где-то, как, например, в Печоро-Илычском заповеднике, вид находится под надежной охраной, а где-то, в том же Сосногорском районе, практически беззащитен. Государство год за годом неуклонно отстраняется от функции контролера, передавая эти полномочия охотпользователям, которые, получая в свое распоряжение участки леса, должны регулировать на этой территории всю хозяйственную деятельность – не только вести здесь охоту, но и следить за сохранением популяции животного и растительного мира. Однако в случае с инцидентом в Сосногорском районе предъявить претензии местному обществу охотников и рыболовов вряд ли получится. Глухой медвежий угол – а только в таких местах и водятся дикие олени – оказался беззащитным перед браконьерами отнюдь не по вине законопослушных охотников. – Если убрать на месяц всех гаишников в Сыктывкаре, народ почувствует безнаказанность и будет повсеместно злостно нарушать правила дорожного движения. То же самое и с браконьерами. В Сосногорском районе государственных охотинспекторов нет уже 10 лет. Все уничтожено до нуля, – с горечью посетовал Александр Анискевич. По его словам, раньше на каждый район приходилось по 10-12 егерей, сейчас – по одному. Охватить контролем огромную территорию одному человеку невозможно просто физически, а общества охотников не имеют права самостоятельно охранять закрепленные за ними участки – нет полномочий, даже досматривать транспортное средство нельзя. – В Вологодской области около трехсот государственных охот-инспекторов, а у нас и десяти нет, контроля нет вообще. Поэтому наверняка случаи браконьерства были и прежде, просто их не выявляли. Все-таки, думаю, Республика Коми не беднее Вологодской области, и мы можем себе позволить увеличить штат государственных инспекторов. Чтобы карась не дремал, должна быть щука, – заключил председатель правления Сосногорского общества охотников и рыболовов. Еще об одном аспекте этой проблемы поведал сыктывкарский природоохранный межрайонный прокурор Юрий Гудков. – Браконьерство – трудно раскрываемый вид преступления. Животное убивают в безлюдном месте, без свидетелей, и доказать что-либо бывает очень сложно. Даже когда мясо убитого оленя поступило в продажу, отличить дикое животное от домашнего практически невозможно, – указал представитель надзорного ведомства. Много неразберихи и в действующем законодательстве. Охота без лицензии относится к преступлениям небольшой тяжести, и дознаватель сильно ограничен в сроках. В случае с сосногорским инцидентом расследование затянулось еще и потому, что уголовное дело было возбуждено только со второй попытки. Сначала 21 марта было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по причине того, что дознаватель не имел сведений о причиненном живой природе ущербе. Затем Сосногорский суд отменил это решение, и 9 апреля уголовное дело возбудили вновь. Но и сейчас о размерах ущерба можно говорить лишь приблизительно. По словам природоохранного прокурора, он составляет от 1 миллиона 200 тысяч до 1 миллиона 620 тысяч рублей. Возможно, более точные данные появятся тогда, когда следователи с помощью металлоискателей соберут все гильзы на месте браконьерского отстрела оленей. По итогам обсуждения участники круглого стола подготовили объемный список рекомендаций правительству региона. В числе прочего законодатели предлагают ужесточить административную ответственность за уничтожение редких и находящихся под угрозой исчезновения видов растений и животных, создать особо охраняемые территории республиканского значения, выделить средства на пополнение штата государственных охотинспекторов, а также выйти с инициативой внести в Красную книгу России вид дикого северного оленя. Галина БОБРАКОВА Фото БНК |
Программу развития поддержат форумом 
