| Общество |
29 марта 2013 года |
В опустевшем доме у Марины Асташиной осталась квартира, где жить нельзя
На обочине дороги в сыктывкарском местечке Дырнос есть
ветхая деревянная двухэтажка, занесенная снегом, – ни пройти, ни проехать. Заколоченные двери, разбитые стекла опустевших квартир, а внутри – полная разруха с остатками ненужных вещей, брошенных хозяевами, и едкий запах умирающего дома. Все это
здание и годится разве что для того, чтобы со стороны дороги вешать на него рекламные баннеры. И уж точно никак там не проживать, как это вынуждена была делать выпускница католиковского интерната Марина Асташина... На акции «Газпрома» В шестилетнем возрасте девочка из Печоры стала жить в сыктывкарском интернате, который теперь носит имя Александра Католикова. Ее отец и мама на тот момент были живы – просто их лишили родительских прав за пьянство. А потом они умерли, и Марина Асташина осталась в буквальном смысле круглая сирота – ни сестер с братьями, ни двоюродных тетей с бабушками у нее нет. Может быть, именно по этой причине бывший руководитель интерната Александр Католиков внес фамилию этой девочки в заветный список. Дети, которые в нем значились, с наступлением совершеннолетия получали акции «Газпрома» и могли распоряжаться ими по своему усмотрению. Став самостоятельной, бывшая воспитанница интерната решила продать акции, а на вырученные деньги приобрести жилье. В общей сложности после продажи ценных бумаг на руках Марины оказалось 800 тысяч рублей. Купить на эти деньги в 2007 году можно было или комнату в общежитии, что категорически не устраивало молодую женщину, или не очень благоустроенное, но все же отдельное жилье на окраине города. И такой вариант вскоре нашелся. Марина приобрела двухкомнатную квартиру в деревянном двухэтажном доме в Дырносе. Довольно просторную, аккуратную, хоть и с печным отоплением. Из удобств – один туалет, но хозяйка была рада и этому, ведь квартира была своя, а принять душ в случае надобности можно и на работе (Марина устроилась уборщицей в своем интернате) или сходить в баню. В гордом
одиночестве Первое время все было как обычно: соседи как соседи, живут, воспитывают детей, ходят на работу. Марину не насторожило даже недоуменное выражение лица ее соседки, удивленно спросившей: зачем она обзавелась недвижимостью в доме, который определили под снос? Логично решила: если будут сносить, значит – предоставят что-то взамен. А вскоре одна за другой все квартиры в трехподъездном доме начали пустеть. Оказалось, что людей переселяли в другое, новое и благоустроенное, жилье. Марина была уверена, что придет специальное уведомление и ей, ведь не оставят же в самом деле ее одну, если дом расселяют полностью. В конце концов, когда осталось лишь два «нерасселенных» человека, она да соседка, Марина пошла по инстанциям. Но ничего утешительного и, главное, вразумительного молодая женщина там не услышала. Почти полгода она жила в опустевшем доме в гордом одиночестве, все еще надеясь на какое-то чудо. А осенью прошлого года по совету подруги и при поддержке руководства интерната им. Католикова снова пошла по инстанциям. Тогда же, в преддверии зимы, директор Детского дома-школы № 1 им. А.А. Католикова Любовь Витенкова временно устроила бывшую воспитанницу в комнату в общежитии, которая принадлежит несовершеннолетнему ребенку, находящемуся на попечении интерната. Марина оплачивает коммунальные услуги и некоторую сумму сверху, которая поступает на сберкарту хозяина комнаты. Такая комбинация всех устраивает. Во-первых, не копятся долги по квартплате, во-вторых – у воспитанника детдома постепенно собирается небольшой капитал, и, наконец, молодая женщина хоть и временно, но живет в более-менее нормальных условиях. Но что же с квартирой в пустом и разваливающемся доме? Непригодное,
но не аварийное Отправившись по второму кругу по кабинетам, Марина Асташина обратилась в аппарат уполномоченного по правам человека в Коми. Омбудсмен Ольга Савастьянова, немало удивленная такой историей, тут же направила запрос в администрацию города с просьбой разъяснить эту ситуацию, а затем и обращение в столичную прокуратуру. После прочтения ответа первого замглавы сыктывкарской администрации Магомеда Османова, который получила омбудсмен, вопросов возникает еще больше, чем было до этого. М.Османов в своем письме информирует, что специальная межведомственная комиссия, которая обследовала квартиру М.Асташиной в ноябре 2012 года, признала ее непригодной для постоянного проживания. Но при этом, добавляет замглавы, в мэрии отсутствует заключение все той же межведомственной комиссии о том, что жилой дом по
ул. Дырнос, 86 признан аварийным, то есть подлежащим сносу или реконструкции. Для того чтобы эта комиссия снова пришла домой к Марине и обследовала дом уже на предмет аварийности, ей необходимо в соответствии с принятым положением предоставить заявление, определенный набор документов, а также заключение специализированной организации, которая тоже должна обследовать этот дом. И только после того как дырносское здание признают аварийным, М.Асташина будет признана нуждающейся в улучшении жилищных условий и, следовательно, сможет рассчитывать на получение муниципальной квартиры. Мы побывали в этом доме, вернее сказать, посмотрели на то, что от него осталось. Какие именно должны быть критерии и заключения, чтобы официально признать дом аварийным, мы не знаем, но очевидно одно: жить здесь нельзя. В этом может убедиться любая комиссия. И непонятно вот еще что: на каком же тогда основании расселяли других жильцов? Или каждому нужно персонально заключение межведомственной комиссии об аварийности этого здания? В администрации Сыктывкара нам сообщили о том, что М.Асташина как сирота стояла на учете на выделение жилья во внеочередном порядке в селе Летка, откуда родом ее мать. В администрацию Сыктывкара она обратилась уже после того, как приобрела квартиру в доме по ул. Дырнос, 86. Марине разъяснили, что она имеет право встать на учет как нуждающаяся в улучшении жилищных условий, для чего необходимо было написать заявление и предоставить ряд документов, предусмотренных регламентом. Но М.Асташина пока не сделала ни того, ни другого, подчеркнули в мэрии. Весьма любопытно, что среди других жильцов дома в Дырносе только один стоял на учете как нуждающийся в улучшении жилищных условий. И пока администрация подыскивает ему подходящую квартиру, он временно проживает в другом месте. А все остальные жильцы этого двухэтажного 3-подъездного дома, уверяет администрация, самостоятельно решили свой квартирный вопрос. Просто взяли и купили новое жилье! А старое легко оставили, ни на что не претендуя... В пользу государства Если это действительно так, то альтруизму жителей дырносского дома можно только подивиться. У вас дом под снос, вам квартира нормальная положена от муниципалитета, а вы говорите: «Не надо, я сам куплю». Видимо, состоятельные были у Марины Асташиной соседи. Как бы то ни было, но с позицией мэрии, которая советует М.Асташиной снова обратиться в комиссию, прежде чем рассчитывать на другое жилье, не согласна прокуратура столицы. Уже тот факт, что квартира признана непригодной для проживания, по мнению надзорного ведомства, обязывает сыктывкарскую администрацию предоставить молодой женщине другое благоустроенное помещение. Прокурор столицы Евгений Синьчугов направил в Сыктывкарский городской суд исковое заявление о возложении на городскую мэрию обязанности по предоставлению М.Асташиной благоустроенного жилья. Первое заседание суда по этому вопросу должно состояться 20 мая. Ольга КЕРМАС. Фото Дмитрия НАПАЛКОВА. |
Терра инкогнита / Экологи Коми просят Главу республики прояснить ситуацию с ботаническим садом КГПИ
