Документ без комментариев

Малоизвестные и неизвестные документы из государственных архивов Республики Коми представляет архивист Леонид Кызъюров.

Из черновика статьи «На задворках у пятилетки» корреспондента Нилова в краевую газету «Правда Севера». 1929 год

...Ее называют Канадой, Аляской, Исландией – в зависимости от темперамента и внутреннего жара исследующих этот район географов, биологов и натуралистов. Изредка сюда забредают восторженные московские корреспонденты, и эти тем более не скупятся на хвалебные эпитеты в честь области Коми.

Восклицательные знаки следуют тогда непрерывной чередой. Ель, сосна, сосна, ель, опять ель – и так на сотню километров к северо-востоку! Великие залежи точильного брусничного камня! Угольные струпья открываются из-под земли! Ухтинская нефть бесится и неистовствует под недвижными пластами горных наслоений! Печора и Мезень рьяно гонят на своих водах северные пароходишки, распугивая очумелые кавалькады рыб! Затем восклицательные знаки резко пойдут на убыль, ибо уже в 20 километрах от берегов Печоры идет даль немереных лесистых равнин, бескрайние просторы, великое запустение пространств, пустынная неосвоенная земля.

Конечно, Печора – великолепная река. Но не она принесет весну этому полуспящему краю. Для этого рядом с Печорой должна пробить себе русло (тысячи русл!) непрерывная людская река.

Уже в будущем 29-30 г., по преуменьшенным официальным данным, в Архангельский округ и область Коми потребуется завести извне 44 тыс. человек, дабы кое-как свести концы с концами в лесозаготовках. Так повторяется каждый год. Архангельск и Усть-Сысольск зажигают сигнальные огни, и вот уже из Рязани, из Смоленщины, из белесой Белоруссии густо тянутся на Архангельск доморощенные лесорубы, решившие пожить на севере месяц, другой, на худой конец третий. Но на севере нет ни фисташковых гор, ни кисельных отрогов, а высокий заработок приходит лишь со временем, в результате постоянной и систематической сноровки. И сколько таких рязанцев, запихнув в рогожную котомку шерстяные портянки и новую рубаху, обращают свои стопы вспять. Можно, конечно, опять запросить в Рязани и Смоленске новых людей. Но это морковный суррогат, а не китайский чай!

Выход нужно искать в той графе пятилетнего плана, которая обозначена: «колонизация северного края». Проблему колонизации у нас жуют и обсасывают и в Усть-Сысольске, и в Архангельске, и в Москве.

Усть-Сысольск сейчас вступает в счастливую эру своих дней. Он получил удвоенное задание на лесозаготовки, он готовит сметы на постройку консервного и замшевого завода, провожает экспедиции на Ухту и тянет ж.д. ветку – на Пинюг, авиалинию – на Архангельск и автолинию – на Якшу. А люди, ведающие планами колонизации области Коми, занимаются крохоборчеством и вертятся в колесе мелких вермишельных дел.

Усть-Сысольск намерен в течение всей пятилетки перевести в область Коми всего 2350 дворов. Причем в первые годы пятилетки переселенчество будет производиться в аптекарских дозах и только в 32-33 гг. Усть-Сысольск предусматривает население в 1200 дворов. Это в то время, когда в области Коми обследованы и зарегистрированы такие прямо льнущие к колонизации районы, как Прилузский, Печорский, Веслянский с его тучным лесоводным суглинком. Само собой ясно, что новым обитателям севера будет легче усвоить новые методы обработки земли, легче отказаться от этих нелепых северных горбуш. Поэтому план колонизации области Коми предусматривает организацию в Печорском и Сысольском районах двух показательных совхозов, которые и будут носителями агротехнических знаний среди окрестных переселенцев. Но Сысольский совхоз будет создан только в последний год пятилетки (дался же им этот последний год!), и каждый совхоз разместится на площади, не превышающей площади 30 крестьянских дворов. Это-то при местных просторах! Ну и светочи агрономической практики. Кого и как смогут учить эти бескровные, хилые совхозники с игрушечным хозяйством... Все это говорит за то, что план организации области Коми составлен Усть-Сысольском без всякого равнения на новые задания области в расширении лесозаготовок, форсирования роста промышленности и увеличения рыбных промыслов...

Краевой Архангельск застрял где-то на перепутье. С одной стороны – он также созидал свои планы колонизации еще тогда, когда существовали отдельные толстопятые губернии вместо единого, мощного северного края. Но так как Архангельск прозорливее периферии, он все же накинул кое-что к плану – в знак уважения к новым темпам. Но и тут мы встречаем излишнюю осторожность. В будущем году край предполагает приготовить фонды для расселения 5 тыс. дворов, причем территория для 1000 дворов пойдет под колхозы. Мы считаем необходимым увеличить эту пропорцию в пользу колхозов. Где же, как не в новых заселенных местах, должно с предельной быстротой проходить строительство новых колхозов...

В пятилетнем своем плане главный переселенческий комитет запроектировал подготовить в северном крае фонды на 52 тыс. человек и провести переселение 52 тыс. человек. Это за все пять лет, в то время как в будущем году только для двух округов края (Архангельского и Коми) потребуется 40 с лишним тысяч новых рабочих рук. Правда, главный переселенческий комитет охотно расписывается в своих ошибках. Он признал, что этот план составлен вне учета правительственного постановления о форсировании лесозаготовок в северном крае. Но если у переселенческого комитета хватило мужества признаться в своих просчетах, то у него же не достает настойчивости, чтобы быстро компенсировать их. Переселенческий комитет обратился в ВСНХ и Госплан с просьбой сообщить, каковы перспективы северного края в нынешнюю пятилетку, с тем чтобы в соответствии с полученными данными коренным образом переделать план колонизации. Сведения поступали медленно, старый план отвергнут, а нового еще нет.

А как бледно и вяло ведется агитация за переселение в северный край. Тысячи колумбов в лаптях ежегодно отправляются к востоку, за Уральский хребет, за Челябинск, – потому что они слышали, что там, в Сибири, лежит Ишим – город хлебный. А область Коми, которая даже мягче по климату лесистой полосы Сибири, остается для российских ходоков какой-то неизведанной, стылой окраиной. Наконец, во всей работе по переселенчеству остро необходим классовый упор. Переселенчество должно происходить за счет беднячества и середнячества, ибо сейчас наблюдается в слоях кулачества явное стремление забраться подальше, от родных пенат, вот в такую область Коми. Отсюда и опасность окулачивания организуемых в переселенческих районах колхозов.

Выводы навязываются сами собой. И Усть-Сысольск, и Архангельск, и Москва отвели колонизации северного края место на задворках пятилетнего плана. Именно поэтому значительно недовыполнено (по признанию КрайЗУ) задание по подготовке фондов для переселенцев в первом году пятилетки. Мы требуем привести планы колонизации в боевое соответствие поступательным движением северного края...

Наконец, удивительно неряшливо мы относимся к проблеме заселения берегов Белого моря. Колонизация некоторых пунктов Беломорского побережья застряла на мертвой точке. Кое-где наблюдается даже отлив населения из рыбацких поселков. Дело в том, что поморы не в силах конкурировать с траулерами, совершающими свои опустошительные рейсы у самой береговой зоны. Этот траловый лов в непосредственной близости берегов наносит существеннейший ущерб рыбацкой кооперации. Вместо коренной реконструкции рыбацких кооперативных промыслов на новых технических основах налицо развал ряда рыбацких артелей. В Норвегии траловый лов давно уже запрещен в двенадцатимильной береговой зоне. Это решение послужило энергичным стимулом к густому заселению Северного побережья Норвегии. В данное время там занимаются рыбным промыслом свыше 150 тыс. человек. В Исландии траулеры не имеют права курсировать ближе чем на три мили от берега. Правление Всекопромрыбаксоюза также возбудило ходатайство о запрещении тралового лова в двенадцатимильной зоне в северных водах. Траулеры могут охотиться за рыбой и подальше от берегов. Правда, траулеры уже подняли крик, что они не могут безубыточно работать, отдаляясь от берегов на десятки километров. Эти протесты должны быть оставлены без внимания. Ну а почему иностранные траулеры, уходя в глубь Баренцева моря, находят доходными свои дальние рейсы. Прибрежные тресковые промыслы должны быть оставлены в целях развития рыбацкой кооперации и быстрой колонизации прибрежных участков.

Мы умеем при случае подпустить пафос по части сравнения северного края с Аляской и Исландией. Так давайте же пересадим на северную почву тот исландский опыт, который может быть благотворно использован и в условиях социалистического строительства.

(Сохранен стиль того времени.)

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№215 (4852) - 24 ноября 2012 года