Любовь Витенкова: "В воспитании не нужно бездумно цепляться за вчерашние принципы"

Последний год для сыктывкарского детского дома №1 им.А.Католикова выдался беспокойным. Учреждение постоянно находилось в центре внимания прессы и общественности. Причинами повышенного внимания и вмешательства представителей общественности стали ситуация с объединением Католиковского детского дома под одной крышей с детским домом №3, реорганизация учебно-опытного хозяйства «Межадорское». Не остались без внимания и перемены, связанные со сменой руководства учреждения. Мы попросили директора детского дома Любовь Витенкову рассказать о переменах, которые происходят нынче во вверенном ей учреждении.

– Любовь Степановна, близится новый учебный год. В какой стадии готовности площади, которые займет детский дом №3 и когда планируется переезд?

– Ремонтные работы корпуса, в котором планируется разместить детский дом №3, ведутся. В этом году мы проводим подготовительную работу: разработали проектно-сметную документацию, делаем ремонт в корпусе №1. Нам еще предстоит подготовить новые помещения для своих дошкольников, привести их в надлежащий вид, оборудовать помещение под медкабинет.

– Помнится, весной, когда обсуждался вопрос о выделении части вашего здания под детский дом №3, высказывались предложения о том, чтобы дошколят из интерната Католикова перевести в детский дом №3, поскольку дошкольные группы находятся именно в той части здания, которую предполагается отдать новоселам.

– Это обсуждалось как вариант, но мы все же остановились на том, что две дошкольные группы останутся у нас и будут переведены из того корпуса. Помещения мы для них нашли и готовим их поэтапно.

– В связи с реорганизацией учебно-опытного хозяйства воспитанники интерната не могли отдыхать в Межадоре этим летом. Как был организован их отдых?

– В Межадор мы выезжали по два раза в неделю, но без ночевки, только на день. Летом наши ребята отдыхали в палаточном лагере «Рубеж» в поселке Первомайский Сысольского района, в апреле часть ребят отдыхала в Анапе, в конце июля дети вновь выехали в Анапу. Кроме того, сейчас часть детей отдыхает в Йошкар-Оле и в летнем лагере «Чайка».

Учебно-опытное хозяйство «Межадорское» остается в ведении нашего детского дома. Оно должно быть в составе нашего учреждения, потому что без Межадора детский дом им. Католикова просто не может быть. Но реформированию наше хозяйство все-таки подвергнется, таково веление времени. В частности, будет ликвидировано животноводческое хозяйство. Сейчас мы готовим документы по оценке животных и по проведению торгов. Сегодня на балансе интерната  около сорока голов скота, не считая приплода.

– Чем был вызван отказ от животноводческого комплекса?

– Во-первых, разведение скота – это очень дорогостоящее предприятие. Кроме того, мы не сельхозпредприятие и у нас нет государственных дотаций, а содержать такое количество животных только за счет бюджетных средств мы не можем. В прошлом году на электроэнергию мы затратили восемь миллионов. К тому же животноводство не основной вид деятельности, ради которого создавалось хозяйство.

Межадорское хозяйство должно обрести новое лицо. Сейчас там сносятся старые строения. Дети тоже примут участие в работах, связанных со сносом строений. На следующий год предполагается строительство часовни на территории хозяйства. Надеемся, что удастся привлечь на это спонсорские средства. В этом же году займемся посадками плодово-ягодных кустарников и деревьев. Сегодня мы готовим конкурсные мероприятия по ремонту зданий по требованиям Госпожнадзора. Надеемся, что будущим летом там вновь заработает летний лагерь.

– Противники перемен в детском доме высказывают мнения, что реорганизация хозяйства – это «планомерная ликвидация», разрушение традиций и неуважение к памяти А.Католикова, который на трудовое воспитание делал особую ставку. Что Вы сами можете сказать по этому поводу: происходящее направлено на возрождение традиций или действительно все будет коренным образом меняться?

– Александр Католиков создавал животноводческий комплекс не во имя самого комплекса. Это делалось ради детей. Поэтому ставить знак равенства между трудовым воспитанием и животноводческим комплексом в корне неверно. Дети прямого отношения к животным не имеют, скотиной занимаются специальные работники интерната. Кроме того, мы сейчас не едим ни мясо, ни молоко со своего хозяйства, потому что продукция не имеет сертификации.

Что касается землеобработки, то земли мы тоже планируем сокращать. Потому что опытническая работа в первую очередь должна иметь целью научить ребенка азам земледелия, которые могут ему пригодиться в дальнейшей жизни, но ни в коем случае не должна превращаться в изнурительный труд. Если посчитать, сколько приходится посевных площадей на ребенка, включая дошколят, то получится около трех гектаров на одного. Обработать такую площадь дети не смогут. Если раньше этот комплекс работал на нас, то теперь мы работаем на него. Зачем? Я не думаю, что воспитание от этого пострадает. Сейчас нужно, наверное, уже по-другому смотреть на воспитание. Время вносит свои коррективы во все, с этим нужно считаться и не цепляться бездумно за то, что было когда-то.

В этом году, не имея возможности работать в Межадоре, мы ведь все равно решали вопросы летней трудовой занятости. Мы трудоустраивали детей через центр занятости, сами искали работодателей. Тут стоит отметить, что трудоустройство детей в городские организации выявило колоссальную проблему: наши дети совершенно не адаптированы в обществе. Да, Межадор очень удобен: всех туда привезли, дали в руки лопаты – и работайте. Но ведь помимо этого нужно уметь еще и многое другое. Нужно учиться жить в обществе, считаться с его законами, представлять себя, учиться ладить с работодателем, а не только с воспитателем или завучем, которые дают тебе привычную и знакомую работу. Оказалось, что ничего этого наши дети делать не умеют. Они очень избирательно подходят к работе. Допустим, работодатель просит их что-то помыть, а они говорят: «Мы этого делать не будем». Правильно: а зачем ему это делать, если он пришел в интернат, поел, поспал, там ему всегда готов «и стол, и дом». А что он будет делать, когда выйдет в жизнь?

Этот опыт стал для нас поводом к раздумьям. В следующем году мы уже будем менять подходы.

– О проблеме плохой адаптации воспитанников интернатов в обществе много говорят, но, по-моему, она так и остается нерешенной. Как Вы видите пути ее решения?

– Летнее трудоустройство детей в городских организациях – это и было первым шагом на пути решения этой проблемы. Ведь нельзя сказать, что такое барское поведение детей стало для нас неожиданностью. Мы предполагали, что подобное может быть, но все-таки пошли на этот шаг и намерены и дальше продолжать работу в этом направлении. Дети должны учиться работать не только в Межадоре, и мы не только овощеводов и полеводов готовим, но в первую очередь людей, готовых принимать всю ответственность за свои поступки на себя, понимающих, что многого в жизни придется добиваться трудом и терпением. Наша задача – научить детей заботиться о себе в первую очередь в рамках собственной семьи, а не обезличивать их труд ради слепого следования принципам коллективистского воспитания. Не думаю, что ежедневная обработка гектаров земли может заставить их полюбить труд земледельца. Скорее, наоборот. Во всяком случае, в этом году никто из наших выпускников не выбрал для себя профессию агронома или овощевода. Это ведь о чем-то говорит. Наверное, о том, что привить любовь к земледелию все-таки не удалось. А в реорганизованном хозяйстве они будут осваивать навыки работы с землей, которые могут понадобиться им в жизни.

– А не играет ли роль в слабой адаптированности сирот сама жизнь в закрытом интернатном учреждении, которая сводит контакты с внешним миром к минимуму?

– Почему же закрытое? Наши дети могут свободно передвигаться по городу, посещать родственников, никто их на привязи не держит, но определенный режим, конечно, они обязаны соблюдать. Что касается контактов с внешним миром… В этом году мы не открыли десятый класс. Наши десятиклассники будут учиться в Коми национальной гимназии. Это тоже будет способствовать адаптации детей в обществе.

– Нынче правительством страны большое внимание уделяется развитию семейных форм воспитания сирот. Противники этого говорят о том, что таким образом происходит отказ от педагогических принципов Макаренко, основанных на трудовом воспитании в коллективе, в угоду индивидуалистическим, американским принципам «фостерных» семей, когда приемные дети эксплуатируются на семейных предприятиях. Что Вы думаете по этому поводу?

– Я никогда не бросаюсь из крайности в крайность. Мое глубокое убеждение, что ребенок должен жить в семье, и в нашем интернате все будет делаться для этого. Детей у нас усыновляют, берут под опеку. Активнее всего забирают итальянцы. В основном малышей до десяти лет. Вопреки мнению, что заграничные усыновления небезопасны для жизни и судьбы ребенка, я не вижу здесь ничего криминального и страшного, в наших приемных семьях ведь тоже проблем немало, и это ни для кого не секрет. Ни одного ребенка, усыновленного за границей, нам еще не вернули. А вот из-под опеки возвращают достаточно часто. Недавно нам вернули из-под опеки мальчика-подростка. Приемные родители, по их словам, хотели его так наказать. Мол, вот поживешь там, так оценишь нашу заботу. Мне кажется, многие родит ели просто не готовы к проблемам определенного возраста. Любой возраст надо уметь переживать. Конечно, в этой порочной практике надо что-то менять, но что менять, я сама пока не знаю.

– Судя по некоторым публикациям, размещенным в интернете, Ваше назначение директором интерната, мягко говоря, не всеми сотрудниками было воспринято однозначно. Вам вменяют в вину не только жесткий метод руководства, но даже то, что по Вашей инициативе был введен журнал детских жалоб на воспитателей. Как Вы можете прокомментировать эти заявления?

– Конечно, мне все это известно. Что касается журнала, вот он – этот журнал, о котором пишут, но который никто из сотрудников никогда не видел. Это журнал под названием «Дети». И создан он был для того, чтобы тогда, когда меня нет на месте, дети могли туда записывать свои просьбы и пожелания, с которыми они, бывает, приходят ко мне. Кроме того, для меня он еще выполняет и функцию памятки: я ведь тоже могу что-то забыть. Что касается жестких методов руководства, речь идет о тех воспитателях, с которыми мне пришлось расстаться. Что тут можно прокомментировать? С воспитателями, которые не выполняют своих прямых обязанностей, не имеют хороших контактов с детьми, расставалась и буду расставаться. К примеру, ребенок не вернулся домой, а воспитатель не знает, где он находится. И такое повторяется не раз и не два. Это только один момент из многих, но очень важный. Мы здесь несем ответственность не только за воспитание, но и за жизнь детей. А у некоторых воспитателей получается, что не они для детей, а дети – для них.

– Но ведь, наверное, желающих занять вакантное место не так уж много: работа-то не из легких.

– Претендентов берем с испытательным сроком. Если не справляются – расстаемся. Да люди сами в основном уходят, видя, что не справляются. В интернате есть воспитатели, которые работают здесь много лет, и дети их любят. Мне бы хотелось, чтобы все в коллективе понимали, что работа в детском доме не терпит никакой безответственности.

Беседовала Галина ГАЕВА.

Фото Николая АНТОНОВСКОГО.

Да, Межадор очень удобен: всех туда привезли, дали в руки лопаты – и работайте. Но ведь помимо этого нужно уметь еще и многое другое. Нужно учиться жить в обществе, считаться с его законами, представлять себя, учиться ладить с работодателем, а не только с воспитателем или завучем, которые дают тебе привычную и знакомую работу. Оказалось, что ничего этого наши дети делать не умеют.

 Архив рубрики