Николай Басманов: "Мы не боимся признавать ошибки"

7 сентября исполняется три года со дня создания Следственного комитета при Прокуратуре РФ (СКП РФ). Новая правоохранительная структура
взяла на себя одну из функций прокуратуры – осуществление предварительного расследования по уголовным делам. В Коми появилось Следственное управление СКП РФ по РК. Своими размышлениями о прошлом и настоящем управления поделился его руководитель Николай Басманов.

– Николай Алексеевич, на новый уровень вышло расследование поджога ухтинского торгового центра «Пассаж». Сейчас к уголовной ответственности привлекаются люди, обвиняемые в организации преступления. Когда можно ожидать завершения расследования?

– Следствие при расследовании этого уголовного дела сталкивается с множеством проблем. В том числе и с противодействием людей, заинтересованных в ином исходе. Воздействие оказывалось даже на поджигателей «Пассажа» Коростелева и Пулялина в исправительной колонии в Свердловской области, где они отбывают пожизненное заключение. В феврале осужденные обратились в прокуратуру с заявлением о том, что хотят предоставить дополнительные сведения о заказчиках поджога. После этого заместитель начальника колонии потребовал, чтобы заключенные отказались от дачи показаний. По данному факту возбуждено уголовное дело.

Можно не сомневаться в том, что есть люди, не заинтересованные в том, чтобы расследование всех обстоятельств трагедии в «Пассаже» было завершено. Расследование идет не так быстро, как бы хотелось, но постепенно все становится на свои места.

– В организации поджога «Пассажа» обвиняются ухтинские предприниматели Фарид и Асрет Махмудовы. В связи с этим несколько неожиданной стала явка с повинной Валентина Гаджиева, который признался в организации преступления. Как вы считаете, чем вызвано его признание и стремление сотрудничать с правоохранительными органами после нескольких лет, проведенных «в бегах»?

– Ответ на этот вопрос, как мне кажется, неоднозначен. Сам Валентин Гаджиев заявил, что ему совестно было находиться на свободе, когда другие люди арестованы по подозрению в совершении этого преступления. Утверждает, что именно он организовал нападение на «Пассаж» и нашел исполнителей – двух молодых парней.

Валентин Гаджиев приехал в Ухту из Дагестана. По его словам, в апреле 2005 года он решил заняться предпринимательством. Поджог «Пассажа» он якобы организовал для того, чтобы завладеть бизнесом. В своей машине он договорился с исполнителями о том, как и когда будет совершено преступление, а затем в условленное время подъехал к «Пассажу» и наблюдал, как наемники выполняют заказ. Когда увидел, к каким последствиям привел поджог, бросился спасать людей, сорвал при помощи прикрепленного к машине троса решетки с окон на втором этаже. После пожара в «Пассаже» Гаджиев попал под подозрение и уехал в Дагестан. Он был объявлен в розыск, сотрудники правоохранительных органов искали его в Дагестане, но поиски успехом не увенчались. 26 августа Валентин Гаджиев добровольно явился в следственное управление по Республике Коми.

Сейчас его показания проверяются следствием. Также выясняются и причины, побудившие его сдаться. Не исключено, что он искренне раскаялся и хочет понести заслуженное наказание за совершенное преступление. Но нельзя сбрасывать со счетов и другие мотивы. Мы проверяем версию о том, что признание Гаджиев сделал с целью избавить других граждан от ответственности. Также выясняется, не принуждали ли его взять вину на себя родственники и знакомые заинтересованных лиц.

– Фарид и Асрет Махмудовы признали себя виновными в организации поджога?

– Нет. Но, по показаниям Асрета Махмудова, Гаджиев рассказывал ему о своей причастности к поджогу. В любом случае уголовные дела братьев Махмудовых и Валентина Гаджиева взаимосвязаны и рассматриваться в суде будут вместе. К сожалению, пока от следствия скрывается еще один фигурант – Магомед Махмудов.

– До сих пор высказываются версии о невиновности Антона Коростелева и Алексея Пулялина. Как вы относитесь к таким заявлениям?

– Да я уже просто не знаю, как еще объяснять, что Коростелев и Пулялин виновны. Да и нужно ли это? Суд признал, что доказательств их вины следствием собрано достаточно, и вынес обвинительный приговор, а Верховный суд РФ оставил этот вердикт без изменений. Поверьте, это о многом говорит. Суд исследовал все материалы дела, которые заняли более семидесяти томов.

О невиновности Коростелева и Пулялина писали некоторые журналисты, которые не только не знакомились с материалами уголовного дела, но даже не присутствовали на оглашении приговора. И о какой объективности тут можно говорить? На мой взгляд, люди, которые утверждают, что Коростелев и Пулялин невиновны, преследуют какие-то свои цели. Обратите внимание, Коростелев в своем телевизионном интервью из колонии обратился к населению республики, где рассказал о своем участии в поджоге, однако этот факт почему-то не привлек столь пристального внимания общественности.

– Три года назад, когда создавался Следственный комитет при прокуратуре РФ, многие предрекали новой структуре крах. Тяжело было в Коми начинать с нуля?

– В Коми процесс создания регионального следственного управления немного затянулся. В 2007 году я был заместителем прокурора и не думал о том, чтобы возглавить новое ведомство. Тогдашний прокурор республики Александр Шуклин предложил на пост руководителя следственного управления по республике прокурора Воркуты Василия Ивашкина, но в отношении последнего было возбуждено уголовное дело. В ноябре 2007 года меня пригласил руководитель Следственного комитета при Прокуратуре РФ и предложил должность руководителя управления по Коми. После некоторых колебаний я согласился, даже не представляя, с какими трудностями, прежде всего организационного характера, придется столкнуться.

В прокуратуре Коми существовал следственный отдел, который и занимался расследованием преступлений. Но в период создания следственного управления многие опытные следователи перешли в другие структуры, уволились. На весь Сыктывкар осталось всего четверо следователей. А уголовных дел при этом меньше не стало. Пришлось в кратчайшие сроки решать кадровые вопросы, формировать аппарат управления. Брали на работу сотрудников милиции, наркоконтроля, вчерашних выпускников высших учебных заведений.

Скажу откровенно: были тогда допущены и кадровые ошибки. Некоторых работников впоследствии пришлось уволить. В отношении одного сотрудника было возбуждено уголовное дело – он в нерабочее время нанес телесные повреждения гражданину. По результатам работы за 2008 год мы провели кадровые изменения в руководстве отделов по Ухте и Воркуте. Знаете, не всегда хороший следователь может стать хорошим руководителем.

С момента создания управления самое пристальное внимание уделялось улучшению качества работы. По итогам 2007 года наше управление находилось на 60-м месте среди соответствующих структур регионов РФ. В прошлом году – уже на втором. В этом году мы входим в десятку лидеров по России.

– За счет чего удалось добиться таких результатов?

– Это итог многоплановой работы. Был установлен жесткий контроль за следствием со стороны руководства управления, организовано системное обучение сотрудников. Налажено взаимодействие с органами прокуратуры, ФСБ, МВД.

Вообще, я считаю, что создание следственного комитета само по себе положительно сказалось на качестве следствия. В прокуратуре расследование преступлений было, безусловно, важной, но не единственной задачей. А у нас нет других функций – мы можем сосредоточиться именно на следствии.

Сейчас усилен и прокурорский надзор за следствием. Прокуратура, если можно так сказать, освободилась от расследования уголовных дел, поэтому может уделить больше внимания надзору.

В 2006 году, до создания следственного комитета, в республике более тридцати уголовных дел в год суд возвращал на дополнительное расследование. В прошлом году на доследование вернули только три дела.

– То есть ваши сотрудники не застрахованы от ошибок…

– Ошибки не исключены в любой сфере деятельности. Но у нас речь идет о человеческой судьбе, поэтому ошибки в работе следователя особенно опасны. Наш основной принцип – отрабатывать все версии, в том числе и те, которые оправдывают подозреваемого. И если все же случаются ошибки, то мы не боимся их признавать. Например, так называемое дело об эвтаназии. Жительницу Сыктывкара обвинили в том, что она помогла уйти из жизни своей тяжело больной подруге. В этом деле, казалось бы, все было просто и ясно: по заключению экспертизы, смерть женщины была насильственной, в это время в квартире находилась только подозреваемая. Можно было завершить расследование и направить дело в суд.

Но у следствия возникли серьезные сомнения, и было сделано все возможное для их проверки. Провели эксгумацию, экспертизу в Москве. В результате невиновность гражданки подтвердилась, и уголовное дело было прекращено на стадии следствия в связи с отсутствием состава преступления. Конечно, это серьезная ошибка, но радует то, что мы смогли вернуть честное имя женщине, обвинявшейся в совершении преступления.

Мы отреагировали на случившееся, в отношении судмедэкспертов, давших заключение о насильственном характере смерти, приняты соответствующие меры, и я думаю, что подобные ошибки в будущем не повторятся.

– Вы отмечали сотрудничество с другими правоохранительными структурами как положительный момент. Не влияют ли на ваши взаимоотношения уголовные дела, возбужденные в отношении коллег-правоохранителей?

– Негодяи есть, наверное, во всех структурах. Но не они определяют, скажем так, «лицо» правоохранительного органа, а добросовестные сотрудники, которые честно выполняют свой долг. Только иногда принято у нас мазать одну какую-то структуру исключительно черной краской. Милицию, например. Поверьте мне, руководство МВД по Коми в первую очередь заинтересовано в том, чтобы очистить ряды. По всем фактам незаконной деятельности сотрудников милиции руководство министерства занимает принципиальную позицию: материалы проверок направляются нам для возбуждения уголовных дел. Все «громкие» дела в отношении милиционеров в последнее время возбуждались по инициативе спецслужб МВД по РК.

 – Очень «громким» обещало стать дело об исчезновении крупной партии компакт-дисков, находившихся в качестве вещественных доказательств в прокуратуре Воркуты. Подтвердилась ли информация о причастности к пропаже вещдоков Юрия Тильмана – сына заместителя прокурора РК Георгия Тильмана?

– А это дело и будет очень громким. Думаю, что в конце сентября вы о нем услышите. Подчеркну, мы сообщали, что установлена недостача вещественных доказательств по делу, которое начинал расследовать Юрий Тильман. Но у нас есть вопросы не только к нему, но и к его руководству, в частности, по организации учета и контроля.

– По-прежнему остается загадкой пропажа двух детей в поселке Чим Удорского района? Будет ли следствие продолжено?

– Конечно, поиск пропавших детей продолжается. Сейчас снова ведутся поисковые работы. В Следственном комитете в Москве есть штатный сотрудник, который является экстрасенсом. По предоставленной им информации, дети могли утонуть в болоте. Мы проверяем эту версию.

К сожалению, за свою многолетнюю практику я не помню ни одного случая, когда экстрасенсы реально помогли бы следствию. Но поскольку речь идет об исчезновении детей, мы проверяем любую информацию.

– И все же многие преступления остаются нераскрытыми…

– Не соглашусь с тем, что нераскрытых преступлений много. Наиболее тяжких – единицы. До создания следственного комитета раскрывалось 85 процентов преступлений. Сейчас – 97. Но эти оставшиеся три процента – основание для серьезного беспокойства. Повторю прописную истину: преступник не должен уйти от ответственности – вне зависимости от того, когда было совершено преступление. Ни одно из них не «забыто».

Сейчас мы особое внимание уделяем раскрытию преступлений прошлых лет. Практика показывает, что шанс раскрыть преступление остается даже через несколько лет после его совершения. Например, убийство правозащитницы Людмилы Жоровля в Воркуте, вызвавшее в 2005 году огромный общественный резонанс, многими уже забыто. Но мы не поставили на расследовании крест. Возможно, в ближайшее время подозреваемый в совершении убийства будет задержан.

– Что бы вы назвали основным итогом трехлетней работы следственного управления?

– Самое главное – в управлении сформировался прекрасный работоспособный коллектив. В городах и районах вчерашние выпускники вузов стали профессиональными следователями, многие наши сотрудники отмечены наградами.

Людмила ВЛАСОВА.

 Архив рубрики