Возвратить честное имя Владимиру Сенину помог друг по Освенциму чех Леопольд Дочекал

Владимир Сенин и Леопольд Дочекал. 1972 г.

Леопольд Дочекал и Валентина Соловьева. Ленинград, 1972 г.

Владимир и Адина Сенины. Троицко-Печорск, начало 90-х годов.

Судьба Владимира Степановича Сенина схожа с судьбами тысяч людей,
не по свой воле очутившихся в Коми республике. Немецкая оккупация, насильственный угон в Германию, лагерь смерти Освенцим, побег, выход на позиции «власовской» армии... Сопряженные с этим лишения и испытания, как несложно догадаться, после окончания Второй мировой войны обернулись для исстрадавшегося человека арестом, водворением на север, шлейфом подозрительности и придирок. Многие из товарищей Сенина
по несчастью переживали незаслуженные обиды в себе, потеряв надежду
на восстановление справедливости, честного имени. Ему благодаря упорству и настойчивости удалось «откреститься» от обидного прозвища «власовец». Немалую помощь в этом оказали друзья. В их числе чех Леопольд Дочекал.

«Власовец» поневоле

Владимира Сенина хорошо помнят в Троицко-Печорском районе. Башковитый человек после прибытия сюда в ссылку был выдвинут начальником лесопункта. А вскоре возглавил крупнейший в республике Троицко-Печорский леспромхоз. Многие даже не догадывались, что у Владимира Степановича нет ни специального лесотехнического образования, ни какого бы то ни было диплома. (Только к 40 годам он получил первую «корочку» – документ об окончании техникума в Ухте.) Самостоятельно добытые знания ни в чем не уступали вузовским, а организаторский талант и широкий кругозор выделяли его среди других руководителей-«лесников».

Между тем многие в районе не понаслышке знали о довольно прохладном отношении к Сенину районного начальства, в первую очередь партийных органов. Объяснялось это прошлым директора леспромхоза. После войны в советской печати и в историографии на все лады клеймилась армия генерала Власова, перешедшая на службу к фашистам. Никаких различий между генералом, его близким окружением и рядовыми солдатами не делалось. Любой «власовец» преподносился как враг, которого требовалось заклеймить позором.

Коми край для многих бывших солдат «развенчанной» армии стал местом ссылки. Немало из них очутилось и в Троицко-Печорском районе. Впрочем, в здешних поселках долгое время после войны обретались и без вины виноватые, и лица с сомнительным прошлым, и уголовный сброд. И те, и другие, и третьи подлежали социалистической «перековке».

Для друзей и близких Владимира Сенина коллизии его судьбы были хорошо известны. Перипетии того, как он очутился во «власовской» армии, знали и в «верхах». Коротко они сводились к следующему. 17-летнего паренька из-под Сталинграда фашисты угнали в Германию. Непосильный труд, настоящее рабство заставили его взбунтоваться. Для таких, как он, и предназначались лагеря смерти. В Освенциме, куда попал Владимир, был настоящий интернационал. Поддержка товарищей разных национальностей помогла выжить. Особенно близкие отношения сложились у него с интеллигентным чехом Леопольдом Дочекалом. Но вскоре друзей разлучили.

Сенина отправили работать в немецкое поместье, которым заправляла оставшаяся без супруга фермерша. Война приближалась к границам западных стран. У узников все чаще возникало желание убежать, скрыться, добраться до своих. Один из новых товарищей, украинец, подбил Владимира на побег. Перемахнув через ограду усадьбы, они обрели видимую свободу, таящую в себе море опасностей.

Днем прятались в рощах, в ложбинах. Ночью продвигались туда, куда по приметам должны уже были прийти «наши». Напряжение, волнение, усталость подкашивали колени. В каких-то канавках на несколько часов забывались тревожным сном.

Опасность таилась не только в населенных пунктах, на дорогах, контролируемых фашистами. Леса кишмя кишели вооруженными группами людей. Были тут и убежавшие из концлагерей, и всякие авантюристы. Главным ориентиром для двух вчерашних узников Освенцима в поиске своих была русская речь. И однажды они услышали ее.

В поисках истины

Воинская часть, куда они вышли, оказалась одним из соединений армии генерала Власова. Но 19-летний Владимир даже не слышал к тому времени об армии, изменившей родине. Он был рад встрече со своими, русскими. Здесь доходяг обогрели, дали отдохнуть, одели в военную амуницию. Экипировка власовской армии на Сенине и послужила позже аргументом в его обвинении. Хотя ни в каких военных действиях на стороне власовцев он поучаствовать не успел. Уже вскоре после его прихода к ним война закончилась.

Попав в Троицко-Печорск, Владимир Сенин судьбу не клял. «Не было бы счастья, да несчастье помогло», – говорил он, имея в виду то, что здесь, на севере, повстречал свою половинку. Адина Вирх попала сюда тоже не по доброй воле. Ее вина заключалась лишь в том, что она немка. После выселения с родной Житомирщины из семьи Адины Райнгольдовны в живых осталась она единственная. На одном из сплавных рейдов девушка обратила внимание на парня, ловко орудующего багром. А он задержал свой взгляд на ней. Так и встретились. Поженились. Родились двое сыновей.

Семейное счастье, обрамленное множеством терний, продолжали отравлять тени прошлого. Человек принципиальный, не терпящий разгильдяйства и недобросовестности, Владимир Сенин мог в глаза сказать нелицеприятную оценку, поругать. В отместку лодыри и лоботрясы цедили сквозь зубы: «власовец». Писали жалобы на «власовца» в райком. Партийные чиновники реагировали на «сигналы с мест» взысканиями, выговорами. Каждое из них Сенину доставляло прямо-таки физическую боль. Он уже устал доказывать, как все обстояло на самом деле. «Свидетелей-то у тебя нет!» – не без злорадства подводили черту под его объяснения партийные товарищи.

Но свидетель нашелся! Владимира Степановича сейчас уже нет в живых. Ход последующих событий смогла рассказать его «поверенная» и «связная» в установлении истины Валентина Соловьева. Валентина Александровна свою работу на педагогическом поприще начинала в Троицко-Печорском районе, после чего снова возвратилась в Сыктывкар, где сейчас, образно говоря, ее знает полгорода.

«В Троицко-Печорской школе я учила сыновей Сениных, Валентина и Лёву, – рассказывает Валентина Александровна. – Теплые, доверительные отношения сложились с Владимиром Степановичем и Адиной Райнгольдовной. Как-то раз в их доме я застала Сенина-старшего сидящим перед ворохом разложенных на столе фотографий. Он показал мне одну, где был заснят его друг чех Дочекал. Снимок был сделан в концлагере, Владимир Степанович чудом его сохранил.

До этого я побывала в международном молодежном лагере в Высоких Татрах, где познакомилась с чешкой Властой Навратиловой. Мы переписывались, о чем знали все мои друзья. В том числе и Сенин. Вот он и попросил, чтобы Власта, если сможет, разыщет в Чехословакии Дочекала».

«Я свидетельствую!»

Через две недели чешка сообщила русской подруге адрес своего соотечественника. Он жил в Брно. Сенин тотчас же написал Леопольду письмо и получил скорый ответ. Дочекалу не пришлось долго вникать в то, чего больше всего ожидает от него нашедшийся русский друг. После войны, Освенцима ему на родине тоже поначалу приходилось несладко. Позже, при встрече, Дочекал вскользь упомянул о трудных временах периода культа личности «чехословацкого Сталина» Новатного, о новом водворении в лагерь, об изощренных пытках. Памятуя все это, сразу же отослал в МВД Коми АССР подробное письмо о всех злоключениях, выпавших на их долю с Сениным.

«Я жду реабилитации, это очень нужно мне, чтобы изменить мнение о себе некоторого круга людей, – писал Сенин Валентине Соловьевой в Сыктывкар. – Мне чужды месть, злорадство, но я хотел бы снять груз с души. И потом мне не безразлично то, что думает обо мне коллектив, в котором работаю уже 21 год». В этом же письме содержалась просьба. Владимир Степанович попросил Валентину Александровну наведаться в Министерство общественного порядка (так тогда называлось республиканское МВД). Страна готовилась к 50-летию Октября. К этой дате и намеревался Сенин получить долгожданную реабилитацию.

Ходока от Сенина полковник, занимавшийся его делом, встретил крайне недружелюбно. «Вон отсюда!» – заревел он, не удосужившись дослушать рассказ о причине визита девушки. Уже на улице Валентину Александровну догнал молодой лейтенант, находившийся с полковником в одном кабинете. «Передайте Сенину, что все решается в его пользу».

В конце 1967 года Владимир Степанович получил документы о полной реабилитации. «До сих пор не могу прийти в себя от пережитых волнений. Естественно, потерянного здоровья уже не вернешь. Но как я счастлив!» – делился в письме с Валентиной Соловьевой.

Северные розы

Встреча двух узников Освенцима произошла в 1972 году в Ленинграде. Леопольд Дочекал приехал в СССР в составе туристической группы. Владимир Сенин пригласил поехать с ним в Питер и Валентину Соловьеву. Она до сих пор помнит эту незабываемую встречу двух убеленных сединой людей. В аэропорту друзья сразу безошибочно узнали друг друга. Словно и не было разлуки длиною в 29 лет. Обнявшись, не могли скрыть слез. Охватившее волнение стало причиной пропажи чемодана Дочекала. В гостинице, узнав об этом, он не особо расстроился: «Там подарки вам. Но если багаж не найдется, я точно такие же вышлю вам из Чехословакии посылкой». К счастью, чемодан отыскался.

Советские друзья навещали Леопольда в гостинице, ловили каждый миг, когда он был свободен от экскурсий и других «обязательных» мероприятий. Общение облегчало то, что чех прекрасно говорил по-русски. Симпатичный, интеллигентный человек рассказывал о своих путешествиях по миру, увлечении фотографией, своей работе на ткацкой фабрике. После Питера маршрут его путешествий пролегал по югу, по Украине. Друзья никак не могли наговориться. Владимир Сенин решил поехать вслед за группой из Чехословакии.

После возвращения на родину Леопольд Дочекал слал Сенину и Соловьевой письма. В них сквозила ностальгия от встречи: «В моей памяти до сих пор дни пребывания в Ленинграде...» Русским друзьям присылал подарки – пластинки с песнями очень популярного в Советском Союзе, всеми любимого Карела Готта.
В конце 80-х писал Валентине Александровне: «Больше всего интересуюсь вашей перестройкой...» В начале 90-х стал свидетелем разделения страны на Чехию и Словакию: «Но на будущее пессимистично не смотрю. Ведь у меня большой опыт». Последнее письмо от Леопольда Дочекала пришло в Сыктывкар под занавес 2006 года. Он сообщал, что ему уже 84. Несмотря на возраст, продолжает заниматься туризмом. Правда, путешествия уже не простираются по разным странам. Чаще всего – это выезды на природу. Но и они проникнуты своеобразным очарованием.

Владимиру Сенину было отпущено всего 64 года. Его супруга Адина Райнгольдовна до сих пор живет в Троицко-Печорске. Близкие люди приглашают ее переехать в Германию. Она несколько раз побывала там. Но менять вторую родину не желает ни на какую другую. В северном поселке она прославилась как непревзойденный цветовод. Выращивает даже прихотливые розы. По-своему украшает, облагораживает землю, на которой вместе с мужем довелось быть и изгоями, и счастье испытать тоже.

Анна СИВКОВА.

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№30 (4187) - 27 февраля 2010 года