Перед глазами - целый век

/ Ксения Александровна Попова была связующим мостиком между Усть-Сысольском и Сыктывкаром

В каждом правиле, как известно, есть исключения. Героями материалов этой страницы, посвященных Году коми языка, до сих пор были наши современники, люди живущие, здравствующие. Но на этот раз
от сложившегося принципа придется отойти. По просьбе читателей. Как раз в эти дни исполняется полгода со дня кончины Ксении Александровны Поповой, заслуженного учителя школ Коми АССР и РСФСР. Эрудированный человек, замечательный учитель, она десятки лет отдала детям, прививая им любовь
к великому и могучему русскому языку. Имея русские корни, за долгую жизнь она впитала и зырянскую культуру, хорошо знала коми язык.
О ее глубоких познаниях коми языка говорит и то, что она на нем могла отлично шутить, декламировать стихи и даже подчеркнуть какую-нибудь специфическую национальную особенность.

Для многочисленных учеников и друзей Ксении Александровны ее уход из жизни обернулся настоящим потрясением. Общительный характер и живой ум не покинули ее, даже когда она разменяла десятый десяток, привлекая в ее дом многочисленных гостей. Одним из непреложных ежедневных правил для старожила Сыктывкара стало «проветривание мозгов» – решение кроссвордов. «Если пять-шесть кроссвордов не решу зараз – не успокоюсь», – делилась Ксения Александровна. Кроме того, она всегда оставалась в курсе и газетных публикаций, и книжных новинок. За 13 лет выхода приложения «Дыма Отечества» на его страницах не раз появлялись статьи и заметки за ее подписью. Отметив 90-летие, некоторые итоги своей жизни наконец решила перенести на бумагу. В мемуарах воскресила имена многих уже забытых горожан, вспомнила любопытные события, факты, детали. Обо всем рассказала легко, изящно, иронично, сентиментально.

Появилась на свет Ксения Синцова в семье устьсысольцев, русских по происхождению. И отец, и мать оставили заметный след в истории Коми края, стали первопроходцами в сферах, в которых затем трудились всю жизнь. Памяти ее отца, Александра Дмитриевича Синцова, несколько лет назад в Сыктывкаре открыли мемориальную доску. Во многом благодаря усилиям Ксении Александровны. Ее память сохранила немало эпизодов, связанных с электрификацией столицы Коми края. Первая динамо-машина постоянного тока мощностью в 3,5 киловатта в Усть-Сысольске была установлена в 1913 году в здании ремесленной школы. Проект ее установки принадлежал инженеру Александру Синцову.

«Для меня был праздник, когда отец брал вечером за руку и мы шли в «папину школу», так я называла ремесленную школу, – вспоминала Ксения Александровна. – При нем была бутылочка денатурата для разжигания горелки машины. Он не любил, когда механики Жижев и Надев, употребив денатурат не по назначению, наливали в горелку керосин, так как он давал много копоти. И лишь тогда, когда широкий резиновый ремень начинал вращать маховик турбины и в помещении становилось светло, отец шел проверять, во всех ли домах в Усть-Сысольске вспыхнул электрический огонек. Мы шли очень медленно, и отец пытался раскрыть мне тайны мироздания. Мы смотрели на небо, звезды. Отец учил находить Большую и Малую Медведицы. Еще читал наизусть сказки Ершова, стихи Пушкина, поэмы Некрасова...»

Примечательной личностью была и мать Ксении Александровны – Наталья Михайловна. После окончания женской прогимназии в Усть-Сысольске в 1909 году она поступила работать ученицей в городскую аптеку. Затем проучилась на курсах фармацевтов в Казанском университете. В 1920 году была назначена заведующей усть-сысольской аптекой № 1 и проработала в этой должности 23 года. Успев за это время «приложить руку» к открытию новых аптек в крае, выполнить десятки общественных поручений.

В городе она слыла законодательницей мод. Прекрасно, со вкусом одевалась, была неистощимой на выдумки, знала премудрости портняжного ремесла, слыла непревзойденной модисткой.

«Меня всегда удивляло, как мама находила время на свои увлечения: шитье, вязание, вышивку, – рассказывала Ксения Александровна. – Из двух платьев она комбинировала одно, и всегда модное, вышивала на пяльцах и машине, рисовала по аппликациям. В годы Гражданской войны она и отец шили из белой парусины туфли, которые охотно обменивались в деревнях на продукты».

Как-то Ксения Александровна рассказала о случае, произошедшем с ее матерью в бытность заведующей аптекой. Поздней осенью буксир из-за сгустившегося льда не смог дотянуть до города баржу с грузом и оставил ее под Тентюково. А груз был, можно сказать, стратегический – бочки со спиртом, которые предназначались для городской аптеки. Наталья Михайловна сбилась с ног, чтобы найти смельчаков, отважившихся снять с баржи ценный груз. Помочь женщине никто не решился. Выручил из беды секретарь обл-исполкома Алексей Стенин, человек добропорядочный и отзывчивый, не раз помогавший супругу Натальи Михайловны в оборудовании электродвигателя. Он подыскал людей, бочки со спиртом благополучно доставили на аптечный склад, а баржу вскоре после этого затерло льдами.

И отец, и мать подверглись репрессиям, отбывали незаслуженное наказание – лагерные сроки. Александру Дмитриевичу лагерный лесоповал стоил жизни – он скончался несколько недель спустя после освобождения. Эта несправедливость всю жизнь саднила сердце Ксении Александровны. И она сделала все, чтобы увековечить в городе память о родителях.

На десятки лет ее вторым домом стала столичная школа № 12. Сюда она пришла работать в 1944 году, когда эта школа была еще мужской. Своих мальчиков учительница не забывала до конца дней, помнила не только имена, фамилии, но кто с кем за какой партой сидел. Выросшие, получившие различные профессии, разъехавшиеся по всей стране взрослые мальчики на всю жизнь сохранили благодарную память о своей учительнице литературы. Не забывали поздравить с днем рождения, с Днем учителя, наведывались в Сыктывкар только ради нее одной, любимой учительницы.

И вспоминали... Как голодными школярами в войну привозили в бидонах с мясокомбината суп из кишок. Лакомством считалась картофельная кожура: ее сушили, перерабатывали на крахмал. С Красной горы доставляли к школе бревна, здесь их пилили, кололи. На уборке картофеля на полях близлежащих колхозов старались не отставать от взрослых. Здесь, как и всегда, животы сводило от голода. Но котомки и карманы детских пальтишек и курточек подвергались по окончании рабочего дня тщательной проверке: ни один овощ не должен был миновать колхозные закрома.

Все невзгоды, недоразумения, обиды уходили в тень, забывались, перед Ее величеством литературой. Ксения Александровна не просто отлично знала классическую русскую литературу. Она всю жизнь училась, собирала сведения о творчестве писателей, их судьбе. Авторы многих произведений не давали ей усидеть на месте, звали в дорогу.

«Повести Александра Грина «Алые паруса» и «Бегущая по волнам» я прочитала, что называется, взахлеб, за одну ночь, – делилась Ксения Александровна. – Но чрезмерные нагрузки, нехватка свободного времени не дали возможности понять, прочувствовать грустную философию писателя, оценить сотканную им сказочную фантазию. В ближайший же отпуск я отправилась в Старый Крым, в Феодосию. В доме-музее А.Грина познакомилась с его вдовой Ниной Николаевной. Этой встрече я была бесконечно рада. Хранительница памяти о писателе подала мне на прощание букет белых роз. Сказала, что это любимые цветы мужа. Потом в те же места поехала моя дочь Елена. И ее, как дорогую гостью, встречала в доме-музее А.Грина Нина Николаевна. И тоже, прощаясь, срезала с клумбы цветы. Этот букет Елена отнесла на могилу писателя. Рядом с могилой росло раскидистое дерево, а к его ветвям были привязаны ленточки, пионерские галстуки, матросские воротнички. Своеобразные символы любви к писателю людей, увлеченных красотой его фантастических городов: Зурбагана, Лиоса, Сан-Риоли, Гель-Гью».

С годами прошлое в устах и памяти Ксении Александровны, казалось, не удалялось, а приближалось. О прожитом она всегда рассказывала в картинках, весело, с ироничными комментариями. Запомнился рассказ о полученной ею в учительском институте первой и последней «двойке». В сентябре, вскоре после начала учебы, с первокурсниками провели диктант. Ксения Синцова сделала курьезные ошибки. Например, в слове «обман» вместо буквы «б» написала «г». Короче, действовала по принципу: как слышу – так и пишу. За полученную «двойку» было стыдно больше всего перед родителями. Такие оплошности они не допускали, обучаясь в дореволюционных гимназиях. Отец вообще обладал безукоризненным, каллиграфическим почерком. В его дневниках, которые он вел всю жизнь, не было ни единой помарки, ошибки. Ксения тоже добилась этого. С первого же курса, вернее, с того самого злополучного диктанта засела за учебники по грамматике, сама себе проводила диктанты, без устали снова и снова перелистывала в поисках правописания трудных, редких слов словари и справочники.

А какой калейдоскоп эмоций отражался на ее лице при рассказе о «четверке» по русской литературе, полученной Ксенией Александровной на госэкзамене в Коми пединституте! Любимым преподавателем здесь у нее был В.Э.Дембовецкий, читавший курс диалектологии. Он входил и в состав экзаменационной комиссии по русской литературе. Ксении Сенцовой выпал счастливый билет. Раскрыть творчество Владимира Маяковского. И ступенчатые рифмы, и поэмы с чеканной дробью слов студентке как-то особенно были приятны, понятны. В чем она, казалось, убедила и членов комиссии. Но не успела закрыть двери, как за ней выбежал Дембовецкий. «Вы только, пожалуйста, не волнуйтесь, не переживайте. Но преподаватель (и он назвал фамилию) настоял на «четверке». «Прощай, красный диплом!» – про себя подумала смущенная новостью студентка. Позже узнала, что балл ей снизили лишь за то, что, вообще-то, зная творчество «величайшего поэта всех времен и народов» И.В.Сталина, не принимала, не любила его.

Об уроках, полученных в юности, Ксения Александровна не забыла. Одна из «генеральных линий» в ее педагогической работе: всегда ставить себя на место ученика. И не забывать, что школа – лишь ступенька на лестнице жизни, поэтому важно видеть в ученике не только ребенка, а будущего взрослого человека, который и по знаниям, и по эрудиции может далеко перепрыгнуть учителя.

В конце долгой жизни к увлечениям Ксении Александровны прибавилась и генеалогия. Она восстанавливала имена своих далеких предков, живших в Архангельске, Великом Устюге, Никольске, Яренске, Сольвычегодске... Можно сказать, что ее корни растянулись по всему Северу России. А крона оказалась еще более пышной, густой. Ксения Александровна очень удивилась и обрадовалась, когда обнаружила своих родных за океаном, на другом континенте, в Америке. Сразу же установила с ними связь. Строить взаимоотношения, наводить мосты между разными людьми, поколениями, прошлым и минувшим – все это тоже отличало этого щедрого, умного человека.

Анна СИВКОВА.

На снимке: Ксения Александровна Попова на открытии мемориальной доски отцу А.Д.Синцову. 2006 г.

Фото Дмитрия НАПАЛКОВА.

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№202 (4116) - 31 октября 2009 года