"Купание" винтокрылой машины

/ Подробности расследования одной нештатной ситуации

Добрую память о себе у многих сослуживцев оставил бывший главный инженер Коми управления гражданской авиации Владимир Игнатьевич Шипица. Именно ему доводилось в течение длительного времени расследовать всякого рода нештатные ситуации, или, выражаясь языком авиаторов, «вытаскивать разбитые корабли». Несколько таких эпизодов Владимир Игнатьевич описал в своих «Записках авиационного инженера».

Случилось это в начале 60-х годов, когда Коми управление гражданской авиации начало осваивать вертолеты Ми-4. Было их тогда у нас немного, экипажи имели еще незначительный опыт эксплуатации. Телефонный звонок из авиадиспетчерской был лаконичен: «Сегодня при заходе на посадку в районе Варандейских озер (западнее Воркуты) потерпел поломку вертолет Ми-4 Ухтинского предприятия. Экипаж и пассажиры невредимы. Предполагается отказ материальной части».

Разговор с начальником управления С.И.Кириковым был еще более кратким: «Отказала техника, тебе с ней и разбираться. Собирай комиссию и немедленно вылетай на место происшествия».

И вот я в Воркуте. Уточняю предварительные обстоятельства летного происшествия. В воскресный июльский день с прекрасной погодой воркутинское городское руководство решило совместить приятное с полезным: немного развеяться от монотонных будничных дел и заодно посетить рыболовецкие бригады. Был арендован вертолет, который при первой посадке у базы рыболовецкой артели оказался в воде. Экипаж, который уже был вывезен в Воркуту, ничего членораздельного о том, что произошло, разъяснить не мог: «Все было нормально, но при посадке вертолет «повело», справиться с пилотированием не смогли и оказались в озере. Часть пассажиров выпрыгнула в озеро, когда вертолет еще находился над озером, остальные и экипаж вылезли через боковую дверь пилотской кабины, которая благодаря счастливой случайности (сломанная лопасть несущего винта не дала вертолету полностью завалиться на бок, уперлась в грунт) оказалась над водой. Помогли и рыбаки».

Вертолет в Воркуте есть, принимаю решение, не дожидаясь сбора всей комиссии, вылететь на место происшествия. Тридцать минут полета – и вот уже сверху хорошо видна широкая протока между двух озер. Лопасти несущего винта сломаны, хвостовые балка и винт как будто бы целы.

Уже на берегу вырисовывается план предстоящих работ. Наиболее реальный путь – поставить вертолет на свое шасси и отбуксировать к пологому берегу. Из техники имеются два вездехода геологов, тросы, мощная ручная лебедка.

На другой день, такой же погожий, приступаем к работе. Пытаемся выровнять вертолет. Вездеходы, сорвав оттаявший грунт, елозят траками по мерзлоте, практически не создавая тягового усилия. Геологи, видя наши мытарства, прислали в помощь такелажного мастера. Наконец одна из попыток закончилась удачно: вертолет дернулся и встал на шасси. Попытки подтянуть вертолет к берегу никакого результата не дали. Решено было затребовать водолазов, дабы исследовать дно и закрепить тросы внизу у шасси.

В авиации в те времена все делалось быстро: утром следующего дня водолазы, прибывшие из Сыктывкара, были уже на месте. Выглядела их команда весьма солидно: два водолаза, медсестра, автономные водолазные костюмы на кислороде и воздухе. Наше почтение к водолазам еще более увеличилось, когда перед погружением одного из них медсестра измерила ему пульс, записала все показания в большой журнал и, благословив, отправила в воду, включив секундомер. И вдруг водолаз показывается на противоположном берегу. Выясняется, что видимости под водой никакой, направление выдержать невозможно, на дне очень толстый слой ила. Попытки сдвинуть вертолет с места результата не дают. На коротком совещании, что делать дальше, вспомнили, что в Воркуте есть пневмоподъемники для подъема самолетов. Еще один день уходит на приготовительные работы. Даю команду подать давление. Вертолет вздрагивает и медленно всплывает примерно на метр. Ревут моторы вездеходов, и под крики «ура!» вертолет, как подводная лодка, с редукторным отсеком вместо рубки и втулкой винта вместо перископов горделиво начинает движение к берегу.

Но радость наша недолга, вертолет постепенно тонет (как потом оказалось, пневмомешки получили повреждения об острые углы обшивки) и в метрах 20 от нашего берега останавливается окончательно, упершись колесами в береговой склон. Ставим два вездехода как «якорь», закрепляем за них лебедку, пытаемся тянуть. Бесполезно, вездеходы «ползут», вертолет не движется. Снова короткое совещание. Местные товарищи подсказывают, что на шахтах для транспортировки угля применяют стальные разборные желоба, «рештаки», из которых можно сделать дорогу для вертолета по дну. Через какое-то время «рештаки» доставлены, водолазы устанавливают их первые секции под колеса. Кроме этого, ручным буром в мерзлоте пробуриваем отверстие, куда загоняем мощную трубу, в трубу упираем вездеход и уже к этому «комплексу» крепим лебедку. Крутим лебедку, и вертолет медленно, сантиметр за сантиметром, начинает движение.

И вот вертолет на берегу. Осмотр систем управления показывает их полную исправность. Как поведет себя двигатель? Захочет ли он работать после многодневного «купания»? Сливаем воду из двигателя, баков, заливаем свежее масло и бензин. От наземного подогревателя тщательно прогреваем двигатель. Подготовлены подзаряженные аккумуляторы, все готово к запуску. Наступает ответственная минута. Двигатель вздрагивает, несколько раз «чихает» и начинает работать. Техническая подкомиссия делает вывод: «До момента столкновения с водой материальная часть вертолета была исправной».

Что делать с вертолетом дальше? Эксплуатировать в таком виде его невозможно, нужен капитальный ремонт. Списывать тоже нецелесообразно. Следовательно, необходим перелет в Воркуту. По законам, действовавшим в те времена, разрешение на такой перелет нужно было получить в ГУГВФ. Из опыта знали, что московские перестраховщики его никогда не дадут. Обсудив это с нашей летной службой и инспекцией, самостоятельно принимаем решение.

Заключение комиссии было примерно таким: «Приземление вертолета с большой поступательной и вертикальной скоростью. Вертолет отскочил от земли, экипаж с исправлением ошибки не справился». Пилоты и те, кто их учил, были наказаны в дисциплинарном порядке, командир вертолета дополнительно оттренирован и в дальнейшем плодотворно трудился в нашем управлении. Ну а что стало с вертолетом? Перегонял его экипаж во главе с командиром вертолета Н.Кокуриным, на борту также находился старший инженер Ухтинского авиаотряда Д.Казацкий, среди технического состава имевший прозвище Давид – князь Ухтинский.

Выключив все потребители электроэнергии, они взлетели, набрали высоту (чем выше, тем безопаснее, при отказе двигателя можно приземлиться на режиме авторотации) и в сопровождении другого вертолета благополучно прибыли в Воркуту. Говорят, что Казацкий, выйдя из вертолета, направился в столовую, взял бутылку шампанского и выпил ее в одиночестве... Такие перелеты оставляют рубцы на сердце.

А вертолет приказали передать Куйбышевскому авиационному институту, что и было сделано. Там долго удивлялись, что такое, вроде бы все цело, а половина электросистем не работает. Видимо, купание вертолета не прошло для него даром.

Публикация Владимира МИТИНА,

ветерана авиации.

г.Ухта

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№202 (4116) - 31 октября 2009 года