| Общество |
13 марта 2009 года |
Старики остаются без "Надежды"
Внимание к сельским домам ветеранов после пожара в Подъельске оборачивается административным рвением и скороспелыми решениями Трагические события в селе Подъельск Корткеросского района обнажили сложившуюся в стране систему формального, бездушного отношения чиновников разных уровней к домам ветеранов и их обитателям. Прошедшие по всей России по распоряжению Президента Д.Медведева проверки выявили тысячи прорех, недоделок, таящих опасность мелочей едва ли не в каждом подобном учреждении. Надзорные органы Республики Коми тоже подключились к этой работе. Ее итог – спешное упорядочивание статуса домов-интернатов, переселение обитателей интернатов-«фантомов» в реальные, находящиеся в республиканском ведении, а в некоторых местах – их закрытие. Как в старые добрые времена, на местах в чиновничьем рвении выполнить указания по наведению порядка начались явные перегибы. Каждое из скороспелых решений таит в себе не только клубок различных проблем, но и напрямую связано с судьбами сотен людей. В непростой ситуации, сложившейся в жизнедеятельности интернатов для престарелых и инвалидов в Удорском районе, попыталась разобраться наш корреспондент. Теплый дом в родных местах Не случись чрезвычайного происшествия в селе Подъельск, публикация о доме ветеранов в удорском селе Важгорт и его директоре Надежде Васильевне Лукиной обязательно получилась бы в иной тональности: положительная, позитивная, конструктивная. До сих пор ни у кого в этом отдаленном уголке республики не возникло сомнения в важности и нужности дела, которое начала и осуществляет Надежда Лукина. Однако пожар в доме престарелых в Корткеросском районе и его последствия сместили акценты, а в некоторых случаях белое окрасили в черное. Дом-интернат в этой удорской глубинке носит название «Лача» и переводится с коми как «надежда». Имя учреждению дали в 2002 году, когда его сотрудники готовились к республиканскому конкурсу на звание лучшего в своей отрасли. Заключительный этап конкурса под эгидой Министерства по соцвопросам РК проходил в Сыктывкаре. Женский коллектив «Лачи» тогда завоевал первое место среди соцучреждений республики. Этой победе земляки нисколько не удивились. Дом ветеранов в Важгорте к тому времени уже заслужил авторитет и уважение, многие пожилые люди и инвалиды мечтали попасть в его стены. А название этого пристанища для стариков прочно ассоциировалось с его организатором и директором – Надеждой Васильевной Лукиной. «Лача» приняла первых обитателей в 1995 году. К этому времени Надежа Лукина, агроном по профессии, уже успела найти призвание и на другой стезе – социальной. С началом перестройки привычный уклад жизни в этих отдаленных местах сначала пошатнулся, затем рухнул. Закрылись предприятия, учреждения, обезлюдели села, деревни. Костяк жителей многих населенных пунктов составили старики. Тогда же впервые в селах появились соцработники. Надежда Лукина возглавила отделение такого социального патронажа с центром в Важгорте. За несколько лет работы в этой сфере она не только познакомилась со всеми одинокими стариками и инвалидами этих мест, но и на себе испытала несовершенство соцработы на дому. За каждым стариком ежедневный уход был невозможен. Людей стали определять в стационарные дома-интернаты. Раньше увозили за пределы района.
А когда дом-интернат открылся в удорском поселке Благоево, «бесхозных» стариков начали определять туда. Надежда Лукина до сих пор помнит, как в начале 90-х годов двух бабушек решили увезти в этот бывший «болгарский» поселок. А они – ни в какую. Одна, что пошустрее, пустилась бежать по селу. Надежда Васильевна с горячим термосом в руках за ней. Пыталась догнать, отпоить горячим чаем, уговорить. В конце концов это ей удалось. Но никакого удовлетворения от «водворения» бабушки в отдаленный каменный интернат не было. Никто из ее подопечных подобру-поздорову покинуть родные места не желал. На своих плечах Решение об открытии дома-интерната в Важгорте подсказала жизнь. Одна семья решила покинуть село, оставив недостроенный сруб нового дома. «Покупайте», – дал добро на приобретение недостроя наведавшийся в Важгорт тогдашний глава района Алексей Елисеев. Уже через год дом-интернат принял первых шесть обитателей. Свою роль в выборе места под будущее пристанище стариков сыграло и то, что оно находится в живописном месте, в сосновом бору, и то, что по соседству располагаются больница, амбулатория, аптека. Все эти годы, чуть что, медики сразу же приходили на помощь старикам. Через дом-интернат за прошедшие 14 лет прошли 104 постояльца. Чтобы попасть сюда, записываются в очередь. Многие местные жители мечтают пережить здесь зиму, чтобы по весне вновь отогреть свои дома, переселиться на лето в родные стены. Мест для одиноких и стариков никогда не хватало. Тогда Надежда Васильевна задумала сделать к дому-интернату пристройку. И уже за год увеличила площадь стариковского гнездовья аж на 200 квадратных метров. Чуть позже здесь появилась своя столовая с кухней. Основное здание опоясали хозпостройки: баня, столярная мастерская, свиноферма. Одно- и двухместные комнаты, теплые коридоры, беседки под окнами для летних посиделок, деревянные пандусы, чтобы удобнее было выносить колясочников из дома в баню... Что еще нужно старикам? «Голь на выдумки хитра», – рассказывает директор о том, как присмотрела еще крепкое здание бывшего аэропорта и добилась его передачи для нужд интерната. Или идет по улице, увидит, как разбирают старый дом, обязательно заглянет внутрь. Положит глаз на вековые, но еще крепкие плахи. Выпросит у хозяев, привезет, найдет применение. Таким образом, при минимальной помощи со стороны государства на стариковские деньги – 75 процентов своей пенсии обитатели дома-интерната отдают в «общий котел» – была создана комфортная и удобная для жизни деревенских стариков обитель. Настоящая «лача» – надежда остаться на старости лет в тепле и при уходе. Все эти годы Надежда Лукина вместе с сельской администрацией пытались привлечь внимание к проблемам дома-интерната и руководителей социальной службы республики. В Министерстве по соцвопросам оказывали хотя бы моральную поддержку. Но после преобразования его в Агентство по соцразвитию даже хрупкие связи между высокими кабинетами и сельским интернатом окончательно прервались. Хотя проблемы накрывали сельский дом-интернат лавиной. «Пока руки-ноги шевелятся, живите в своих домах», – наставляла Лукина «атаковавших» ее сельских стариков, желающих переехать в «Лачу». В «статусных» домах-интернатах на двух-трех пациентов, как правило, приходится штатная единица персонала. Здесь же 23 обитателей, в том числе 11 лежачих, обслуживает всего шесть сотрудников. Не предусмотрен ни медработник, ни ночной сторож. Директор на свой страх и риск сделала скользящий график работы, чтобы ночью хотя бы один сотрудник оставался в здании, смог прийти на помощь старикам. Без материальной помощи со стороны государства, конечно, не могло быть речи и о проведении сигнализации. Покинутые и одинокие Сейчас, после трагедии в Подъельске, анализу подверглись все составляющие, приведшие к пожару и многочисленным жертвам. Был поднят вопрос и о морально-нравственном аспекте трагедии. «Почему так получается, что дети сдают своих родителей в интернат?» – задаются вопросом руководители всех рангов. Испокон веков у коми, как и у других народов, такого пренебрежения к старикам не наблюдалось. Сейчас же ситуация усугубляется еще и тем, что, определив родителей в дома престарелых, а по сути избавившись от них, великовозрастные чада тем не менее продолжают наведываться к ним. Нет, не за тем, чтобы приободрить, поддержать, а вымогать у них деньги, запугивая и угрожая. Сам по себе красноречив такой факт: некоторые из близких погибших в Подъельске стариков даже не откликнулись на призыв правоохранительных органов помочь идентифицировать останки. Ситуация между тем не столь однозначна. В важгортском доме-интернате тоже есть старики, ставшие на склоне лет ненужными своим детям. Но, как утверждают сотрудницы интерната, всех грести под одну гребенку не стоит. Около половины здешних обитателей – это те, у которых близких вообще не осталось. Есть здесь и тяжелобольные, увечные пациенты, за которыми дома престарелые родители ухаживать уже не в силах. Немало и прикованных к кровати мужчин. Социально-демографическая ситуация во многих коми селах сейчас такова, что подавляющее большинство их населения составляют как раз одинокие мужчины. В отличие от женщин, уехавших когда-то учиться, вышедших замуж, оставшихся в городах, деревенские мужики возвратились после армии обратно – домой. Здесь и осели. Пока живы матери, они под присмотром. Но после смерти родительниц мужики или безвременно умирают, или спиваются, становятся инвалидами. Даже с помощью нехитрого подсчета нетрудно представить, что через несколько лет число одиноких мужчин, которых потребуется определить в интернат, на той же Удоре значительно возрастет. Необходимость открытия таких, как в Важгорте, небольших, компактных домов ветеранов очевидна. Многие не без основания полагают, что их необходимо обустраивать в каждом крупном населенном пункте. К тому же большинство оставшихся одинокими людей готовы на то, чтобы часть своей пенсии вкладывать на содержание таких домов, где им будет комфортно в старости. Самый весомый аргумент в пользу этого – малозатратность стариковских пристанищ. От государственных структур требуется не так уж много средств. Главное – внимание. Совсем не случайно, что за последние десять лет такие «отделения временного пребывания граждан пожилого возраста и инвалидов» появились во многих селах республики. На другом конце Удоры – по реке Мезени в селе Пысса – в 2000 году тоже открылся подобный дом-интернат. Там под него приспособили опустевшее здание бывшего садика, здесь разместились 16 стариков. Оба учреждения, и в Пыссе, и в Важгорте, входят в структуру комплексного центра социального обслуживания населения Удорского района. Но их сотрудники не раз обращались в компетентные органы, чтобы улучшить материальное положение, получить статус республиканских. В важгортском доме-интернате скопилась солидная папка переписки с различными органами власти по поводу этого. Надежда Лукина обращалась к депутатам Госсовета РК Валерию Маркову и Белле Забровской. Они, в свою очередь, выходили с предложениями к руководителю Агентства РК по социальному развитию К.Сажину и заместителю Главы республики И.Кутаевой. Из Сыктывкара в глубинку пришли ответы «о нецелесообразности передачи зданий в госсобственность республики». Теперь в том, что дома-интернаты находятся в подвешенном состоянии, превратившись в некие «фантомы», обвиняют их директоров. Уроки благоевской трагедии Очевидно и другое: передача на баланс республики таких учреждений – вовсе не панацея от того же «красного петуха». На Удоре есть яркий трагический пример этому – пожар в доме для престарелых в поселке Благоево. Эта трагедия, случившаяся в 1998 году, открыла в России список домов ветеранов, в которых во время пожара погибло большое количество людей. Жертвами огня в Благоево тогда стали двенадцать из 40 находившихся в здании постояльцев. Между прочим, незадолго до пожара дом ветеранов в «болгарском» поселке как раз был передан в собственность республики. Теперь даже не каждый житель Благоево может указать место разыгравшейся некогда в этом поселке огненной драмы. А на благоевском кладбище за прошедшие десять лет уже успела прийти в запустение братская могила, где нашли последний приют сгоревшие старики. У Валентины Генриховны Елисеевой дрожат и голос, и руки, когда она пытается начертить схему расположения комнат в сгоревшем дотла доме-интернате. Сейчас женщина работает в администрации поселка. А десять лет назад была фельдшером, обслуживала обитателей благоевского дома ветеранов. Ее после пожара следователи не раз просили начертить схему расположения помещений. Она до сих пор хорошо помнит каждый закуток, каждую комнату, каждого старика. Пожар в двухэтажном деревянном доме случился после десяти часов вечера. Большинство его обитателей еще не ложились спать, ходячие в одной из самых больших комнат на втором этаже смотрели телепередачу. Огонь вспыхнул в соседней с ней комнате, быстро распространился по коридору, отрезав путь к выходу. Поразительный факт: из пламени в доме-интернате в Благоево спасли почти всех лежачих пациентов. Помогли это сделать быстрые, слаженные действия приехавших вовремя пожарных расчетов. Более здоровых и сильных стариков, увы, недосчитались. Они как раз и оставались отрезанными в комнате отдыха, выйти самостоятельно оттуда не смогли, не могли пробиться к ним и пожарные. «Это обстоятельство всегда отзывается болью, – говорит Валентина Елисеева. – Как-то очень несправедливо, непонятно все получилось. Хотя что тут рассуждать, ведь в огне, как известно, брода нет». Следует напомнить, что причиной пожара в Благоево, как, впрочем, и при множестве других подобных трагедий, послужил так называемый человеческий фактор. Выяснилось, что один из пациентов дома-интерната пользовался неисправным кипятильником. Он и полыхнул в преддверии ночи. Хозяин комнаты погиб. Его же правоохранительные органы и посчитали виновником трагедии. Кто тогда мог предположить, что злополучный кипятильник еще раз, через десять с лишним лет, «полыхнет» в другом доме для престарелых – в селе Подъельск Корткеросского района... Печной всеобуч для сельчан Пока гром не грянет – мужик не перекрестится. Русская поговорка как никакая другая подходит к ситуации, последовавшей после пожара в доме-интернате в селе Подъельск. После разноса, устроенного Президентом страны контролирующим социальную сферу ведомствам, на местах спешно взяли «под козырек». В глубинке усердие чиновников подчас приняло гипертрофированные формы. Директора «Лачи» Надежду Лукину затаскали по судам по вдруг обнаруженным административным нарушениям, на десятки тысяч рублей предъявили штрафы. Женщина согласна, что, находясь в ежедневном цейтноте, конечно, за всем углядеть ей было не под силу. Но почему же за все эти 14 лет, пока существует «Лача», никто не приходил с советом, не выявлял недоделки, не предлагал свою помощь в их устранении? Вот лишь несколько примеров из сегодняшнего лихорадочного бытия стариковского дома в Важгорте. Наконец-то впервые сюда заглянули представители милиции. Хотя их услуги здесь все же нет-нет да и требовались. Обитателями дома-интерната за его историю становились и люди не совсем трезвого поведения. Женский коллектив соцучреждения таким волю никогда не давал, быстро ставил пьянчуг на место, а с некоторыми и расставался. Стражи правопорядка, зная об этом, тем не менее всегда обходили здание стороной. А тут вдруг узнали, что один из пациентов когда-то имел судимость. Пришли взять отпечатки его пальцев. Так сказать, на всякий случай. Наведывавшийся сюда тоже впервые прокурор района не нашел ничего другого, как сделать замечание по поводу неаккуратно сложенных на кровати одного из пациентов личных вещей. Пришлось объяснить ему, что большинству живущих здесь людей трудно вставать самостоятельно с кровати даже для того, чтобы, извините, справить естественную нужду. До абсурда довели свои претензии представители районной инспекции госпожнадзора. Почему-то за 14 лет они ни разу не узрели нарушения в том, что висящий на деревянном щите у входа в интернат электросчетчик не отделен от стены железной пластиной. Нашли недопустимым и то, что электрочайник находится... в кухонном помещении. А дрова складируются перед растопкой... возле печной двери. (Товарищи госпожинспекторы, а где же еще быть электрочайнику и дровам, как не на кухне и у печки?) Смех сквозь слезы вызвало и такое предписание директору интерната: топить печи она допускает людей, не прошедших специальное обучение, а это категорически воспрещается. «Кто-нибудь слышал о таких курсах? – возмущались при встречах сельчане. – Раз так, то, выходит, все деревенские жители должны где-то получать свидетельство по растопке печей. А мы-то полагали, что этому учит жизнь, собственный опыт. Что ж теперь всем сельчанам запретят печи топить, пол-России лишат тепла?» Самый же большой криминал в важгортском интернате обнаружили в электропроводке. Ее приказали спешно менять. Закрыть и расселить!.. Короче говоря, все проверки и придирки привели к тому, что деятельность этого соцучреждения приостановили по суду. Сначала на 30 дней, теперь этот срок продлили до 60. Такой же вердикт вынесли и дому ветеранов в селе Пысса. Здесь, как и в Важгорте, согласно противопожарным и эпидемиологическим нормам признано несоответствующим для проживания и деревянное здание интерната. Над обоими домами нависла угроза закрытия, а над их обитателями – расселения. Хотя каждый из важгортских стариков написал заявление, что никуда переезжать отсюда не желает, их все устраивает здесь, в расчет это не взяли. На этой неделе в обоих интернатах началась кампания «по изменению к лучшему» жизни их обитателей. К счастью, в Пыссе отыскалось здание в кирпичном исполнении, что большая редкость для коми глубинки. В этом некогда большом и многолюдном селе в конце прошлого столетия успели-таки возвести кирпичное здание детского сада. Теперь оно полупустое. По словам главы сельской администрации Милады Букиной, для его перепрофилирования требуется немногое: устроить перегородки, сделать мелкий ремонт. «Все это ничто перед тем, что испытывают в эти дни наши старики, ведь для них каждое переселение сродни даже не землетрясению, а гораздо страшнее», – призналась Милада Яковлевна. В Важгорте, и даже за сотню верст отсюда, каменного здания для перевода стариков нет. А находиться в обжитых, совсем еще не старых стенах они после судебных разбирательств не могут. Замкнутый круг. Поэтому вновь встал вопрос об открытии дома-интерната в поселке Благоево, от которого Важгорт отделяют более сотни километров. Местные власти выбор остановили на здании общежития, оставшегося еще от болгар. Но, по словам главы городского поселения Благоево Ольги Панюковой, для ремонта и приспособления его под интернат потребуется более 10 миллионов рублей. Таких денег ни у поселения, ни у муниципалитета нет. Есть на Удоре и государственное учреждение «Усогорский дом-интернат малой вместимости для граждан пожилого возраста и инвалидов». Кстати, он единственный имеет статус республиканского. Его открыли в 1998 году, сюда перевели оставшихся после пожара в Благоево пациентов. Но уже из его названия видно, что вместить всех желающих он не в силах. Это подтвердила и директор интерната Раиса Игнатова. Сейчас здесь находятся 40 человек, учреждение забито, что называется, под завязку. Желающих же попасть сюда из близлежащих к Усогорску населенных пунктов, по словам директора, немало. Но расшириться возможности нет. Интернат испытывает множество других проблем. Самая главная – отсутствие специалистов, учреждение не укомплектовано в достаточной мере медицинскими постами, не хватает ночных санитарок, соцработников, медсестер, воспитателей, докторов... Глава Удорского района Руслан Ульянов заверил, что на время ремонта важгортского дома-интерната часть его обитателей будет переселена в ближайшие участковые больницы и дома-интернаты. Но получилась очередная метаморфоза. 4 марта районный суд вынес окончательный вердикт: в срочном порядке расселить жильцов. На следующий день в Важгорт нагрянули судебные приставы, чтобы выселить из «аварийного» здания жильцов. Но куда? Оказалось, что некуда. Всех 23 обитателей интерната забрали к себе сотрудницы интерната. Это при том, что у некоторых из них дома вовсе не хоромы, у многих – семьи, дети, свои старики. На сколько растянется «гостевание» в частных домах, точно сказать сейчас никто не может. Зато все в один голос утверждают, что лишний раз убедились: спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Сейчас в республике идут дискуссии о том, чтобы придать домам престарелых статус или жилых домов, или общежитий. Но к этим нововведениям население и обитатели домов ветеранов относятся неоднозначно. Вот и в письме, только что полученном нами из Троицко-Печорска, сельские ветераны категорически не согласны с приданием подобным учреждениям статуса общежитий. «Они превратятся в проходные дворы, будут сродни всем другим общежитиям», – резюмируют авторы письма. А жители Корткеросского района возражают против придания стариковским пристанищам статуса жилых домов, так как это чревато приватизацией жилья нечистыми на руки людьми. Ясно одно: необходимо искать конструктивный выход из сложившейся ситуации, чтобы не наломать дров, не отравить и без того несладкую жизнь наших стариков. Анна СИВКОВА. Фото автора. Удорский район «Надежда Васильевна Лукина – наша мама. Никого, кроме нее, у нас нет. Мы ночи не спим, переживаем за нее, молимся. Хоть бы не закрыли наш дом, не разлучили нас. Подумать страшно, что было бы с нами, если бы в нашей жизни не появилась эта женщина». Так признавался при нашей встрече каждый из 23 обитателей дома-интерната в Важгорте. «Теперь я ровня Алексею Королеву, директору сгоревшего интерната из Подъельска. С той лишь разницей, что он находится за решеткой, а я – нет. Но меня тоже через такую «мясорубку» в последнее время пропускают, что мало не покажется», – говорит директор важгорт-ского дома ветеранов Н.Лукина. После подъельской трагедии
в Важгорт спешно доставили пожарную машину. Говорят, что раньше она была на службе в одной из колоний. Машине скоро «стукнет» 30 лет, и важгортцы сомневаются в ее «профпригодности». |
Чиновники изучают коми язык 
