Три года и вся жизнь

/ Выдающегося ученого финно-угроведа Дмитрия Бубриха в Сыктывкар "прибило" военное лихолетье

На протяжении веков и десятилетий Усть-Сысольск оставался единственным городом обширного Коми края, его центром, свое-образным средоточием культурной и общественной жизни. Небольшая «зырянская селитьба», застроенная добротными деревянными домами и величественными каменными храмами, почти до середины ХХ столетия сохраняла и близкий к первоначальному облик, и лица необщее выраженье. Но затем набирающая обороты урбанизация нивелировала его, старый Усть-Сысольск уступил место многоэтажному Сыктывкару. И лишь в памяти коренных горожан и старожилов он продолжает жить другим, совсем непривычным для большинства наших современников: деревянным, уютным, одноэтажным. Откликаясь на многочисленные пожелания наших читателей, мы решили оглянуться назад и попытаться представить, показать со страниц газетного приложения старый Сыктывкар – Усть-Сысольск. Рассказать не только историю памятных многим знатных домов, но и вспомнить имена по-своему примечательных людей с негромкой судьбой и биографией. От наших читателей, как и всегда, мы ждем наводок, подсказок, писем, фотографий.

Имя одного из основателей и корифеев финно-угроведения, члена-корреспондента АН СССР Дмитрия Бубриха хорошо известно в научном мире нашей страны и республики. Наполовину немец, наполовину русский ученый проник в тайны неродных ему финно-угорских языков, сумев сделать поразительные лингвистические наблюдения и открытия, стать одним из самых авторитетных специалистов в трудной области языкознания. Около трех лет ученый прожил в Сыктывкаре, оставив яркий, глубокий след в сердцах своих учеников и сослуживцев.

Дмитрий Владимирович по рождению был рижанин. Там, в Риге, в 1909 году окончил с золотой медалью гимназию, поступил на славянско-русское отделение историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета. Как и многие студенты тех лет, был вовлечен в беспорядки, исключен из альма-матер, сослан за пределы Петербургской губернии. Революционный пыл у способного студента вскоре иссяк, он восстановился в университете, окончив его в 1913 году с дипломом первой степени. И был оставлен здесь для подготовки к ученой деятельности под руководством знаменитого академика А.А.Шахматова.

Научная и педагогическая деятельность Д.Бубриха начались в 1920 году. В 1927 году он уже профессор кафедры финно-угорских языков этнологического факультета в Первом московском университете. А с 1934 года Дмитрий Владимирович в должности старшего научного сотрудника и заведующего финно-угорским сектором трудится в Институте языка и мышления в Ленинграде.

Расцвет научной деятельности ученого пришелся на время, когда было опасно иметь не только ту или иную национальность, но и проявлять интерес к тем или иным языкам. К середине 30-х годов под пристальное внимание власть предержащих попали финно-угроведы. В вину им вменялась подготовка к созданию в СССР финно-угорской федерации с последующим ее переходом под протекторат Финляндии. В январе 1938 года ученого арестовали, приговорили к расстрелу, семьдесят суток он провел в камере смертников. Своим спасением был обязан пертурбации в НКВД, когда Ежова заменил Берия, после чего дела некоторых узников ГУЛАГа пересмотрели. А питерского ученого, перед этим приговоренного к смерти, освободили.

Два года спустя началась война. Факультеты Ленинградского университета, где трудился Д.Бубрих, спешно эвакуировали в разные части страны. В сентябре 1941 года профессор финно-угровед приехал в Сыктывкар. Вместе с ним прибыли жена Мария Федоровна, 16-летняя дочь Вера, ставшая студенткой эвакуированного сюда Карело-Финского университета, и восьмилетний сын Володя.

Уже с 1 октября Д.В.Бубрих был назначен на должность заведующего кафедрой коми языка и литературы пединститута. Создатель письменности для разных народов финно-угорской языковой группы, прекрасно знавший другие языки – немецкий, французский, он до приезда в Коми язык коренного народа нашей республики не знал. Но с первых же дней нахождения в Сыктывкаре стал настойчиво и планомерно изучать его. Более того, привлек к этому занятию членов своей кафедры в КГПИ, других исследователей. Одновременно разработал и стал преподавать студентам курсы «Введение в языкознание», «Сравнительная грамматика угро-финских языков». А на первом заседании своей кафедры 17 октября сделал научный доклад «Из этнонимики Севера».

Ученый много и напряженно работал. Писал научные труды, читал лекции, добивался от руководства пединститута финансирования научной диалектологической экспедиции в Усть-Куломский район, регулярно проводил семинары по общему и коми языкознанию для своих коллег и всех желающих. (Актуальность последних возросла после распоряжения Наркомпроса РСФСР об обязательном изучении коми языка со второго полугодия 1941/1942 учебного года на всех факультетах КГПИ.) В то же время Бубрих работал и над исследованием, что называется, на злобу дня. К примеру, на ученом совете КГПИ он прочитал доклад «Арийская чистота» германцев перед судом языкознания».

Шла война, каждый преподаватель вуза и каждый студент изрядное время проводили на народно-хозяйственных объектах: в подсобном хозяйстве института, на сплаве и сплотке леса. Д.Бубрих вместе с коллегами трудился в парниках, занимался обработкой капусты от вредителей, окучивал картофель. Физический труд совмещал не только с преподаванием, но и с активной научной, исследовательской работой. В Сыктывкаре занялся изучением грамматики литературного коми языка, а в 1949 году в Ленинграде эта грамматика была издана отдельной книгой. Дмитрий Владимирович стал научным руководителем «Коми-русского словаря», работа над которым начиналась тоже в военные годы.

Несмотря на насыщенную научно-преподавательскую деятельность, Д.Бубрих находил время для общения с детьми, придумывая сыну и дочери разные забавы. Его дочь Вера вспоминала, что стоило матери уйти из дома, как дети с папой во главе начинали двигать мебель, строить домики. Папа возглавлял и походы в кино, предпочитая всем фильмам комедии. Он ценил хорошую шутку и сам был горазд на нее, демонстрируя это на домашних маскарадах и утренниках. В доме Бубрихов всегда толпился народ, и каждому гостю хозяева старались хоть чем-нибудь помочь. Дмитрий Владимирович имел хороший музыкальный слух, перенятый у матери-пианистки. Чаще всего он брал в руки мандолину, на которой мог сыграть всего «Фауста» или «Риголетто». Бубрих был автором вальса и... подводной лодки на одного человека. Патент на это изобретение, по рассказам, у него даже кто-то выкупил.

В конце июля 1944 года Дмитрий Бубрих выехал сначала на научную конференцию в Вологду, а оттуда в Петрозаводск, где недолгое время преподавал. В 1945 году ученый возвратился в Ленинград, где снова возглавил кафедру финно-угорской филологии ЛГУ. Здесь зимой 1947 года по его инициативе прошла первая всесоюзная научная конференция по вопросам финно-угорской филологии, на которой Дмитрий Владимирович представил восемь докладов.

Но уже вскоре над ним вновь сгустились тучи. В ходе идеологической кампании по борьбе с космополитами, развернувшейся в 1948-1949 гг., его вновь подвергли обвинениям в «буржуазной контрабанде». Вместо плодотворной научной деятельности ученый был вынужден всю энергию направить на отстаивание своего научного кредо и доброго имени своего учителя академика А.А.Шахматова.

Несправедливость и переживания перехлестывали через край. 30 ноября 1949 года в ЛГУ во время лекции по марийскому языку для марийского потока финно-угроведов Дмитрию Владимировичу стало плохо. Через 20 минут он скончался от инфаркта в деканате восточного факультета университета. С этого времени уже успело пройти почти 65 лет...

Вячеслав ПОПОВ,

профессор кафедры высшей математики Коми пединститута.

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№30 (5105) - 22 марта 2014 года