| Дым Отечества |
26 января 2008 года |
Отчий дом сыктывкарца Александра Козлова в деревне Гажакерес стал достопримечательностью Усть-Вымского района
«Хотя живу в городе, душой остаюсь на родине, в деревне...» Сколько раз доводилось слышать такие признания, замешанные на ностальгии, грусти, надежде. Увы, для большинства россиян, выходцев из деревни, радость от встречи с отчим краем бывает кратковременной, а грусть по несбыточным мечтам становится спутником всей жизни. Уроженец Усть-Вымского района, а ныне житель Сыктывкара Александр Васильевич Козлов, можно сказать, исключение из этого правила. Он смог восстановить, обновить родительский дом в деревне Гажакерес. А этим не только воплотил свою мечту, но и дал надежду односельчанам на возрождение жизни в красивейшем уголке нашей республики. Остались на поле брани Александр Васильевич Козлов – человек в республике достаточно известный. Земляки-устьвымцы знают его как инженера-лесника, по работе в райкоме комсомола и партии. В начале 80-х годов он возглавлял Усть-вымский райисполком, затем работал заместителем министра социального обслуживания населения республики. Без дела не сидел и, выйдя на заслуженный отдых, стал руководителем усть-вымского землячества в Сыктывкаре. Это, так сказать, видимая, документальная канва его биографии. Но есть и другая, известная немногим, сокрытая от любопытства, трепетная, сокровенная. Она же дает возможность дополнить его биографию новыми штрихами. Александр Козлов появился на свет в один из самых тревожных периодов истории ХХ столетия – в августе 1941 года. Уже четыре месяца спустя его отец Василий Варсанофьевич поднял из колыбельки спящего сына, поцеловал в лобик, недолго подержал на руках. Оказалось, в последний раз. Мальчонке еще не исполнилось и трех лет, когда в их дом принесли похоронку. Заголосили на печальное известие мама и бабушка. Смысл постучавшейся в дом беды и безотцовщины Саша осознал гораздо позже, когда подрос. Подрастая, набираясь ума-разума, удивлялся, сколько же тревог, лиха, горя вместил их деревенский дом, стоящий на высоком угоре, откуда просматривается вся округа. Возвел ее дед по матери Алексей Алексеевич Баженов. Справный был крестьянин: лишь крупного рогатого скота в его хлевах доходило до 18 голов. Дом новый возвел. Но не пришлось в нем жить – сгорел он из-за недогляда. Тогда поехал усть-вымский крестьянин на Печору, нанялся в бригаду по установке телеграфных столбов. На заработанные деньги начал новое жилище возводить. Не успел. Прямо с Печоры забрали на первую мировую. В 1916 году на десять дней отпускали с фронта домой. Лишь в 1917 году демобилизовался. Тогда же и достроил дом. А тут новая беда. В 1932 году по решению сельсовета, безо всякого суда и следствия, крестьянина арестовали. А заодно с ним забрали и дочь Александру. Польстились новые власти на дом и нехитрое имущество работящей семьи. Все вынесли из дому. Говорят, ретивые комсомольцы даже щели и пазухи в доме ощупывали: а вдруг там иголки какие-то спрятаны. Но и крестьянин Баженов тоже был не лыком шит: закидал письмами все инстанции, просил разобраться, восстановить справедливость. Добился-таки своего: их с дочерью отпустили из тюрьмы, оправдали. Дочь Александра, или Сашук, как ласково называли ее сельчане, и осталась жить с родителями в отчем углу. Когда заневестилась – одиннадцать раз сваты перешагивали порог ее дома, – всем отказала. А замуж вышла за Василия Козлова из соседнего Туискереса. Только недолгим оказалось женское счастье. Всего два года и пробыла Александра Алексеевна замужней женой. И больше полувека – вдовой. Кроме мужа, оплакала гибель на фронте брата Петра, трех братьев мужа. Все они пропали без вести. В 1943 году на фронт призвали даже разменявшего уже шестой десяток свекра Варсанофия Савватьевича. Восемь месяцев не было от него ни слуху ни духу. Думали – погиб, сгинул. Оказалось, что его с такими же «нестроевыми» новобранцами закинули в вятские леса сооружать военный объект. Уцелеть в голоде и холоде было практически невозможно. Своим спасением возвратившийся из небытия пожилой солдат был обязан лесным дарам – грибам да ягодам. А свое возвращение из «преисподней» считал не иначе как чудом. Раненым приехал домой лишь брат Александры – Алексей. Дома – непочатый край работы. С азартом, с вдохновением окунулся он в сельскую жизнь. Но сил не рассчитал – уже в 1944 году ушел из жизни. От венцов до туесков Но и после всех этих потерь, как оказалось, не все слезы были выплаканы, не все беды отошли прочь. В 1953 году стариков и вдову фронтовика вновь «раскулачили», унесли из дома все съестные припасы. Какой недюжинной внутренней силой и безграничной добротой нужно было обладать, чтобы и после этой экспроприации не впасть в отчаяние, не затаить в душе обиды. Козловы все вытерпели, выстрадали. А дом их как был открыт, так и продолжал оставаться открытым для всех путников и земляков. Александр Васильевич Козлов признается, что в родных стенах с юности удавалось побыть не так часто, как хотелось бы. Хотя они оставались самым притягательным и дорогим местом на земле. Хранительницей родового очага Баженовых-Козловых долгие годы была его мама Александра Алексеевна. Она же в недолгие наезды сына посвящала его в святая святых родного уголка. Как-то раз развернула письма отца с фронта. 79 пожелтевших треугольников, которые она хранила в заветном свертке в старом сундуке. В каждой комнате с божниц строго и с умилением глядели святые. Александра Алексеевна искренне верила в их заступничество. Эта вера, говорила она, наследственная. Ведь еще ее отец по обету два раза побывал на Соловках. Может, это и спасло его когда-то от расправы? Перебравшись в город, многие, образно говоря, рушат мосты, соединяющие их с родными весями. У Александра Васильевича все произошло с точностью наоборот. Дом ветшал, старился... Ему срочно требовалась помощь. Подбив родных и друзей, пошли в лес, заготовили материал для нового дома. Перебрали старый, оставив верхние венцы, полы, потолки, оконные рамы... Возвели точную копию дедовской хоромины. Единственным нововведением можно считать балконы на мезонине: Александр Васильевич сделал их по собственному усмотрению, чтобы выходить из комнат и с верхотуры любоваться окрестностями. Каждый уголок этого нового старого дома в деревне Гажакерес обласкан, обустроен с любовью. И везде свежее смолистое дерево перемежается со старым, закопченным от времени. Удивляешься, как трепетно хозяева обошлись с каждой старой вещью, прописавшейся в доме десятки лет назад. Место достойное нашлось и старым сундукам, и старым иконам. Большой туес, как и при жизни Александры Алексеевны, до краев наполнен кристаллами белой соли: это еще ее запасы, настоящая сереговская соль. На стенах в рамках фотографии всех бывших обитателей этого дома. А рядом с портретом бабушки Александра Васильевича – Ульянии Петровны – помещен кусок пестрядного холста, вытканный ею когда-то собственноручно на ткацком станке. Одна из комнат, можно сказать, стала настоящей картинной галереей. У известного в республике художника Евгения Борисевича когда-то Александр Козлов заказал картины всех своих погибших родичей. Художник по сохранившимся карточкам сделал серию картин. Теперь они здесь все вместе, Козловы и Баженовы, семеро солдат, погибших за Родину. Предел мечтаний Сейчас Александр Васильевич доводит до ума чердачное пространство. Оно обещает стать продолжением своеобразного семейного музея. Уже нашли здесь свои ниши многие раритеты: деревянная утварь, церковные книги, которыми когда-то так дорожила Александра Алексеевна, расписные конские дуги... Все это видят, ко всему прикасаются дети и внуки нынешнего хозяина дома. Для них это не какие-то экспонаты, а вещи, привычно живущие в доме. Продолжением дома является просторный огород, где летом растут цветы, а осенью дозревают овощи. А под окнами шумят деревья. Продолжается жизнь. Живет и дом. Стариной не перестают восхищаться многочисленные гости этого дома. А им здесь всегда рады. Не только летом, когда Козловы живут тут безвылазно, но и во все остальные месяцы. Благо это не слишком далеко от города, можно побывать всегда. Гажакерес и дом Козловых стали неформальной достопримечательностью Усть-Вымского района, маршрут сюда уже пользуется популярностью. Этот же пример можно взять на вооружение в деле развития этнотуризма, о котором сейчас много говорят в республике. Не только в качестве положительного опыта, но и своего рода предостережения: развивать туризм в глубинке должны и смогут лишь люди, движимые искренними чувствами – соучастия, памяти, любви. Анна СИВКОВА. Усть-Вымский район |
Данте нашего времени 
