О чем молчит старый "Стенвей"?

/ Здание лагерного театра в Печоре хранит уникальные вещи и память о талантливых людях

Печорский Дом культуры железнодорожников – уникальное в масштабах нашей республики здание. Белоснежный дворец в стиле классицизма – ровесник города, был открыт в 1949 году. И сразу же стал не только центром культурно-воспитательного отдела Печорлага, но и пристанищем томящихся в неволе муз. Сегодня оно единственное сохранившееся в Коми здание лагерного театра. Прошлое и настоящее этого памятника истории и архитектуры связаны с любопытными историями и коллизиями, а также с десятками талантов, творивших в его стенах.

Шедевр подневольных зодчих

Увенчанное колоннами и опоясанное лепными украшениями, балкончиками здание вот уже более 60 лет остается одной из визитных карточек Печоры. О фамилиях его создателей история, как говорится, умалчивает. Известно лишь то, что его проектировали ученики петербургского зодчего Ф.Лидваля. Нетрудно догадаться, что сюда, на Крайний Север, они когда-то попали не по своей воле. О том, что этот изысканный дворец, возведенный в железнодорожной части Печоры, стал своего рода памятником жертвам тоталитаризма, напоминает мемориальная табличка на его фасаде.

Около 60 лет дворец верой и правдой служил печорцам. Пока не «возопил» о помощи. Ремонт, как часто случается, растянулся на несколько лет. В самом разгаре он и сейчас. Лишь первый этаж дворца готов принимать посетителей. Новыми хозяевами стали сотрудники межпоселенческого клубного объединения «Меридиан». Его директор Валентина Тонцева и сотрудники провели экскурсию по залам и этажам дворца.

Решение о строительстве большого здания под клуб Печорстроя вызрело, скорее всего, после переезда из Абези в Печору лагерного театра в 1948 году. Поселок под Интой к этому времени уже потерял былое значение, уступая место набирающей силу Печоре. Место под клуб выбрали на болоте, впрочем, кочковатая влажная местность простиралась и по всей округе. Осушали участок под будущее строительство «дедовскими» способами, благо недостатка в рабочей силе не было. Большую часть работ проделали вручную. Безо всякой механизации, которой здесь не было и в помине, даже забивали сваи.

Строгие и одновременно изыс-канные пропорции, колонны, увенчанные лепниной, цветочные гирлянды по периметру комнат, ажурная чугунная вязь лестничных пролетов... Все это в белокаменном дворце до сих пор продолжает будоражить взор и воображение.

И бывалые печорцы, и новые хозяева дворца не перестают удивляться мастерству зодчих и строителей, продумавших каждую мелочь, каждую деталь. Лиственничные лаги под полами, инженерные коммуникации, даже колосники на сцене – все это, отлично сработанное, не износилось за долгие 60 лет и послужит еще. Как и неповторимый декор каждого уголка здания. Впечатляют большие панно над дверями в зрительный зал. Дубовые «полотнища» покрыты затейливой деревянной вязью. «Лица необщее выраженье» имеют и светильники, и даже дверные ручки.

Заокеанский
артефакт

Открытие клуба Печорстроя 10 мая 1949 года стало одним из самых ярких событий в жизни юного города. В его апартаментах разместились парткабинет, комната агитатора, библиотека, состоящая из научно-технического и художественного отделов, конференц-зал, театр. Прекрасная архитектура дворца получила и не менее красивую «начинку»: мебель, портьеры, картины... Интригующим, загадочным стало появление в лагерном клубе на далеком севере рояля знаменитой на весь мир фортепианной фирмы «Стенвей».

Поразительно, но инструмент, в отличие от множества других предметов, когда-то украшавших дворец, сохранился до наших дней. Как и любой «ветеран», состарившийся и износившийся за долгие годы, «Стенвей» окружен заботой культработников. Они убеждены: даже один этот раритет вполне может претендовать на целый музей.

Дотошным новоселам дворца удалось отыскать на искалеченном «теле» черного великана дату его изготовления: 1876 год. И место, где он появился на свет: Нью-Йорк. Знаменитая фортепианная фабрика «Стенвей», как известно, появилась в Америке в середине XIX века. И лишь в 1880 году ее филиалы впервые открылись в Европе. Значит, этот экземпляр когда-то переплыл через океан! Кто был его заказчиком, в каком доме или дворце струились когда-то звуки рояля, каким образом – по железной дороге или речным транспортом – этот музыкальный гигант доставили в Печору? И сохранились ли где-нибудь еще сверстники печорского «Стенвея»? Увы, на все эти вопросы ответы отыскать чрезвычайно трудно.

«Книжный этап»

Часть артефактов лагерного клуба, в 1954 году преобразованного в Дом культуры железнодорожников, теперь находится в фондах Печорского историко-краеведческого музея. Главный хранитель музея Зифа Чикова и научный сотрудник Татьяна Афанасьева называют это обретение золотым фондом. И подводят к стеллажам с «книжным этапом».

– Иначе эту уникальную библиотеку и не назовешь, – рассказывает Т.Афанасьева. – Несколько сот книг удалось спасти благодаря последней заведующей библиотекой дворца железнодорожников Ольге Литвинцовой. Библиотеку закрыли, судьба старых книг власть предер-жащих не волновала. Когда Ольга Алексеевна позвала нас и мы спешно перенесли остатки книг в музей, ахнули. Большинство – самые настоящие раритеты, изданы еще до революции. На каждой стоит штамп: «Постройком «Печорстроя» железнодорожного строительства МВД СССР». А рядом – владельческие записи прежних хозяев, экслибрисы личных библиотек. Это значит, что эти книги конфисковали после ареста их владельцев и так же, как людей, отправили на север.

Самый почтенный по возрасту фолиант из «книжного этапа» – «Опыты в стихотворениях и прозе» К.Батюшкова, изданный в Санкт-Петербурге в 1817 году. Рядом с ним – лучшие печатные образцы русской и западноевропейской классики, увидевшие свет в известных издательствах и типографиях. Пушкин, Лермонтов, Достоевский, Чехов, Ибсен, Метерлинк... Вот трехтомная «Библиотека великих писателей» под редакцией С.А.Венгерова. А это – богато иллюстрированные «Сказки Кота-мурлыки» 1913 года издания. Особая полка отведена под всевозможные энциклопедии. Сами за себя говорят фамилии авторов книжных иллюстраций: В.Васнецов, М.Клодт, И.Шишкин, А.Куинджи... Настоящее богатство!

«Из библиотеки А.Константи-нова», «Из библиотеки Фаины Стек-ловой», «Из личной библиотеки Ю.Веретенникова. Ленинград»... А это как раз те самые владельческие штампы, сохранившиеся на книжных страницах. Предмет изучения и исследования для музейщиков. Возможно, что уже вскоре сотрудники печорского музея подготовят подробный каталог этой коллекции, не имеющей аналогов в республике. Своеобразный мартиролог.

Обитель муз

Сердце дворца – просторный зрительный зал со сценой, с оркестровой ямой. Каждого, попавшего сюда впервые, просят проверить акустику, пропеть что-нибудь. Звуки взмывают вверх, до потолка с роскошной люстрой, чтобы затем разлиться и заполнить все окружающее пространство: амфитеатр, ложи, балкончики...

Труппа театра после перевода из Абези в Печору насчитывала около 140 артистов. Из поколения в поколение жители города передают восторг от блиставших на этой сцене Лидии Руслановой, Николая Печковского... В афишах театра чередовались оперетты, комедии, драмы... Благо не было недостатка в актерах любого амплуа. Большинство спектаклей лагерного театра проходили под живую музыку. Создателем симфонического оркестра и его главным дирижером стал Николай Чернятинский, бывший главный дирижер Одесской филармонии.

Имена и судьбы многих актеров печорской труппы донес до наших дней один из долгожителей сталинских лагерей Антон Антонов-Овсеенко. Выходец из семьи потомственных революционеров, на первый этап он попал в 1940 году. Его лагерная эпопея продолжалась долгих 13 лет и завершилась в Воркуте. За это время выпускник Московского университета успел пробыть недолгий срок и в Абези, и в Печоре, где посчастливилось поработать в лагерном театре. О корифеях северной сцены позже Антонов-Овсеенко рассказал в своих воспоминаниях.

«В оперетте Эрве «Мадемуазель Нитуш» я играл офицера и произносил по ходу действия несколько реплик, – вспоминал он. – Это был очень веселый, искрометный спектакль, украшенный хоровыми и танцевальными номерами. Евгений Попов сочинил музыку, а балетмейстер Петр Пустовойтенко поставил на эту музыку танец оловянных солдатиков. Офицеры в белых мундирах наперебой ухаживали за юными монашками. А потом исполнителей – бравых гусаров и нежных «ласточек» – уводили под конвоем в зону».

Из артистов-заключенных в памяти Антонова-Овсеенко остались побочный сын князя Трубецкого Лев Вильдер, мастер старой академической школы Сергей Каменев, талантливый артист эстрады Владимир Иоффе, руководитель джаз-оркестра Валентин Ключарев, сильный серебристый тенор Иван Чигринов, певица редкого обаяния Валентина Юдина, баянисты-виртуозы Николай Линев и Спиридон Панов, представитель династии цирковых артистов эквилибрист Михаил Боркис, иллюзионист Владимир Куно...

А вот как он описал первую встречу двух талантливых мастеров сцены Печорлага. «Эдуард Касперович, ведущий артист концертно-эстрадной бригады Печорлага, родился в Одессе, получил техническое образование, но, следуя давнему влечению, поступил в театральную студию. На войне Касперович служил в автомобильных частях. Весну 1944 года встретил на территории освобожденной от немецких оккупантов Молдавии. Прибыв по делам службы на КП 3-го Украинского фронта в Кишинев, молодой офицер решил вечером посетить местный монастырь францисканцев. В тенистой аллее монастырского парка он встретил монаха, который, неожиданно подняв клобук, поздоровался с Эдуардом на чистом русском языке и спросил: «Сын мой, ты что, не узнаешь меня?» То был Леонид Оболенский, известный кинодеятель. Попав на оккупированную территорию, он укрылся от гестаповских ищеек в том монастыре».

Это описание автор заканчивает пассажем о том, что пути господни неисповедимы. Спустя год Касперович и Оболенский встретились в Печорлаге и выступали на одних театральных подмостках.

Экскурсия по дворцу заканчивается в светлой, с запахом белил и красок, комнате – прообразе будущей картинной галереи, которая, по словам сотрудников «Меридиана», должна обязательно прописаться здесь. Кроме всего прочего, в клубе Печорлага, а затем и в ДК железнодорожников было сосредоточено множество картин. В основном копии известных полотен. Упадок, в котором долгое время пребывало здание Дома культуры, обернулось исчезновением многих живописных шедевров. А сохранившиеся продолжают впечатлять мастерством авторов и масштабными размерами.

Анна СИВКОВА.

Фото Дмитрия НАПАЛКОВА.

г.Печора

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№36 (4673) - 25 февраля 2012 года