Храм "строгого режима"

/ В колонии недалеко от Печоры наш корреспондент познакомилась... с зодчими, скульпторами и поэтами

Подъезжая к колонии строгого режима № 49, что в девяти километрах от Печоры, небольшую церквушку с куполом и крестом замечаешь раньше, чем «колючку» с вышками. Храм в честь Андрея Первозванного строился на зоне почти год, а в конце ноября этого года епископ Сыктывкарский и Воркутинский Питирим освятил церковь. Владыка Питирим – частый гость в местах не столь отдаленных. Как он сам признался, за восемнадцать лет своей церковной деятельности в местах не столь отдаленных в общей сложности он провел почти два месяца.

Купол тысячи лепестков

В ИК-49 раньше отбывали наказание отпетые уголовники. Нынче здесь контингент совсем другой – бывшие сотрудники различных силовых структур. К своей церкви заключенные относятся с какой-то особой любовью. Наверное, еще и потому, что они сами его построили. Причем, как рассказал заместитель начальника колонии Сергей Охандеров, ни один заключенный не работал здесь по принуждению. Все строители – добровольцы. Сами уплотняли землю, сами возводили стены, сами их расписывали, сами сделали купол и крест.

Кстати, умельцы-заключенные сделали не один купол, а два. Первый – для колонии, второй – для городской церкви, которая возведена на берегу реки Печоры.

– Первый купол был экспериментальным, –  рассказал осужденный Василий Самарин, который работает на зоне жестянщиком. – До этого мы делали фонари и люстры.

Этому его научил ныне уже освободившийся Александр Букин. Он был мастером высокого уровня. Его работы – люстры из металла – до сих пор украшают здания некоторых вокзалов и домов культуры. По словам В.Самарина, восемь люстр висит в Доме культуры железнодорожников Самары. По всей территории колонии горят сделанные заключенными фонари и люстры. Когда поступил заказ на купол, умельцы сначала сделали металлический каркас, обшили его деревом. Для красоты украсили по бокам металлическими лепестками и покрасили золотой краской. Набравшись опыта, приступили ко второму куполу. Решили, что он должен быть более шикарным, поэтому сделали его полностью из металлических лепестков.

Для купола понадобилось около тысячи лепестков, при этом каждый надо было не просто вырезать, но и отшлифовать и покрасить. Работа весьма трудоемкая, особенно если единственный инструмент, который имеется в распоряжении мастеров, – ножницы по металлу. И все же  результат, признались заключенные, получился великолепным.

Церковь построена в соответствии со всеми православными канонами, заверил бригадир строителей Павел Теркин. Местный батюшка, отец Константин, строго контролировал этот процесс. И не только он. По словам осужденных, руководство колонии сделало все, чтобы церковь не стала долгостроем. Ведь молельная комната, которая есть в колонии, слишком мала. Во время служб верующие там попросту не умещались. А потребность в молитве есть у многих. Тюремный храм – это своего рода духовная лечебница. Не секрет, что преступления сначала совершаются в мыслях, а потом проявляются в деяниях.

Примечательно, что начал строительство церкви заключенный с удивительной фамилией – Роман Святой. В ИК-49 он – бывший сотрудник налоговой полиции – попал за дачу взятки. Срок у него был немалый – 10 лет. Правда, увидеть церковь в завершенном виде ему не удалось: минувшей осенью он вышел на свободу. А епископу Сыктывкарскому и Воркутинскому Питириму  храм понравился: «Сделано все красиво: и росписи на стенах, и резное убранство церкви. Но главное, что служба прошла легко. Обычно в таких местах все равно чувствуешь себя не так, как на воле. Но мы, священники, не делим людей. Мы имеем дело не с преступниками, а с грешниками, которых надо подводить к покаянию, проводить через покаяние и поднимать ко спасению.  Люди, которые оступились, своим участием в строительстве храма принесли покаяние о содеянном.  Храм озарит их души светом Христовым».

По образу и подобию  Шарлиз Терон

Храм не единственная достопримечательность исправительной колонии строгого режима
№ 49. Есть еще гипсовая скульптура женщины с мальчиком на руках, символизирующая ожидание. Автор и исполнитель – Алексей Рогожников. До судимости он работал в ГУФСИН Челябинска, в военном розыске. За что попал за «колючку», рассказывать не стал. В ИК-49 он всего несколько месяцев.

– Я поступил сюда из колонии №17 города Мурманска, – рассказал Алексей. – Там тоже занимался скульптурой. Но не спонтанно. У меня дома есть художественная мастерская, по профессии я строитель, но с детства хорошо рисую. В основном делал сувениры знакомым, рисовал картины для себя. Есть, правда, одна работа, которой я могу гордиться. В Москве была выставка, посвященная Леонардо да Винчи. На ней была представлена и моя работа – барельеф «Иисус Христос и Тайная вечеря». Вообще, мой любимый материал – глина и алебастр. Когда сюда поступил, меня спросили, что умею делать. Предложили сделать скульптуру на тему «Ожидание». Для нас, осужденных, эта тема всегда сопряжена с женщиной, которая ждет. Это может быть мать, сестра, жена. Через несколько дней представил на суд руководства несколько эскизов. Выбрали тот, где была изображена женщина с ребенком на руках. 

Алексей признался, что для него эталоном красоты является известная киноактриса Шарлиз Терон. Поэтому и скульптуру он сделал по образу и подобию этой красавицы. Причем лепил милые сердцу черты по памяти. Говорит, что скульптура похожа на прототип процентов на 85, только прическа изменена.

На вопрос, есть ли уже задумки для следующего творения, Алексей ответил, что пока «заказов» не поступало. Между тем кое-какие планы на этот счет у руководства колонии есть.

– Среди наших заключенных есть прошедшие Афганистан, Чечню, – рассказал замполит колонии Сергей Охандеров. – Человек сто двадцать. На наш взгляд, было бы неплохо установить здесь обелиск, посвященный тем событиям и погибшим воинам. Кроме того, в планах установить перед колонией статую, символизирующую наше учреждение. Это может быть, на мой взгляд, медведь. Ведь наше учреждение находится в тайге. Объявим конкурс, отберем лучшие работы. Надеюсь, воплотим и эту идею в жизнь.

Кстати, епископ Сыктывкарский и Воркутинский Питирим, посмотрев на статую «Ожидание», намекнул, что был бы не против, если бы осужденные изготовили для церкви статую Серафима Саровского.

«За каменной стеной централа»

В ИК-49 мне довелось познакомиться и... с местными поэтами. Литература в колониях – это увлечение, конечно, не повальное, но, во всяком случае, очень распространенное. Бывает, что за перо берутся такие душегубы, от которых меньше всего ожидаешь лирических порывов.

Впрочем, Олег Гончаров и Николай Попичев не душегубы. Но и стихотворного таланта за собой никогда не замечали. Может, на воле времени не было, чтобы творить, может быть, чтобы появился такой дар, им нужно было попасть за решетку. Здесь, за «колючкой», люди мыслят и чувствуют по-другому. Они живут надеждой, что выйдут раньше, что их ждут на воле родные и близкие.

– Я сидел в камере один, – рассказал Н.Попичев. – Душа плакала, ведь на свободе осталась любимая женщина и дети. Все мои мысли о них. Как-то само собой получилось, что в голове родилась рифма. Записал строки на бумагу. Потом еще, еще. В итоге появилось первое стихотворение. Сейчас у меня уже не одна тетрадка. За что сижу, рассказывать бы не хотел. Меня оговорили. Пытаюсь это доказать и надеюсь, что смогу.

Стихи Николая посвящены в основном любимой женщине и родителям. Кстати, по его словам, его вирши пользуются спросом среди заключенных: они используют их в письмах к родным и близким.

А Олег Гончаров за семь лет, которые провел за «колючкой», уже подготовил сборник собственных стихов под названием «За каменной стеной централа». Правда, издать их он не может. Говорит, за «колючкой» сделать это сложно, но он надеется, что когда-нибудь его стихи станут достоянием общественности.

Вообще, в зоне многие заводят альбомы, куда записывают свои или чужие стихи, песни, короткие, но мудрые высказывания. Все это делается с любовью, искусно выстраивается каждая строчка, расписывается, разрисовывается каждая страница. В альбоме Олега не встретишь никакого мата, похабщины и даже грубого слова – только любовь, надежда и вера.

Уже на выходе из колонии начальник учреждения Федор Гущев сказал: «Казалось бы, зачем нам эти художества и храм? Но я считаю, что даже если вера и искусство исправят одного человека, отгородят его от дурного влияния, то этим стоит заниматься».

Елена МАКИНА.

Фото автора и УФСИН РФ по РК.

 Архив рубрики