Дети тундры

/ Воркутинские педагоги ищут баланс между приобщением к цивилизации и сохранением традиционного уклада

«Ну ты тундра!» – иногда звучит из чьих-нибудь уст,

желающих подчеркнуть отсталость и необразованность своего визави. Оскорбительный оттенок выражения вытекает из представления, что коренные обитатели широких полярных просторов в силу самого характера своей жизни

не могут в полной мере приобщаться ни к знаниям,

ни к благам цивилизации. В воркутинском интернате для детей кочевников-оленеводов пытаются разрушить подобное представление. Не нарушая в то же время традиционного уклада жизни ненцев.

Интернат в эти дни отмечает очередную, одиннадцатую по счету, годовщину своей работы. Эта оздоровительная структура, находящаяся на балансе воркутинского Департамента социальных, культурных и образовательных дошкольных учреждений, в своем роде уникальна. Подобного интерната санаторного типа для детей, нуждающихся в длительном лечении (практикуется и такое название) больше нет на всей обширной территории российского Севера. Располагается интернат в 15 километрах от Воркуты – в поселке Советском.

14-летние первоклашки

– Нашими воспитанниками являются дети оленеводов, кочующих вдоль предгорий Полярного Урала, – рассказывает директор интерната Надежда Рыжакова. – Как правило, они не имеют возможности учиться в обычных общеобразовательных школах, потому что вынуждены сызмальства помогать своим родителям пасти оленей, выполнять повседневную тяжелую работу в чуме. Порой к нам поступают четырнадцатилетние ненецкие дети, которые не умеют читать и писать. И главная задача коллектива педагогов и воспитателей – обучить их грамоте, адаптировать этих ребят к жизни в условиях цивилизации, но очень деликатно, ненавязчиво и так, чтобы не убить в них желание вернуться в последующем на просторы Большеземельской тундры, к своим родителям, беспрестанно кочующим с оленьими стадами. Наша долгосрочная цель – так или иначе содействовать сохранению быта и культуры коренных народов Крайнего Севера.

Поначалу дети оленеводов говорят только на родном ненецком языке. И первым делом 18 педагогов интерната и все работники просто пытаются больше общаться с вновь прибывшими, зачастую на языке мимики и жестов. Сперва дети всего пугаются. Но постепенно осваиваются. Как обычных первоклашек, их учат считать и писать на родном языке, а еще говорить и читать по-русски.

Каких-то свидетельств об окончании обучения воспитанникам интерната после курса занятий не выдают. В интернате практикуется лишь начальное обучение. Причем некоторые постояльцы заканчивают начальную школу только лет в пятнадцать. Заодно ненецкие дети поправляют свое здоровье. В основном в интернат и поступают те, кто нуждается в серьезном и длительном лечении.

В разные годы количество обитателей интерната было различным. Бывает очень трудно собрать детей к началу очередного учебного года. Чтобы набрать около шести десятков ребятишек, работникам интерната и чиновникам соцдепартамента приходится в конце августа совершать нередко по три-четыре рейса на вертолете в сторону Карского моря, преодолевая сотни километров. В этот период оленеводы пасут своих животных у отрогов Полярного Урала, где холодно и нет назойливой мошкары.

На сегодня в интернате насчитывается 49 детишек в возрасте от трех до четырнадцати лет из 24 оленеводческих семей. Они и размещаются в интернате по так называемому семейному типу. Родные братья и сестры, несмотря на различие в возрасте, и порой достаточно солидное, и за партами сидят рядышком, и в столовой во время обеда, да и спят в спальных помещениях на кроватях, расположенных по соседству.

Оленья шкура или брезент?

Решение о передаче двухэтажного кирпичного здания бывшего детского сада, расположенного в поселке Советском, под интернат для ненецких детей было принято в середине 90-х. Тогда, в пору экономических трудностей, в окрестностях Воркуты стали концентрироваться чумы ненецких «неорганизованных» частников, не имевших даже документов, нигде не прописанных и соответственно не получавших от государства ни пособий, ни пенсий, ни зарплат. Наступление жестких рыночных отношений очень осложнило их жизнь. Реализовывать оленеводческую продукцию и выловленную в тундровых озерах рыбу им было сложно. Денег для закупа даже самого необходимого у них не хватало. Многие попросту голодали.

Оленеводы-частники и их дети оказались в очень бедственном положении по многим причинам. Ведь жизнь именно ненецких кочевников тундры немногим отличается от той, что вели их предки, скажем, несколько веков назад. Условия быта «неорганизованных» оленеводов совершенно невозможно сравнить с теми, в которых живут пастухи, чумработницы и их дети из оленеводческих совхозов Воркуты, Инты и Ижемского района. Все-таки оленеводы больших хозяйств имеют собственные дома и квартиры, зачастую в благоустроенных поселках и городах, и кочуют со стадами только в теплое время года, а зимой работают лишь вахтовым методом. Конечно, коми оленеводы, как и их северные соседи-ненцы, живут в чуме. Но при сооружении такого жилища ненцы до сих пор используют нюки, сшитые из оленьих шкур, отапливают свои чумы по-черному, разводя в них огонь без печки.

За столетия быт оленеводов почти не изменился. Но коми оленеводы вместо нюков при сооружении своих временных жилищ используют все же брезент или какой-нибудь другой влагонепроницаемый материал, который намного легче и более удобен. К тому же пастухи крупных оленеводческих хозяйств Коми давно уже отапливают свои чумы сварными передвижными металлическими печками с трубами. Худо-бедно, но государственные структуры все же обеспечивают их и снегоходами типа «Буран», и оружием, и современным радиотехническим оборудованием. Уклад же ненцев-частников в основной своей массе остается почти на первобытном уровне, хотя и они стараются по мере возможности приобщаться к техническому прогрессу.

Уйти, чтобы вернуться

Теперь чумы и нарты можно увидеть и в интернате для ненецких детей, в специальных адаптационных помещениях. Это для того, чтобы дети не забывали своих корней и постоянно помнили, что, обучившись грамоте, они снова вернутся к своим мамам и папам, многих из которых всеми правдами и неправдами руководителям Воркуты удалось прописать в заполярном шахтерском городе. И некоторые оленеводы со стажем уже лет десять получают и государственные пенсии, и пособия на детей. Это для них ощутимая помощь. На полученные деньги оленеводы имеют возможность приобретать товары самой первой необходимости, мешки с сахаром, мукой, крупой, овощи, фрукты, витамины.

Для пополнения продовольственных запасов оленеводы-частники добираются в Советский, зачастую преодолевая по тундре десятки и даже сотни километров. Заодно проведывают своих детей, поправляющих здоровье в интернате.

Груженные продовольствием нарты и отдыхающих оленей часто можно видеть рядом и с интернатом, и с четырехэтажными кирпичными домами жителей Советского. Порой родители воспитанников задерживаются на сутки-другие и даже в суровые морозы ночуют прямо на улице. Кое-кто из молодых мам располагается на ночлег со своими младенцами, укутанными в меха.

– После обучения в нашем учреждении некоторые ненецкие девчата, вернувшись в тундру, уже вышли замуж, родили детей, – рассказывают работники интерната. – Этих мам не надо убеждать в том, что их детям обязательно нужно учиться. И они передают нам на воспитание своих детей, достигших трехлетнего возраста, очень охотно. Знают, что без грамоты в двадцать первом веке ну никак нельзя. По сути, в нашем учреждении располагается и детсад, и начальная школа. Все воспитатели и учителя на бытовом уровне уже могут изъясняться на ненецком языке. А ребята очень быстро осваивают русский.

Два педагога – ненки по национальности. Варвара Пинолей – возрастом постарше, преподает ненецкий язык и литературу. Недавно в интернат по ее просьбе поступили и заранее заказанные учебники по этому предмету. Совсем еще молоденькая Елена Лаптандер ведет уроки по разным предметам, тоже на ненецком языке.

Акыны ножа и топора

В наступившем учебном году в образовательной программе появился новый предмет – трудовое обучение. Дело в том, что и мальчишки, и девчонки, выросшие в чумах, – искусные мастера. Ребята отлично владеют ножом и топором, вырезают из дерева самые разные сувениры. То, что видят, то и вырезают – крохотные вертолеты и самолеты, машины, нарты, оленей. Девочки замечательно шьют пимы и малицы, плетут пояса с пестрыми национальными узорами, способны изготавливать самые различные мелкие изделия из оленьих шкур. Еще в первой половине нынешнего года Министерство культуры и национальной политики республики выделило 20 тысяч рублей на закуп двух швейных машинок и наборов столярных инструментов для детей оленеводов. Приобретен и необходимый материал для изготовления сувениров.

Оленеводы веками живут в гармонии с природой, в прямом смысле большую часть жизни проводят под открытым небом. И воспитатели интерната стараются как можно больше времени проводить со своими постояльцами на свежем воздухе. Прямо на территории интерната проводятся различные подвижные игры. Детям оленеводов очень нравится участвовать в спортивных состязаниях и конкурсах, в том числе национального характера – прыжках через нарты, метании...

Все это по окончании интернатского курса они снова вспомнят – в тундре, в которую вернутся. Вернутся, уже получив первоначальную прививку к цивилизации. Опытом таких прививок начали уже интересоваться и иностранные коллеги воркутинских педагогов.

Василий КИЧИГИН.

Фото автора.

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№216 (3650) - 23 ноября 2007 года