| Общество |
2 сентября 2010 года |
Яркий след кометы…/ Памяти Юрия Алексеевича Спиридонова
Мария Троханович – легендарная личность для Ухты и нашей республики в целом. Дочь репрессированных, она стала учителем, а затем настоящим лидером молодежи Ухты и Республики Коми. Ее называли «комсомольской богиней». В 1980 году произошла автокатастрофа – за жизнь Марии боролись не только врачи. Десятки товарищей сутки напролет дежурили у ее постели. Сломанный позвоночник обездвижил тело, но не сломил ее волю к жизни. Она сумела доказать, что инвалид может не только сохранить любовь и дружбу близких, но и добиться признания в государственных структурах, где человек в коляске подвергается скрытой и открытой дискриминации. Мария работала на республиканском радио, активно участвовала в политической жизни города, была депутатом. В 1990 году добилась организации ухтинского общества инвалидов. Написала книгу «Просто нужно любить». Самым главным делом ее жизни стал центр реабилитации инвалидов (ЦРИ) в Ухте и уникальная школа для детей со слабым здоровьем. Среди тех, кто всегда поддерживал и помогал Марии Александровне Троханович, был Юрий Алексеевич Спиридонов. Воспоминания об этих встречах сохранились в дневниках, отрывки из которых нам в редакцию передала дочь Марии Троханович – Елена. После смерти Марии Александровны Елена Троханович продолжила дело матери – стала директором ЦРИ. ВСЕ валится из рук. Тугой комок в горле мешает дышать. На душе – горечь и растерянность. И нежелание верить. Слишком это неожиданно – как удар из-за угла… Ушел из жизни сильный и яркий человек, который всегда много значил для меня. Конечно, не только для меня. Но я могу говорить сейчас лишь о себе. Нет, он не был мне родственником. Но в каком-то смысле имел значение даже большее, чем просто родня. Во-первых, потому, что я никогда не забуду того, что он сделал для моей мамы, Марии Александровны Троханович. Он оказался одним из первых, кто поспешил ей на помощь, когда она попала в автомобильную катастрофу, лишившую ее возможности ходить. Об этом она сама написала в своих дневниках, которые позже стали основой ее книги «Просто нужно любить». И на этих страницах он предстает не как работник Ухтинского горкома КПСС, не как Глава Республики Коми, а просто как человек, чья внутренняя суть сильнее всего проявляется, когда случается беда. Из дневниковых записей Марии Троханович: «…Меня только что перевели в реанимационную палату. Заходит Юрий Алексеевич Спиридонов. Вижу, что он с трудом скрывает волнение. Но все продумал: в руках у него газета с новыми стихами Роберта Рождественского и тоненькая книжечка Монтеня «Уметь достойно жить»…» «Говорят, что перед тем, как меня транспортировать на вертолете, Юрий Алексеевич лично ложился на носилки, чтобы проверить: трясет или не трясет…» «Первый приход Юрия Алексеевича был своего рода разведкой. Сегодня он вошел в палату не один… Они молча подходят к кровати и начинают пристраивать принесенное с собой большое зеркало так, чтобы в нем через окно отражались небо и сосны, ведь сама-то я не могу поворачиваться…» «Вместе с Леной Лебедченко Юрий Алексеевич стал развешивать на окнах шелковые розовые шторы, от которых повеяло такой свежестью, легкостью, красотой и радостью, что я готова взлететь…» «29 октября 1980 года. День рождения комсомола. В палате собрались друзья. Юрий Алексеевич достает из кармана записную книжку и начинает читать: Люблю двужильных. Не люблю двудонных. Двуличных не люблю и двухэтажных. Я больше все за тех, за непреклонных, Я больше все за тех, за непродажных. Они бывают истинно прямыми. Стой на своем – они тебе помогут. И могут быть и жесткими, и злыми, И только подлецами быть не могут… Только Юрий Алексеевич и я знаем, откуда у него эти стихи. Когда-то, в день одной из крупных его неудач, я положила на его рабочий стол наскоро переписанные из книжки стихи. В то время я очень хотела поддержать Юрия Алексеевича, но не знала, как это сделать. Господи, как же много он сказал сейчас своим поступком! Как поддержал и как влил в меня силы. Его вера в меня дороже самых дорогих подарков…» Я ЗНАЮ, что с тех пор Юрий Алексеевич Спиридонов старался не давать моей маме замкнуться в своей беде. Да, она была сильным человеком и не собиралась сдаваться, но очень нуждалась в друзьях, которые в нее верят. Только, конечно же, она не могла не задаваться неизбежными вопросами: а что будет дальше? Что ей надо делать с этой своей новой жизнью? Юрий Алексеевич тоже не знал ответов на эти вопросы. Знал только одно: чтобы жить, нужно все время действовать, нужно работать. Потому-то весьма энергично, в свойственной ему грубоватой манере он требовал, чтобы она «не отставала» от жизни, притаскивал в ее палату книги, газеты, журналы, уговаривал писать статьи, изучать иностранные языки, ругал за «леность», будто не желая видеть того, что речь шла о женщине, приговоренной к жизни в инвалидной коляске. И это было именно то, в чем она больше всего нуждалась. Из дневниковых записей Марии Троханович: «…Ю.А.Спиридонов. Я испытываю чувство долга и ответственности прежде всего перед ним. Он первым начал бороться за спасение моей души. Я помню все наши разговоры и вижу его глаза – глаза человека заинтересованного, целеустремленного и искреннего. Помочь мне хотят многие. Но пока только он сумел без унизительной жалости, без противного соболезнования говорить со мной так, как говорил бы со здоровым человеком. Вот за что я ему бесконечно благодарна, за что ценю наши взаимоотношения…» «Ни разу за прошедшие пятнадцать лет Юрий Алексеевич Спиридонов, недавно избранный на второй срок Главой Республики Коми, не дал повода усомниться в его искренности…» МАМА говорила, что, несмотря на ее статус человека «с ограниченными возможностями», Юрий Алексеевич был к ней всегда предельно требовательным, а к каким-то ее неудачам относился даже жестко, без всяких там экивоков. И, несмотря на то что в глубине души иной раз становилось чуточку обидно, все же это она принимала. Она всегда высоко ценила таких людей. Потому что при всей своей внешней строгости и «крутизне» Юрий Алексеевич на поверку был очень добрым (но не добреньким!), чутким (но не угодливым!) и отзывчивым без всякого лицемерия человеком. И он доказывал это всей своей жизнью. Ну и, во-вторых, бесценную помощь и поддержку Юрий Алексеевич оказывал Ухтинскому центру реабилитации детей-инвалидов, который организовала и открыла Мария Александровна Троханович. За эти годы они с ней еще больше сблизились и относились друг к другу с большим уважением и доверием… Они были людьми одной породы, «одной крови». А потом мамы не стало. Осиротели не только близкие ей люди, не только ее детище – центр. Мне кажется, в каком-то смысле осиротел и Юрий Алексеевич. Таких людей, одной с ним крови, в его жизни, скорее всего, было немного. Я никогда не забуду, как он прощался с ней на похоронах – молча, тяжко, с глубокой душевной скорбью. Он плакал, не стыдясь своих слез. Наверное, он терял какую-то часть себя самого… Но и после смерти Марии Александровны Троханович он никогда не оставлял наш центр без своего внимания. Он был так же требователен и ко мне, как прежде к маме. Не принимал в расчет ни мою молодость, ни мою неопытность. «Взялась – делай!» – такова была его позиция. Приезжал, строго и придирчиво все осматривал, на жалобы, что трудно, иронически хмыкал, за какие-то достижения, хоть и скуповато, но хвалил… И не было случая, чтобы от чего-то отмахнулся, чем-то не помог. СЕГОДНЯ, наверное, многие люди будут вспоминать о Юрии Алексеевиче по-разному. Думаю, все же будет гораздо больше тех, кто понимает: Юрий Алексеевич Спиридонов – личность уникальная, масштабная, редкая по своему внутреннему содержанию. В истории нашей республики таких людей – по пальцам пересчитать. И все они оставляли после себя след яркий, горячий – как пылающий «хвост» далекой кометы во Вселенной. Может, от этого на сердце сейчас лежит горестная, но очень светлая печаль? Вот промелькнула в нашей жизни еще одна «комета» и исчезла. Нет ее больше. Наверное, сияет и озаряет все вокруг где-то там, в глубине небес… Но мы-то остались. Благодарные ему и недовольные им. Согретые его теплом и битые им за нерадивость. Его единомышленники и оппоненты. Его друзья и недруги. Мы остались, чтобы жить дальше и успеть что-то понять об этой жизни. А люди-кометы, наверное, смотрят на нас оттуда, с небес, из далекой дали… Интересно, что они чувствуют, глядя на нас? Жалость, сочувствие, сожаление? Ведь сейчас они знают о жизни то, что еще неведомо нам. …Простите нас, Юрий Алексеевич, гордый, дерзкий, сильный человек-комета. За все простите. Легкого, долгого и счастливого Вам полета там, во Вселенной… Елена ТРОХАНОВИЧ. г.Ухта |
Константин Бобров ушел на телевидение, уступив кресло Ирине Брагиной 
