| Из первых уст |
30 апреля 2010 года |
Майя Волкова: "Настоящее искусство не заменишь показухой"
Имя мастера Майи Волковой не нуждается в особых представлениях, особенно для ценителей прекрасного и… неожиданного. То, что она создает, – завораживает. На персональной выставке Волковой в Национальной галерее РК «Застывшие во времени мгновения» посетители своими глазами увидели, как можно заставить «говорить» камень и «звенеть» – кожу. Как можно примирить непримиримые, казалось бы, в природе материалы. Создавать стильные, эксклюзивные и очень сложные в плане изготовления произведения. И только руками, без помощи станков и машин. Только материал, руки, талант, сильный характер и… беспокойная душа. – Майя Ивановна, персональные выставки мастеров-прикладников – такая редкость. Не часто вы, однако, балуете своих поклонников… – Понимаете, живописец может выставить три холста, и это будет уже выставка. С мастерами все гораздо сложнее: тщательно выверить экспозицию, собрать работы, многие из которых им уже и не принадлежат… – Вы окончили знаменитое Абрамцевское училище. Что помимо чисто прикладных навыков вынесли из ученической поры? – В училище была и замечательная теоретическая база, мы изучали народные промыслы всей страны – от Архангельска до Дагестана, нас научили уважать любое проявление народного искусства в любом регионе. Мы уже тогда понимали: не надо устраивать международные соревнования – у кого что лучше, а надо просто любить и понимать каждое. Это вообще основополагающий момент в народных художественных промыслах. – Вы родились в чудесном Калининграде – колыбели янтаря и, наверное, после училища могли бы продолжить карьеру в родном городе… – В Сыктывкар я попала, скажем так, по житейским обстоятельствам. К счастью, здесь было предприятие народных художественных промыслов (далее – НХП – ред.), куда я и устроилась. В НХП трудился коллектив крепких художников. Некоторые из них, кстати, окончили то же училище: Виктор Моцканюк, Лидия Фиалкова, Александр Забоев, другие мастера. И у каждого была своя ниша. Меня, например, сразу поставили на мех и кожу. Это был совершенно для меня новый материал. Как любому художнику, мне хотелось привнести в него что-то новое, сказать свое слово. Поэтому я не жалела времени на музеи, архивы филиала академии наук. Колесила по районам, благо работа предусматривала и творческие дни, и командировки. Тогда это казалось чем-то очень естественным. Несколько раз была в Усть-Цильме, налюбовалась на тамошние сарафаны, поддевки, коротеньки, платы. В результате родилась коллекция кукол в усть-цилемских костюмах. А однажды, я до сих пор считаю это большим везением, меня отправили в Таллин. Эта поездка была как подарок судьбы, мы с коллегами увидели много замечательного, были поглощены и восхищены тем, что происходило в художественной жизни города, особенно в таком сегменте, как национальная культура. Работает, например, огромная мастерская при художественном фонде. А при ней – цеха. Там как раз был цех обработки кожи, я посмотрела, как у них дело поставлено… Целая технология, все механизировано: печатные тиснения, механизмы, что-то вырезающие по шаблонам. Все подготовительные этапы, то, что я делаю кустарным способом, вручную, там делает машина. Художники лишь занимаются разработкой эскиза, а «доводят» вещь, работают на потоке обычные исполнители. – Помнится, как модницы в середине 80-х щеголяли с вашими сумочками из хрома… Сегодня своеобразный северный бренд – украшения «от Волковой»: кулоны, подвески из кожи и камня. Ваши изделия узнаваемы, авторский почерк не спутаешь. Знаю, что однажды вы даже получили отзыв из Госдумы РФ… – Да, было такое письмо от депутата Натальи Королевой. Ей в республике подарили мое изделие, а поскольку адреса она моего не знала, то отправила письмо в наш Госсовет. Это было неожиданно и, конечно, приятно, мастерам ведь обычно не пишут благодарственных писем. Работы, как правило, просто исчезают в неизвестном направлении – и все. – У вас много изделий из кожи каких-то совершенно удивительных оттенков. Где вы закупаете материал? – Цвет – это проблема номер один, ведь в основном цвета кожи – темные, а первое сырье мы получали с Усть-Цилемского кожевенного завода. Вот тогда я в какой-то степени полюбила брак, подбирала материал с измененным цветом или с необычной фактурой. – А как начался ваш роман с камнем? Помните ли свое первое «совместное» изделие – из кожи и камня? – Я понимала, что кожа требует дополнительного материала. До камня были кожа с бисером, с золотой нитью, с костью. Но кожа и камень – это даже не два дополняющих друг друга материала, это гармония антиподов, двух разных характеров, температур, настроений. А началось все почти по-житейски. Однажды на республиканский художественно-экспертный совет свои работы вынес один геолог. Он принес изделия из небольших самоцветов. Это были различные настольные предметы, и слишком было видно, что изготовлены они явно не художником. Мы сказали, что да, материал хороший, но требует руки мастера. Через какое-то время этот человек пришел и предложил нам просто камни: было тогда развито такое взаимополезное явление, как бартер. Это было первое сырье – жадеиты, простенькие яшмы. Тогда родилась первая шкатулка. Уже позже, когда я работала в «Окте» – мастерской, к нам пришел талантливый человек, минералог Дмитрий Литошко, принес красивые, полноценные пейзажные яшмы, уже напиленные, отполированные пластины. В шкафу такую красоту хранить бессмысленно, ее надо показывать. Дмитрий пришел со своей идеей, оставалось лишь ее лучшим образом воплотить. Сначала это были довольно-таки примитивные обрамления, потом все несколько усложнилось, добавился образ… – Можно ли сказать, что подобные изделия из кожи и камня – ваше ноу-хау? Вы хорошо знаете российские промыслы, видели ли нечто подобное? – Думаю, громко заявлять о каком-то изобретении не стоит. Обрамление камня кожей популярно в дамских украшениях, но они в основном плоскостные. Мы же стараемся делать объемные вещи, этим занимаются немногие. К тому же мы сами до всего дошли, сами изобрели свой велосипед, ни у кого ничего не подсматривая. – Что для вас ценного есть в камне? Где вы его «добываете», какие камни самые любимые? – У камня очень колоритная фактура, часто в ней просматривается целый сюжет, который, как правило, и подсказывает название работы: «У камина», «Бриз». А достать камень не такая уж проблема: геологи выручают. В Свердловске, Москве, Питере проходят ярмарки камней. Самый любимый – наш горный хрусталь, могу, ничего с ним не делая, просто любоваться, он меня вдохновляет. Необыкновенно красивы грани аметиста, агаты люблю. Не превзойти по очарованию пейзажные яшмы. Да как бы там ни было, художники все равно смотрят на камни по-особенному. – Что вас привлекает, а что отталкивает в современном искусстве? – Сегодня такое время: чем неожиданнее сочетание (неважно, о чем мы говорим – материале, стилях, жанрах), тем это привлекательнее для зрителя. Современное искусство зачастую строится с целью шокировать зрителя. Не всегда это бывает эстетично с точки зрения художника, иногда отвратительно, порой просто неприемлемо. Время дает шанс каждому думать, взвешивать в меру своей культуры, интеллекта, духовности. – Вы два года возглавляли Союз мастеров республики, являлись активным участником и разработчиком международных культурных проектов, проводимых в рамках Российско-Финляндского форума. Ваша заслуга – передвижные выставки дизайна и ремесел в Швеции, Норвегии, семинары в Турку, в Коми. Это у вас в крови – организаторские способности? – Это жизненная необходимость. Мастера не должны вариться в собственном соку, им необходим широкий кругозор. Только поездки и вдохновляют. Мы должны знать и видеть, как развивается зарубежное искусство. Да и как иначе мы будем знать, как нас оценивают в других регионах и странах? Стоит ли лишний раз говорить о том, насколько для творческой личности необходима самооценка? – Майя Ивановна, понятно, что у нас в любом случае иной уровень развития художественного декоративно-прикладного творчества. Ведь мы не имеем таких технологий, как в той же Финляндии, где все это поддерживается на государственном уровне. По-моему, у наших мастеров даже и помещения-то своего нет, не говоря уже о том, что далеко не все вообще имеют свои мастерские… – Да, когда бываешь на великолепных зарубежных семинарах, когда мастера демонстрируют на экране технологии, с которыми они работают, за своих становится больно. Как и вообще за все, что происходит сегодня вокруг Союза мастеров. Его как будто злой рок преследует. Не потому я когда-то возглавила союз и руководила им два года, чтобы быть «главной». Был момент, когда жизнь союза тогда вообще чуть не оборвалась. Еще раньше развалили народные художественные промыслы... Союз мастеров постоянно мешает неким коммерческим структурам, которые считают, что могут заменить своей деятельностью настоящее творчество. Первая попытка растоптать союз была в 2000 году. Появились некие деловые люди, выбили обманным путем деньги у правительства, долго цеплялись к нам, что-то сулили… Но мастера чувствуют кожей, что хорошо, что плохо. Сегодня пошла вторая волна. Правда, стратегия выработана гораздо грамотнее. Происходит чудовищная ошибка: такой сложной, нужной сферой, как изготовление сувениров, занимаются совершенно неподготовленные люди. А мастера… Из года в год обсуждается вопрос об издании хорошего иллюстрированного каталога или альбома всех действующих мастеров республики. Мастера стареют, работы уходят. Их даже не останется в каталогах. Единственное, что сохраняется, это каталоги выставок, но там нет подробной информации о мастере, о творчестве. Понимаю, что любые сравнения с другими регионами уже набили оскомину, но тем не менее. Где-то издаются каталоги, открываются дома ремесел, делается все, чтобы сохранить, а не окончательно добить союзы… У нас, к сожалению, все скудно, бледно. И тем не менее повторюсь: никакой показухой, никакой самодеятельностью мы не сможем заменить базовую фундаментальную работу по сохранению национального декоративно-прикладного искусства. Марина ЩЕРБИНИНА. Фото Дмитрия НАПАЛКОВА. Майя Ивановна Волкова родилась в Калининграде, в 1972 году окончила Абрамцевское художественно-промышленное училище. По специальности – мастер художественной обработки дерева. С 1981 года живет в Сыктывкаре, десять лет работала художником на предприятии народных художественных промыслов и в творческих мастерских. Член Союза мастеров РК, постоянный участник городских, республиканских, всероссийских и международных выставок. Персональные выставки художницы проходили в Сыктывкаре, Ухте, Усинске, Париже, финском городе Турку. Лучшие произведения мастера хранятся в собраниях Национальной галереи и Национального музея РК, в частных коллекциях, в том числе и за рубежом. |
Алексей Москалев: "Омоложению способствует оптимизм" 
