| Дым Отечества |
28 марта 2009 года |
Не ставший первым/ Александр Шелепин долгие годы был на передовой борьбы за власть в партии и стране, пока не оказался побежденным
Кто из представителей высших эшелонов власти делегировался от Коми АССР в Верховный Совет СССР? Какой след в истории нашей страны оставили «московские» депутаты, избранные жителями северной республики в высший законодательный орган страны? Ответы на эти вопросы дает серия публикаций в «Дыме Отечества». Начало ей положили материалы в ноябрьском за 2008 год выпуске нашего приложения. Выборы в Верховный Совет СССР четвертого созыва состоялись 16 марта 1958 года. Проходили они под знаком хрущевских реформ, оформленных громкими лозунгами, которые до сих пор помнят люди того поколения: «Вперед, к победе коммунизма!», «Догоним и перегоним Америку!»... Сейчас эти лозунги могут вызвать лишь грустную улыбку, а тогда с энтузиазмом и на полном серьезе обсуждались на всех предвыборных собраниях, митингах, встречах с кандидатами от «нерушимого блока коммунистов и беспартийных». Кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР по Северному избирательному округу №16 от Коми АССР был выдвинут первый секретарь ЦК ВЛКСМ Александр Шелепин. Несмотря на заметный пост во властной иерархии СССР, Шелепин в то время еще не имел всенародной славы и политического веса, которые придут к нему позже. И слава, и опала, и забвение будут потом. А тогда, 28 февраля 1958 года, в столицу Коми АССР на встречу с избирателями прибыл молодой, энергичный, образованный, уверенный в себе 39-летний комсомольский лидер. На встречу с избирателями Собрание избирателей, на которое прибыл А.Шелепин, состоялось в республиканском драматическом театре. Как писала тогда газета «Красное знамя», на встречу «со своим кандидатом пришли представители рабочего класса, колхозного крестьянства, советской интеллигенции, учащейся молодежи г.Сыктывкара, а также городов и районов республики». Нет сомнения, что и выступавших на собрании подобрали заранее согласно социальной разнарядке: секретарь Коми обкома КПСС Е.Катаев, секретарь Сыктывкарского горкома КПСС М.Скляднев, доверенное лицо кандидата – доцент КГПИ А.Ташлыков, заслуженный врач РСФСР и Коми АССР И.Вахнин, тракторист В.Осипов, станочница К.Зорина, зоотехник Р.Габова и, конечно, юные комсомолки – Галя Тырина и Света Колупайко. В тот же день московский гость встретился со студентами и преподавателями пединститута. На встречах с избирателями А.Шелепин выступил с «содержательной и яркой речью, остановился подробно на вопросах коммунистического воспитания подрастающего поколения», горячо поблагодарил за оказанное доверие, выслушал наказы избирателей и отбыл восвояси. Больше он в Коми не появлялся. Разумеется, никто из сыктывкарских избирателей не мог знать о той реальной роли, которую играл тогда комсомольский вожак А.Шелепин в руководящей верхушке страны. В борьбе со старой гвардией Примерно за год до выборов в Верховный Совет СССР в Президиуме ЦК КПСС (так тогда назывался руководящий орган партии) началось сначала скрытое, а потом и явное противостояние первому секретарю. Антихрущевскую фронду составили Маленков, Молотов, Булганин, Каганович и Ворошилов. Помимо личных причин недовольства Хрущевым, которые были у каждого из них, имелась одна общая – старой сталинской гвардии казалось, что Никита Сергеевич ведет страну «не туда». О заговоре против Хрущева 1957 года написано немало, мы же напомним только, что среди ближайших сторонников Хрущева были министр обороны маршал Жуков и председатель КГБ Серов. Наряду с силовиками, как теперь принято говорить, безоговорочно встал на сторону Хрущева и Шелепин, а значит и комсомол. На июньском Пленуме ЦК КПСС 1957 года «антипартийную группу» Молотова, Маленкова и Кагановича заклеймили позором, старую гвардию вывели из президиума ЦК. Хрущев чувствовал себя победителем. «Я хочу заверить пленум, что комсомол полностью поддерживает генеральную линию коммунистической партии, деятельность первого секретаря товарища Хрущева. За последние годы товарищ Хрущев очень много сделал для молодежи, для комсомола, для поднятия его авторитета. И мы за это благодарны товарищу Хрущеву», – сказал с трибуны пленума Шелепин. Хрущев тоже был благодарен Шелепину. После пленума карьера комсомольского лидера пошла в гору. По ступенькам комсомольской карьеры Впрочем, карьера Александра Шелепина и до этого складывалась очень даже удачно. Воронежский паренек, едва вступив в ВЛКСМ, был избран секретарем комитета комсомола школы, а затем членом райкома. Уже тогда он сознательно воспитывал в себе лидерские качества, словно предчувствуя свое большое будущее. Шелепин поступил в очень престижный тогда московский Институт философии, литературы и истории (ИФЛИ). В этом вузе готовились сливки советской интеллигенции. Шелепина вскоре после поступления в ИФЛИ избрали секретарем комитета комсомола института. На советско-финляндском фронте, куда Шелепин пошел добровольцем в конце 1939 года, его тоже послали на «политическую» передовую – заместителем политрука эскадрона кавалерийской дивизии. Это был первый и последний военный опыт Шелепина. Во время Великой Отечественной Шелепин, работая в Московском горкоме ВЛКСМ, занимался мобилизацией комсомольцев в партизанские отряды и диверсионные группы. Из того, «шелепинского», призыва была Зоя Космодемьянская, ставшая символом мужества для не одного только фронтового поколения советской молодежи. В 1944 году Александр Шелепин – уже секретарь ЦК ВЛКСМ по военной работе, затем – второй секретарь. Еще при жизни Сталина, на XIX съезде партии (ее тогда переименовали из ВКП(б) в КПСС), Шелепина избрали членом партийного ЦК. А в октябре 1952 года на пленуме ЦК ВЛКСМ Шелепин стал его первым секретарем. Ну а потом пришла эра Хрущева, который сделал ставку на молодые кадры, по-отечески опекал комсомол. Как на склоне лет признавался сам Шелепин, годы комсомольской карьеры были для него самыми плодотворными. Вырастало послесталинское поколение, с энтузиазмом воспринявшее перемены в стране и во многом утопические почины ее нового лидера. Освоение целины, всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москве, выход советского спорта на международную арену, успехи в космосе, конец массовых репрессий и ожидание светлого коммунистического будущего создавали тот психологический фон, на котором набирали силу комсомол и его лидер. Славная комсомольская карьера завершилась в 1958 году. Нет, не потому, что избиратели Коми единодушно доверили Шелепину мандат депутата Верховного Совета СССР – сразу же после мартовских выборов, в апреле, Хрущев поставил Шелепина заведовать отделом партийных органов ЦК КПСС, а под конец года, 25 декабря, Александр Николаевич стал председателем КГБ СССР. Шелепину было тогда 40 лет. Известный журналист Леонид Млечин рассказывает, что Шелепин от назначения в КГБ отказывался. Но Хрущев был неумолим. На посту председателя КГБ ему нужен был свой выдвиженец – проверенный, молодой, энергичный. «Сколько же вас там?» Как раз в день, когда Шелепин перебрался со Старой площади на Лубянку, Верховный Совет СССР принял новые Основы уголовного законодательства, в которых уже отсутствовало понятие «враг народа». Уголовная ответственность наступала не с 14, а с 16 лет. Судебные заседания стали открытыми, присутствие обвиняемого – обязательным. Это был лишь один шаг на пути «де-сталинизации» страны, избранном Хрущевым. Реабилитация необоснованно репрессированных, «раскрепощение» колхозного крестьянства, первые прорехи в «железном занавесе», которым СССР на долгие годы был отделен от остального мира... В этой новой обстановке карательные органы страны по-прежнему оставались по сути все теми же, сталинскими. Как пишет Л.Млечин, Шелепин в КГБ стал для Хрущева «партийным оком, присматривающим за органами госбезопасности. Хрущев спецслужбы не любил и чекистов не обхаживал. Хрущева раздражало обилие генералов в КГБ, он требовал «распогонить» и «разлампасить» госбезопасность, поэтому Шелепин отказался от воинского звания». В системе госбезопасности было с избытком не только генералов. После смерти Сталина и устранения Берии вдруг оказалось, что в стране, где десятки лет ежедневно ловили и уничтожали шпионов и врагов народа, таковых почти не осталось. Шпионов и врагов нет, а чекистов – уйма. Что им оставалось делать? В книге «Просто Шелепин» ее автор Федор Медведев приводит слова уже пожилого Шелепина: – Когда в узком кругу людей стало известно, что рабочий аппарат Лубянки мною уменьшен на 3200 человек, некоторые не только удивились, но и ужаснулись. «Ты, мол, представляешь, что это такое? – обратились однажды ко мне. Я молчу. – По численности работников это равно ликвидации четырех союзных министерств! Сколько же вас там?» А ведь вдобавок к штатным сотрудникам была тьма внештатных осведомителей, были тюрьмы КГБ с их армией вертухаев. Во всем этом «спецхозяйстве» Шелепин по указанию Хрущева начал «перестройку». Помимо основательного сокращения, чекистов ждало лишение многих привилегий, а главное – карательных функций, ощущения власти над людьми и страной. Кадровым сотрудникам госбезопасности это, конечно, очень не нравилось. На руководящие посты в центральный аппарат и управления КГБ на местах Шелепин привел новых людей, в основном – из комсомольских кадров. Они, конечно, были образованнее, «продвинутее» прежних работников, но в профессиональной подготовке проигрывали. Бывший первый заместитель председателя КГБ генерал Филипп Бобков вспоминал: «Я наивно думал: зачем ЦК пихает повсюду этих бездарей, абсолютно не разбирающихся в делах, которыми им поручено руководить? Кому нужны начальники управлений внешних связей, не владеющие ни одним языком? Как может руководить оперативной секретной работой бывший сотрудник общего отдела ЦК ВЛКСМ?» Однако в историческом плане, наверное, другого пути у Хрущева тогда не было. К тому же идеализировать шелепинскую «демократизацию» органов госбезопасности не стоит. Они по-прежнему занимались не только внешней разведкой и контрразведкой, но и политическим сыском. По-прежнему пресекались вплоть до уголовной ответственности «антисоветские разговоры, клевета на политический строй СССР и преступные связи с иностранцами». Слежка за инакомыслящими (вспомним «дело» Бориса Пастернака) и неугодными (например, попавшим в опалу маршалом Жуковым) продолжалась. «Мы и впредь должны проявлять политическую бдительность, бережно охранять исторические завоевания советских людей. Мы и впредь будем беспощадно карать всех врагов советского народа», – заверил партию и страну председатель КГБ Александр Шелепин. «Железный Шурик» Врагов советского народа карали не только внутри страны. В октябре 1959 года в Мюнхене агент КГБ Богдан Сташинский из газового пистолета, распылявшего яд, уничтожил легендарного вождя украинских националистов Степана Бандеру. Двумя годами ранее он таким же способом в том же Мюнхене отправил на тот свет редактора газеты «Украинский самостийник» Льва Ребета. За это Сташинского наградили орденом Красного Знамени, который ему вручил лично товарищ Шелепин. Впрочем, вскоре суперагент сбежал вместе с женой-немкой в Западный Берлин. Там он рассказал западногерманской Фемиде о своих подвигах и получил восемь лет тюрьмы, предпочтя неволю в ФРГ свободе в СССР. На суде он раскрыл, что убивал Бандеру по заданию руководства КГБ. Западники Шелепина запомнили. Когда много лет спустя он приедет в Англию уже лидером советских профсоюзов, ему устроят обструкцию. Кстати, о том, что в бытность работы председателем КГБ его прозвали «железным Шуриком» (по аналогии с Дзержинским – «железным Феликсом»), Шелепин долгое время не знал. А может, и знал, но в этом не признавался – обидное уничижительное прозвище било по его самолюбию... Все выше, и выше, и выше... Александр Шелепин возглавлял КГБ меньше трех лет. После XXII съезда КПСС он стал секретарем ЦК партии. Вскоре Хрущев поручил ему возглавить новый Комитет партийно-государственного контроля. Странный этот орган создавался «для улучшения контроля за выполнением директив партии и правительства». Проще говоря, Хрущев задумал дать очередной бой «взяточничеству, припискам, очковтирательству, местничеству и расточительству». Меняются эпохи, правители, государственные и политические системы, а инстинкт к размножению контролирующих органов, видимо, остается запрограммированным в генетическом коде страны. Остаются и все те пороки, с которыми эти органы призваны бороться... Но это так, к слову. Шелепин, судя по всему, действительно очень подходил для руководства новым комитетом. По воспоминаниям людей, его знавших, Александр Шелепин не любил партийного чванства и барства, крайне негативно относился к системе привилегий для начальства, самонаграждению орденами и прочим атрибутам советской партийной верхушки. К тому же не курил и совсем не пил, отличаясь в этом от многих из его окружения. Наверное, случись Шелепину возглавить партию и страну, он стал бы лидером того же типа, что и Юрий Андропов. Человек ортодоксальных коммунистических взглядов, Шелепин верил в то, что недостатки советской системы можно излечить жестким дисциплинарным контролем сверху донизу. Потенциальный соперник Историками до конца еще не понят мотив, по которому в 1964 году Шелепин пошел против своего патрона. В снятии Хрущева он сыграл одну из главных ролей. Есть версия, которая мало чем подтверждается, что Шелепина прочили на место Никиты Сергеевича. Так или иначе, но на спешно и тайно собранном пленуме ЦК 14 октября 1964 года Хрущева сняли и отправили на пенсию. Но во главе партии встал не Шелепин, а Леонид Ильич Брежнев. Новому вождю, как и всем предыдущим, постоянно мерещился заговор. Шелепин был для Брежнева потенциальным соперником, к тому же люди такого решительного и порой бескомпромиссного склада Леониду Ильичу не нравились. Постепенно, шаг за шагом, он оттеснил Александра Николаевича от реальной власти. Уже в конце 1965 года прикрыли могущественный Комитет партийно-государственного контроля, в 1967 году из секретарей ЦК Шелепина перевели командовать ВЦСПС, а в 1975 году и вовсе вывели из ЦК и дали унизительную должность зампреда Госкомитета по профессионально-техническому образованию. В 1984 году Шелепин вышел на пенсию. Он умер в 1994 году. Евгений ВЛАДИМИРОВ. |
Танец золотых единорогов / Остался последний шанс спасти уникальную, не имеющую аналогов в России фронтонную роспись в удорской деревне Острово
