Почин Стефана Пермского

Под бледным небом в суровом северном краю у слияния Юга и Сухоны вырос Устюг, один из старейших городов русских. Его строгие белокаменные храмы, звонницы, стены, хитро выточенные деревянные маковки и узоры над бревенчатыми срубами остаются по сей день образцами северно-русского стиля. Тут скрещивались пути новгородских промышленников и московских колонистов. Новгород шел и лесом, и Белым морем. Москва через леса и по водам Двины отодвигала свои пределы к северным побережьям. В середине XIV века родился замечательный человек, оставивший глубокий след в истории Севера. Фамилия его осталась неизвестной. Сам он прославил свое уже иноческое имя.

С ранней молодости он проявлял совершенно исключительное по неудержимости рвение к образованию. Первоначально он вынужден был довольствоваться библиотеками двух местных монастырей. За изучением их книг он проводил дни и ночи. Знаниям его стало тесно в Великом Устюге. Слава ученого Ростова, древнейшей сокровищницы русского просвещения и искусства, привлекла его в розовый кремль знаменитой митрополии. Приняв постриг в этом духовном центре северо-восточной Руси, Стефан избрал небольшой общежительный монастырь, посвященный Григорию Богослову, славившийся особой ученостью и строгостью своих монахов и для того времени редкой по богатству библиотекой. Богословские науки русское православие унаследовало от Византии. Греческий язык был необходим Стефану, и он усвоил его в совершенстве. Ростов Великий был богат не одной книжной мудростью. Видные богословы и иерархи посещали его из далекого Константинополя. В истовых и торжественных богослужениях под гулкими сводами ростовского собора участвовало по нескольку хоров, певших и по-славянски, и по-гречески. В этой атмосфере завершал свое образование инок Стефан.

Результатом огромной умственной работы было то, что Стефан стал знатоком философии, дидактом и диалектиком, исполненным мудрости и знаний. В порядке «послушания» в монастыре ему поручалось писание книг, что до введения книгопечатания было одной из самых существенных культурных функций. Стефан стал не только философом и писателем, но и каллиграфом, скорописцем. Это обстоятельство, развившее в нем профессиональный интерес к вопросам азбуки, алфавита, начертания звуков языка, должно было впоследствии сыграть свою роль.

Стефан был убежденным монахом-аскетом. Он был одним из многих русских людей XIV века, которые сознательно уходили в строгий размеренный монастырский быт, чтобы за стенами своей обители вести не только созерцательную жизнь, но и мучительное, искупляющее подвижничество. Эти люди считали себя обязанными искать очищения не только личного, но и общественного, всенародного, национального, усматривая в грехах причину и корень несчастий, постигших родину. Для них освобождение от татарского ига и сопряженных с ним бедствий было прежде всего делом искреннего покаяния и нравственного напряжения, — то есть духовным подвигом.

Стефан был образцом для людей этого типа. По мере духовного роста Стефана апостольское призвание полностью определило его судьбу. В бытность свою юношей, а затем соборным дьяком в далеком Устюге, он постоянно соприкасался с язычниками из примитивных финских племен. Зыряне и пермяки населяли всю местность к востоку от Устюга, жили в его окрестностях и смешивались даже с городским населением. У впадения Выми в Вычегду было их центральное городище, Усть-Вымь. В эту столицу печальной страны берез и елей решил направиться на апостольский подвиг Стефан, ростовский инок.

Для того дан Богом язык всем народам, чтобы на нем они могли славить Творца, утверждал русский апостол. Он исходил из убеждения, что восприятие христианских идей будет затруднено, если учение Христа не будет подано язычникам на понятном для них, то есть на их же собственном языке. Главным затруднением и в изу-
чении языка зырян, и в проповеди христианского учения на нем было отсутствие письменности коми и даже алфавита. Необходимо было разработать азбуку и создать письмена для зырянского языка – таков был вывод Стефана.

Надо отдать себе отчет, что речь идет о XIV веке. Подход Стефана поражает своей необычностью. Для своего времени он является совершенным новатором и своего рода революционером. Ведь Западная Церковь, например, требовала принятия христианского вероучения лишь на латинском языке. Восточная – Греческая Церковь не без труда согласилась на употребление наряду с греческим и славянского языка. Санкция, полученная Стефаном свыше – как от духовных, так и от светских властей Москвы XIV столетия, – свидетельствует о терпимости и широте духовного кругозора культурных слоев русского народа.

Для составления зырянского алфавита Стефан возвращался в родной Устюг. Там он был в тесном общении с туземцами из финских племен. Он изу-
чил их нравы и обычаи. Он выделил из их бытовой практики их знаки и зарубки, служившие им путеводными указаниями на стволах деревьев и камнях. Эти резы и руны, несомненно, повлияли на выбор букв для его зырянского алфавита. Примитивные идеографы, напоминавшие зачатки клинописи, были бедны и невразумительны, но они, несомненно, легли в основание некоторых знаков новой азбуки с буквами скорее прямоугольными и квадратными, чем округленными. Алфавит, изобретенный Стефаном, напоминает глаголический, имеет сходство по внешнему виду с еврейским.

Главным затруднением для Стефана был, однако, неограниченный и, так сказать, ползучий характер зырянского язычества. Это было мировоззрение людей, обитающих в сумрачном краю среди лесных чащ и болотных топей. Обстановка и условия их существования из поколения в поколение привили им особые взгляды на окружающую природу и ее силы. Собственные черты народ этот как бы отражал в стихиях, в животном и растительном царстве. Он обожествлял солнце, огонь, воду, животных, растения.

Все прикрытое неизвестностью, преувеличенное страхом, внушенное суеверной традицией, наделялось самостоятельной волею, большей частью злой. Бог творящий, благодетельствующий, источающий жизнь, свет и любовь, был зырянам менее понятен и знаком, чем лесные страшилища и болотные оборотни. Вода, опасная, мутная, предательская, была для них жилищем Куля, бога смерти. Ему они отдавали своих мертвецов, хороня их в топях, прудах и речках.

В свое время св. Бонифаций, распространявший в VIII веке христианство среди немцев, срубил священный дуб, посвященный германскому божеству Тору. Стефан повторил этот жест: он собственными руками срубил старую березу. Это был решающий акт. Успех Стефана Пермского можно объяснить рядом причин. Православная Русь видела тут прежде всего действие благодати и Промысла Божия. Она основательно усматривала и другую причину — в слабости язычества. Набор суеверий у коми не вызывал никакого подъема. Их религиозные представления скорее тяготили их самих, осложняли им существование, нагнетали пессимизм и вздорные опасения. Помогли Стефану и охранные грамоты, данные ему Москвой. Они являлись символом защиты со стороны государства, могущество которого вселяло в зырян благоразумную осторожность. Наконец, в усилиях Стефана немалую роль сыграли его собственные качества.

Из Усть-Выми влияние епископа Стефана и его идей распространялось в глухие углы всего Приуралья. Он ездил в Москву и добивался у великого князя освобождения своей паствы от чрезмерного обложения пушниной и от невыгодных для нее торговых сделок. В голодные годы он добывал для коми продовольствие из России.

Авторитет пермского епископа был велик и в области чистого богословия. Он справедливо почитался как один из самых образованных людей своего века. Во время одной из его поездок в Новгород тамошний епископ просил Стефана написать обличение одной из возникших ересей. Стефан умер во время одной из своих поездок в Москву. В знак особого почитания знаменитого крестителя языческого народа великий князь Василий Димитриевич похоронил его в Спасском монастыре (Спасе на Бору), до Архангельского собора бывшем усыпальницей членов великокняжеского рода.

Стоит подчеркнуть, что благодаря его почину отсталые зыряне оказались первыми из финских народов, получившими возможность читать священное писание на собственном языке. В этом отношении они оказались впереди своих далеких европейских братьев, как венгры или финляндцы, на добрых два-три столетия.

Публикацию подготовила Анна СИВКОВА

Автор выражает признательность сотруднику ИЯЛИ КНЦ УрО РАН Валерию Шарапову за помощь
в подготовке публикации

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№6 (5237) - 24 января 2015 года