| Дым Отечества |
19 октября 2013 года |
Дворянин, художник, зек.../ Сын знаменитого русского историка Евгений Веселовский жил в Сыктывкаре, здесь же нашел и последний приют
В 40-е годы прошлого столетия в Сыктывкаре художники были, что называется, наперечет, мастеров кисти знал весь город. Помимо создания живописных полотен и графических листов все они занимались иллюстрацией выходивших в Коми книжном издательстве книг, оформляли местную периодику. Валентину Полякову, Виктору Постникову и Михаилу Безносову принадлежала львиная доля коми печатной графики того периода. Но рядом с ними творил еще одни художник, также оформлявший выходившие в Сыктывкаре газеты и тоже хорошо известный многим горожанам. Но если упомянутые три иллюстратора имели право ставить свою фамилию под рисунками, то их коллега по цеху этой «привилегии» был лишен. Поэтому сегодня почти невозможно определить, какое художественно-печатное наследство в Коми крае оставил талантливый художник, человек с изломанной судьбой Евгений Степанович Веселовский. БУДУЩИЙ художник родился в семье выдающегося российского историка и археографа Степана Борисовича Веселовского (1876-1952). В 1917 году Степан Борисович за свои труды по истории формирования и развития Московского государства получил звание доктора истории русского права, а уже в советское время стал действительным членом Академии наук. Веселовский принадлежал к древнему дворянскому роду, давшему России плеяду ученых, занимавшихся исследованиями в разных отраслях науки. Степан Веселовский был женат на дочери французского инженера-химика Елене Евгеньевне Сифферлен, у супругов родилось семь сыновей. Вторым ребенком в семье и стал Евгений, появившийся на свет 2 ноября 1901 года. Семья жила в достатке, Веселовским принадлежали доходный дом на Арбате и небольшое имение в Татариновке, недалеко от Москвы, где проводили лето. Благодаря состоянию жены академик нигде не служил, отдавая все время работе в архивах и библиотеках. В Татариновке семья занималась сельским хозяйством, обеспечивая себя овощами, молоком, мясом, медом. Навыки, полученные в имении, помогли Веселовским во время революции и Гражданской войны выжить и сохранить усадьбу, которую новая власть признала трудовым хозяйством. У детей были гувернеры, домашние учителя. Старшие дети, в том числе и Евгений, учились в Москве, сначала в школе Свентицкой, проповедующей новые идеи в воспитании (большая доля в программе уделялась искусству и ручному труду), а затем в частной гимназии Поливанова, где во главу угла ставилось литературоведение. Соучениками юных Веселовских были дети московской интеллигенции и аристократии – Рябушинские, Голицыны, Трубецкие, Толстые, Гагарины. Во время революции гимназию закрыли из-за неблагонадежности. Евгений с детства любил рисовать, что-нибудь мастерить, поэтому поступил на графическое отделение Строгановского художественного училища, которое после 1917 года было переименовано в Высшие художественно-технические мастерские (ВХУТЕМАС). Любопытно, что он был в числе студентов-вхутемасовцев, оформлявших самый первый мавзолей Ленина на Красной площади, спешно построенный в январе 1924 года. Работать пришлось на трескучем морозе, Евгений простудился, отморозил палец. Учебу в ВХУТЕМАСе он не закончил (возможно, из-за дворянского происхождения), став свободным художником, работая как живописец и иллюстратор. В ОКТЯБРЕ 1935 года Е.Веселовского арестовали. По одной из версий, в портрете Сталина он прорисовал скелет. Другая версия: неосторожное высказывание в адрес советских политических деятелей, о чем донесли соседи по квартире, после ареста занявшие его комнату. Как бы то ни было, художника за «антисоветскую агитацию» приговорили к десяти годам лишения свободы с последующим поражением в правах на пять лет и отправили в Дмитлаг. Сначала Евгений Веселовский работал на строительстве канала Москва – Волга, затем последовал перевод в Центральную художественную мастерскую. В лагере издавался журнал «На штурм трассы», куда заключенный художник поставлял рисунки. Именно этим журналом на страницах газеты «Правда» восхищался Максим Горький, называя его самым удачным изданием лагерей НКВД, «который организован «социально опасными» и в котором сотрудничают исключительно вчерашние «враги общества». Значение этого издания «певец революции видел в «демонстрации культурно-воспитательной силы органов, посредством которой «враги общества» превращаются в полезных сотрудников и даже героев труда». В 1936 году сдвоенный номер журнала «Техника молодежи» (№№ 11-12) был полностью посвящен каналу Москва – Волга. Несколько рисунков, помещенных на его страницах под названием «Старая Москва», были выполнены «художником Дмитлага Е.Веселовским» (такая подпись имеется в конце журнала). В 1937 году возведение канала было завершено, его открыли для эксплуатации. А Е.Веселовского этапировали в Устьвымлаг, где он становится то коневодом на лесоповале, то статистиком, при этом не забывая потрудиться и по своей основной профессии. ПОСЛЕ войны, в 1946 году, освободившийся из лагеря художник приехал в Сыктывкар, где начал сотрудничать в республиканских газетах «За новый Север» и «В?рлэдзысь», в журнале «Войвыв кодзув», одновременно иллюстрируя книги, выходившие в Коми книжном издательстве. В столице Коми Евгений Степанович сразу вписался в творческую среду, участвовал в собраниях местного отделения Союза художников, стал одним из первых сотрудников Товарищества художников Коми АССР, созданного в 1949 году. В это время Веселовский готовил образцы рисунков на темы народных сказок для массового выпуска, а также преподавал живопись в студии при художественных мастерских. Впоследствии коми художник Леонид Потапов с благодарностью вспоминал сделанные под руководством Евгения Степановича свои первые шаги в искусстве. К сожалению, не удалось обнаружить фотографий Веселовского ни сыктывкарского периода, ни других, где он был бы запечатлен в расцвете лет. Сохранились лишь его детские снимки. Известный писатель, а в те годы начинающий журналист в газете «За новый Север» Александр Рекемчук вспоминал: «Надо сказать, что он (Веселовский. – Н.Б.) был сам по себе весьма колоритной личностью. Он ходил по городу в стеганой ватной телогрейке и зековской шапке ненастоящего меха, с опущенными ушами, блузе с шелковым бантом на шее. Но его подбородок все-таки украшала щегольская эспаньолка, придававшая лицу весьма интеллигентный вид. Кроме того, к брючному поясу Евгения Степановича была пристегнута посредством охотничьего карабинчика небольшая алюминиевая кружка. Он отстегивал ее каждый раз – а это случалось довольно часто, – когда подходил к уличному киоску с газировкой. В этих киосках, что были на каждом шагу, кроме газировки еще продавалась в розлив водка: кому – сто граммов, а кому – сто пятьдесят. Тут же давали и закусить шоколадной конфетой «Василек». НА РАБОТЕ Веселовский долго не удерживался – мешала приверженность Бахусу. Была и другая причина: его творчество не вписывалось в идеологические рамки того времени. Сейчас трудно понять, почему достаточно реалистическая живопись и графика Евгения Степановича считались проявлением формализма. Его портреты бранили за декоративность и условность, близость к цветному монтажу, чересчур большое внимание к линии и пятну. Критиковали в прессе и иллюстрации Веселовского. Более того, считалось, что он плохо влияет на творчество местных художников, к примеру, на председателя Союза художников Коми АССР Валентина Полякова, требовали «обезвредить» его воздействие. Не удовлетворяли канонам соцреализма даже прототипы его портретных героев. К республиканской художественной выставке Е.Веселовский предложил портрет фотографа Кирушева. Так его выругали за «несерьезный подход к самой теме», то есть за выбор ничем не примечательного человека: «Если уж делать портрет, то знатного или передового человека нашего города, или, в крайнем случае, ярко выраженного и характерного для Коми типажа». Фотограф газеты «В?рлэдзысь» Иван Федорович Кирушев, по меркам идеологов советского искусства, ни тем, ни другим не обладал, поэтому его портрет на выставку не прошел. Индивидуальность была не в чести. Впрочем, работы Веселовского не значатся и в других каталогах тех лет. Известно лишь, что на собраниях художников он представлял один из своих пейзажей, «Портрет лесоруба-орденоносца А.Лапшина» и «Портрет жены». О ПОСЛЕДНЕЙ работе следует сказать особо. Известно о двух женах Евгения Веселовского. Первая – некая профессорская дочь Катя, о которой практически ничего не известно, кроме того, что от нее у Евгения Веселовского была дочь Ольга и с которой он быстро развелся. Второй раз художник женился на Екатерине Сергеевне Бодянской (1908 года рождения), дочери революционера Сергея Александровича Бодянского, участника революции 1905 года, члена Новороссийского совета рабочих депутатов. Его отец малороссийский помещик, в свое время отказавшийся от своей земли в пользу крестьян, состоял в переписке со Львом Толстым. Сергей Бодянский преподавал химию в Новороссийской гимназии, его жена Ольга Васильевна тоже учительствовала. Пока неизвестно, проживала ли их дочь Екатерина, жена Е.Веселовского, в Сыктывкаре. Возможно, ее портрет художник писал по памяти или фотографии. У них было двое детей: Михаил (1947 года рождения) и Елена (1949 года рождения). Впоследствии оба жили и работали в Москве. Сейчас трудно определить, какие книги Коми книжного издательства были проиллюстрированы Евгением Веселовским, какие рисунки он предоставлял для местных газет. Некоторые представления о его творчестве можно получить по подписанным рисункам в газете «В?рлэдзысь» за 1949 год: иллюстрации на тему Усть-Куломского бунта и плакату, призывающему идти на выборы, в котором, кстати, проглядывает здание республиканского драмтеатра. Хочется надеяться, что со временем удастся узнать больше о деятельности талантливого московского художника из родовитой дворянской семьи, нашедшего в Сыктывкаре свое последнее пристанище. Евгений Веселовский умер за месяц до кончины Иосифа Сталина, 4 февраля 1953 года. В 1959 году он был посмертно реабилитирован. Надежда Беляева, научный сотрудник Национальной галереи РК. Братья Веселовские: Боря, Сева, Женя. Иллюстрации Е.Веселовского в газете «В?рлэдзысь». 1949 год. |
Разноязыкий Урал представлен в первой книге уникального многотомника 
