Испытание воспитанием

/ "Любовь с разумением" и никакого безделья - по этому принципу супруги Каневы растят приемных детей

Что сильнее: гены или воспитание и возможно ли победить дурную наследственность? Этим вопросом задаются практически все родители, взявшие на воспитание детей из детского дома. Приемная мать десятерых детей Лариса Канева из села Вомын Корткеросского района на этот вопрос отвечает: «Это очень трудно, но в большинстве случаев возможно». За 12 лет в качестве приемной матери она неоднократно награждалась почетными грамотами и благодарностями за успехи в воспитании детей. В 2007 году стала лауреатом премии имени Александра Католикова, а в декабре минувшего года в числе четырех лучших семей республики побывала в Москве на торжественном приеме Президента, организованном в честь открытия Года семьи.

Ну очень трудные дети!

«Я впервые за долгие годы так отдохнула, – вспоминает Лариса о своей поездке. – Жили в комфортабельной гостинице, питались в ресторане, общались с семьями, приехавшими из других регионов, нас возили по экскурсиям, на концерты… Впечатлений от этой поездки – масса. Не говоря уж о том, что общение с людьми, приехавшими из других регионов, очень много дало: в каждой семье есть какие-то свои интересные традиции, методы воспитания». Она уже и забыла, когда в последний раз отдыхала одна. Да и о каком отдыхе могла идти речь, когда в доме столько детей и огромное хозяйство? Но когда на предновогоднем приеме у Главы республики Ларисе сообщили, что она одна из немногих будет представлять республику в Москве, муж Александр сказал: «Поезжай, мы с бабушкой тут без тебя управимся». Сегодня уже действительно можно спокойно оставить детей: они достаточно самостоятельны и ответственны. Хоть и сейчас без проблем не обходится, но разве можно нынешние хлопоты сравнить с тем, что было вначале!

Вспоминая сейчас о событиях 12-летней давности, Лариса словно заново переживает все, что с ними было связано. Не найдя подходящих эпитетов для выражения тех своих чувств, она восклицает: «Дети ну очень трудные! Я первое время просто плакала от беспомощности». Первую встречу со своими новыми детьми супруги Каневы хотели сделать запоминающейся. «Надо, чтобы дети почувствовали, что их привезли к матери и отцу, домой», – решили они. Именно поэтому сами за детьми не поехали, а попросили сотрудников органов опеки привезти их домой. К приезду Лариса накрыла стол, наготовила всяких вкусностей. Ни красоту праздничного стола, ни вкус домашних лакомств дети не оценили. Даже «спасибо» не сказали, выйдя из-за стола. Как выяснилось буквально в первые же дни и часы, никаких правил хорошего тона они вообще не признавали. Зато виртуозно умели врать и ругаться матом. «Каждый палец на руке у них обозначал соответствующий мат, – вспоминает Лариса. – Они не только вслух ругались, но и без конца показывали друг другу пальцы». Почти все как один вспыльчивые, нервные, адекватно воспринимать замечания взрослых дети не умели. Вдобавок ко всему все без исключения оказались клептоманами».

Первые победы

Через неделю-другую Лариса наплакалась и поняла, что испытанные воспитательные методы не действуют, тут нужны более жесткие меры. Дети были очень своевольными, авторитетов не признавали, стыдить их было бесполезно. Бывало, мать зовет их обедать, а они словно и не слышат. Прикрикнешь – подойдут к столу, посмотрят, фыркнут: мол, мы это есть не будем, отвернутся и опять за свои дела. Ничего не оставалось, как клин вышибать клином. Однажды Лариса целый день ничего не готовила и обедать детей не звала. Думала, все равно ведь кто-нибудь сдастся и попросит есть. К вечеру дети заволновались: «Мама, а мы сегодня будем что-нибудь есть?» «А зачем? – Лариса была невозмутима. – То, что я готовлю, вы есть не хотите, готовьте себе сами». Это была первая победа. Дети почувствовали, что их своеволие натолкнулось на твердую стену родительского сопротивления.

«А воровали как! Ничего оставить было нельзя – тут же стащат, – вспоминает Лариса. – Но вот сейчас же этого нет, деньги у меня зачастую на видном месте лежат, никто не берет». Воришек обличали на семейном совете. Родители звали всех детей, садились и начинали следствие и воспитательную беседу. Как правило, к особым следственным мерам прибегать не было необходимости: дети сами называли того, кто взял деньги.

– И как же вам удалось их отучить от этого? – изумляюсь я.

– Я их учу заповедям Божьим, – отвечает Лариса. – Каждое утро перед уходом в школу они перечисляют мне все десять.

– Но ведь заповеди знают сегодня почти все, но только для многих они все равно остаются пустым звуком, – не отступаю я.

– Что вы! Это не пустой звук! – простодушно удивляется моему непониманию Лариса. – Они уже знают, что ответственность за нарушение заповедей рано или поздно обязательно придется нести.

Спустя недолгое время после приезда детей соседские бабушки удивлялись: «Ну надо же! Дети у Каневых здороваться начали!» «Мы же их на воспитание взяли, вот и воспитываем», – обижалась Лариса. Привить детям какие-то культурные навыки оказалось не самым трудным. Гораздо сложней оказалось найти подход к каждому. «Особенно с Зоей мне пришлось намучиться, – рассказывает Лариса. – Ее против шерсти погладь, так она на стены кидается, как-то чуть косяки у меня в дверях не вырвала».

Прецедент, заставивший Зою вырывать косяки, кажется совсем безобидным. А вот поди ж ты! Случилось это спустя недолгое время после прихода детей в семью. Время тогда было трудное. Зарплату многим подолгу не выплачивали. Детские пособия как-то целых полгода не перечисляли. Только благодаря большому подсобному хозяйству Каневы почти не ощущали безденежья. В доме тогда держали трех коров, трех лошадей, да и огород кормил. Зоины одноклассники собирались в школе отметить какой-то праздник. Лариса купила девочке торт для школьного чаепития. Девчонке показалось этого мало, и она прихватила с собой все имевшееся в доме масло. «У меня тогда миксера не было, я это масло с таким трудом взбивала, – вспоминает Лариса, – а она, не спросив разрешения, взяла и собралась уходить. Я ей говорю: «Зоя, у меня, кроме тебя, еще вон сколько детей – что я им утром на хлеб намажу?» Так она в меня этим маслом швырнула, все побросала, ругалась и носилась в таком бешенстве, что я думала: точно кого-нибудь убьет». И только когда девчонка немного успокоилась и села у себя в комнате, Лариса подошла к ней и спокойно начала объяснять, что нельзя думать только о себе, когда в семье еще столько народу. Сейчас Зое уже 24 года, она замужем, имеет ребенка. Прекрасная хозяйка и мать.

В глушь детей не отпущу!

С детей, которых Каневы взяли с диагнозом олигофрения, со временем этот диагноз был снят. «Веня и Тоня сейчас учатся в училище без троек, а Тоня – даже на повышенную стипендию. А ведь она пришла к нам второклассницей и даже буквы не знала», – с гордостью говорит о повзрослевших детях Лариса. Веня и Тоня – родные брат и сестра. Тогда, в 1996 году, вместе с ними пришла еще одна их сестренка – Галя. Каневы знали от сотрудников органов опеки, что почти все приемные дети склонны к бродяжничеству и побегам из дома. Галя была первой и последней, кто решился на побег. Во втором классе она сбежала к родителям в Аджером. «Я детям сразу сказала: кто вздумает убегать, пусть знает – обратной дороги не будет. Поэтому, когда Галя ушла, в назидание детям я назад ее не приняла. Больше ни у кого не возникало желания бегать. Хотя Галю жалко: брат с сестрой сегодня уже получают образование, строят планы на будущее, а она совсем с пути сбилась».

Трое старших детей Каневых уже получают профессию в Сыктывкаре. Родители купили им там однокомнатную квартиру, чтобы не скитались по общежитиям. Там же в городе живет с мужем их единственная кровная дочь – Саша. На днях в семье случилось счастливое событие: позвонили из Агентства РК по социальному развитию и сообщили, что заявление Ларисы Каневой на получение жилья для приемных детей – первое на очереди. «Я подавала заявление на жилье для четырех старших детей. Надеюсь, что все четверо получат квартиры, тогда я смогу быть спокойной за них». Но один вопрос все же очень беспокоит Ларису. По закону сироте положено выделять жилье только по месту рождения. «У меня трое детей – из Лаборема, через год-два деревню закроют – что там детям делать? – возмущается она. – Загнать детей в глушь означает поставить крест на всех наших усилиях и обречь их на ту же судьбу, что ожидала бы их в кровной семье. В селе же нет работы! На приобретение квартир в селе, конечно, выделяется меньшая сумма, чем на городские квартиры, но я лучше возьму ссуду, добавлю денег и куплю жилье в городе, чем отправлю их в вымирающую деревню».

Никакого безделья

«Дети они ведь гибкие, как ветка, куда захочешь, туда и согнешь, – говорит Лариса. – Но для того чтобы толк из них вышел, их любить надо. Если есть хоть малейший страх, что не сумеешь приемных детей полюбить, как своих, лучше их и не брать. Хотите верьте, хотите – нет, но с первого же дня я их воспринимала так, словно это мои дети и я сама их родила». В том, что это действительно так, убедились и специалисты органов опеки, когда семь лет назад ездили вместе с приемными семьями на летний отдых в Адлер. Сколько ни наблюдали они тогда за Каневыми, так и не смогли среди всех детей определить, кто же родной ребенок, а кто приемный. «Гадали-гадали и решили почему-то, что родная дочь – это Зоя, но никак не Саша, – смеется Лариса. – Может, потому что Зоя самая неуправляемая была».

Но и любить таких детей тоже надо с разумением, уверена многодетная мать. Объяснить, что значит «с разумением», она затрудняется. Мол, это надо рядом жить и чувствовать. А словами сказать трудно. Но из ее попыток объяснить я все же понимаю главное: нельзя давать детям слабину. Как это? Ну, во-первых, идти только твердым курсом, требовать неукоснительного исполнения родительских наказов и самое главное – ко всем относиться одинаково ровно. «С ними нельзя излишних нежностей позволять, они сразу начинают расслабляться, – говорит Лариса. – Конечно, дети изначально непростые, министров и начальников из них не выйдет. Но воспитать из них порядочных, трудолюбивых людей вполне можно». По словам Ларисы, в воспитании они «трудом очень много берут». В городской квартире было бы намного сложнее поднимать таких детей: там они, бедные, маются от безделья. А здесь у каждого из них свои обязанности. Дети всегда при деле. Родители строго следят за тем, чтобы никакого праздношатания не было. И тут, по признанию Ларисы, без мужа ей бы ни за что не справиться. Это он научил мальчишек обращаться с топором и пилой. Минувшим летом отец с сыновьями без посторонней помощи даже дом возвели – в старом уже места мало для такой большой семьи.

И все же Лариса с грустью признает, что есть и в ее родительской практике поражения. «Родные мои! Как мне хочется хоть полчасика посидеть с вами, поговорить. Я очень сожалею обо всем, что случилось. Выйду на свободу, устроюсь на работу, встану на ноги и только тогда приду к вам. Я докажу, что готов жить, как вы меня учили» – это строки из письма Романа – одного из приемных детей Каневых, который сейчас отбывает наказание за кражу в местах лишения свободы. Пока жил дома, родители сумели отучить его от курения, выправить как-то его поведение. А уехал в город учиться, стал на руки получать сиротское пособие и не смог справиться с соблазнами свободной жизни, начал выпивать. «Уж сколько я ему говорила: «Рома, эти деньги ведь вечно тебе платить не будут. Подумай о завтрашнем дне, возьмись за ум». Из училища его выгнали. Я ему тут в Вомыне дом сняла, на работу устроила. Но не смогла уберечь», – горюет мать. Но тут же глаза ее светлеют: «Я ведь каждый день за них Богу молюсь. А у Бога – свои промыслы: иногда бывает, человеку нужно очень низко пасть, чтобы потом подняться. Может, и Рома, хлебнув горя, одумается».

Галина ГАЕВА.

Корткеросский район

 Архив рубрики