| Культура |
27 февраля 2009 года |
Гранитная музыка
В жизни самого известного в республике скульптора были и официальное признание, и обвинения в «политической вредности», и сомнения в подлинной ценности своих работ... 28 февраля 2009 года исполнилось бы 80 лет скульптору Владиславу Мамченко. Уже при жизни удостоенный эпитета «классик коми изобразительного искусства», Владислав Никанорович ушел из жизни в 2006 году. Оставленное им богатейшее художественное наследие составляет сегодня гордость Национальной галереи РК. Здесь же в нынешнем году будет развернут масштабный ретроспективный показ работ мастера. Утраты: семейные и фамильные Владислав Никанорович родился 28 февраля 1929 года в деревне Шугайлово Слободского района Смоленской области. Его родители – Никанор Семенович и Ксения Феофановна Мамченковы слыли в деревне зажиточной, справной крестьянской парой. Обвенчались они еще до начала империалистической войны. После объявления войны Никанора Мамченкова призвали в царскую армию. Уцелев на фронте, он в советской России за «службу царю и Отечеству» в 1928 году схлопотал арест. Его и еще нескольких односельчан, служивших в царской армии, увезли из деревни еще до появления на свет младшего сына Владислава. Все они сгинули безвестно, до конца жизни Владислав Никанорович о последних годах жизни отца так и не смог ничего разузнать. По его воспоминаниям, до 12 лет, проживая в глухой деревне, он «не знал и не видел родителей». С матерью Владислава разлучили в девятимесячном возрасте. Женщину арестовали и упекли в лагеря за швейную «зингеровскую» машинку. Чтобы прокормить семью, она без устали работала на ней, обшивая односельчан. После ареста матери трое детей остались круглыми сиротами. За три дня до начала Великой Отечественной войны 12-летний Владислав приехал в Ленинград к освободившейся из тюрьмы матери. Поступил в ремесленное училище. Во время бомбежки складов на Ржевке в апреле 1942 года получил ранение обоих глаз. Месяц пролежал в военном госпитале на Моховой. Здесь снова чудом уцелел: неразорвавшийся снаряд попал в кушетку, где незадолго перед этим лежал Владислав. Старенький профессор, прооперировавший молодого пациента, вернул ему зрение. До октября 1942 года семья Мамченковых находилась в блокадном Ленинграде. Здесь же в одном из документов на украинский манер укоротили фамилию Владислава: его записали как Мамченко. В годы, сопряженные с неимоверными трудностями и нешуточными опасностями, на этот казус серьезного внимания он не обратил. Тем более с Ленинградом вскоре пришлось расстаться – их семью эвакуировали в Омскую область. В 1944 году Владислав возвратился в город на Неве. Скрыв тяжелое ранение глаз, он подал документы и сдал вступительные экзамены в Нахимовское училище. Но врачебная комиссия все же наложила запрет на получение военного образования. В крестьянской семье Мамченковых художников и музыкантов не было, хотя мама Владислава хорошо рисовала, а отец неплохо играл на скрипке. Их сын, не пробовавший играть ни на одном музыкальном инструменте, тем не менее обладал абсолютным музыкальным слухом. Это распахнуло перед Владиславом двери музыкального училища в Ленинграде. Но с профессией музыканта он разминулся. В 1945 году в Питере возобновила деятельность и прием студентов государственная художественно-промышленная академия имени барона Штиглица.
В советское время это учебное заведение называлось уже по-другому: Ленинградское высшее художественно-промышленное училище им.В.И.Мухиной. Сюда в 1946 году и поступил Мамченко, стал учиться по специальности «ученый рисовальщик по художественной обработке металла». Здесь же познакомился с Юрием Борисовым, который в 1953 году и переманил своего товарища по факультету в Сыктывкар. Мамченко и Борисов в том же 1953 году вошли и в организованную в нашей республике скульптурную секцию при Союзе художников Коми АССР. Директивы и личное Ленинградский отрезок жизни В.Мамченко остался запечатленным в одной из его лучших работ. Она называется «Ленин-градская симфония. Дмитрий Шостакович». Скульптор создавал ее в зените творческой деятельности, в середине 60-х годов. Близкий друг Мамченко, поэт Виктор Кушманов, признавался на страницах печати, что гранитный портрет композитора стал для всех поклонников творчества скульптора неожиданным, многие отказывались принимать его. «Как будто само небо, о котором мечтает каждый художник, взяло и сдвинуло крышу с того мирка, где жил и работал он, – писал Кушманов. – Задачу художник ставил перед собой сложнейшую, а решил ее удивительно скоро: ничего лишнего, что бы мешало главной мысли, что бы отвлекало. Портрет Шостаковича – это единый цельный образ композитора, будто выплеснутый одной мощной волной. Он убеждает в том, что у скульптора смелая, сильная рука. И страстное сердце». Эту же работу друга поэт сравнивал с застывшей в черном граните музыкой. Между тем так думали далеко не все. В середине 60-х годов специальная комиссия отвергла «гранитного» Шостаковича, когда скульптуру хотели представить на зональной выставке, проходившей в Кирове. Сорок с лишним лет, прожитых Владиславом Мамченко в Коми республике, вместили взлеты и падения, бури и штиль. Стоит напомнить, что начинал он в Сыктывкаре преподавателем черчения и рисования в женской средней школе № 1. Семьям молодых художников, занесенных в небольшой деревянный городок, негде было жить. Трое скульпторов – В.Мамченко, Ю.Борисов и Т.Краева делили одну небольшую комнатку, называемую мастерской. Зачастую ощущалась нехватка даже простейших материалов, например гипса. Все эти трудности в 1959 году сподвигли было Мамченко расстаться с Сыктывкаром. Но «повязала» с городом поглотившая его работа. Темы, к которым в 50-е годы обращались скульпторы, диктовались «директивными органами». В Коми АССР, впрочем, как и во всей стране, требовалось воплощать образы воинов, сплавщиков, лесорубов, шахтеров, доярок, летчиков. Первыми работамиВ.Мамченко стали скульптурный портрет коми поэта И.Куратова и бюст Героя Советского Союза Н.Оплеснина. Они получили положительные отзывы. Приезжавший в 1955 году в Сыктывкар московский скульптор Д.Рябичев отмечал, что «местные скульпторы – одаренные пластики, в будущем от них многого можно ждать». Воплощением духа времени на отрезке 1950-1960 годов в СССР считалась монументальность. Мимо нее не прошли и скульпторы из Коми. Ю.Борисов, В.Мамченко, В.Эдельгаус и Т.Краева в эти годы выполняют совместные работы в духе укоренившихся стандартов. Перед фасадом столичного Дома пионеров появляются фигуры пионера и пионерки, а у входа в павильон республиканского краеведческого музея – шахтера и лесоруба, возле Дома физкультурников на городском стадионе – футболиста и девушки-дискобола. В 1966 году творческий тандем Мамченко – Борисов активно работает над формированием одного из жилых кварталов в Эжвинском районе Сыктывкара. Центральную площадь микрорайона художники видят в окружении зеленых насаждений, с мозаичными панно и рельефами на близлежащих зданиях. Венчать и объединять прилегающее к площади пространство должна скульптурная композиция. Но планам мастеров сбыться было не суждено: кому-то из руководства ЛПК «художественные излишества» не понравились, от услуг скульпторов-профессионалов отказались. В 60-е годы, вошедшие в отечественную историю под названием «оттепели», программными в творчестве Мамченко становятся три слова: чистота, естественность, простота. В это время он выходит на главную, стержневую линию в своем творчестве – создание интимных, приглашающих к общению со зрителем скульптурных портретов. Для него не имеют значения ни профессия, ни социальный статус, ни внешние эффекты запечатленных людей.
В записной книжке Мамченко остались такие записи: «Трудно в простом человеке, обычном, как все, увидеть героя. Художник должен видеть в обычном то, что скрыто от глаз всякого другого человека. Необходимо полюбить героя... Здесь очень трудно удержаться на высоте подлинного искусства, чтобы не скатиться в сладкую салонность или к нарочитой огрубленности образа... Совсем плохо, когда образ выражает лишь голую идею, грубый натурализм». Над образом вождя Владислав Мамченко на разрыв с системой изобразительности, доминирующей в СССР, не шел. Но в его творчестве, как в зеркале, отразились и идеологические доминанты, и отторжение навязываемых принципов и догм. На 60-е годы пришлось «увлечение ленинской темой». Это подпитывалось решениями ХХ съезда партии, в которых акцент делался и на «возврат к ленинским нормам». В художественной среде это сопровождалось идеализацией людей и нравов первых послереволюционных лет. В собрании Национальной галереи сохранились несколько портретов и вариантов памятника В.И.Ленину, автор которых – В.Мамченко. Над образом вождя пролетариата он работал почти два десятилетия, периодически то возвращаясь к нему, то откладывая. «Много хороших картин о Ленине, хороших плакатов, раскрывающих образ в различных аспектах, – пишет в записной книжке скульптор. – Но, к сожалению, еще больше плакатов-скульптур с указующим перстом, неестественно вычурным движением или бездушно выполненным. Бывает и того хуже. Изображение Ленина используется как декоративное пятно без всякого образного начала». В 1957 году скульптор завершил работу над монументальным образом Ленина для республиканской библиотеки. По его эскизным проектам были установлены памятники вождю в Усть-Цильме и Айкино. Но главный проект Мамченко, над которым скульптор работал несколько лет, – памятник Ленину в Сыктывкаре – до стадии реализации не дошел. Хотя еще в 1963 году его совместный с архитектором Цветковым проект памятника вождю для Юбилейной площади Сыктывкара получил одобрение московской комиссии. Памятник предполагалось отлить в чугуне. В итоге на центральной площади столицы Коми установили памятник Ленину работы Кербеля. Люди, не понаслышке знакомые с этой историей, говорят, что всему виной несгибаемый, упрямый, принципиальный характер Владислава Никаноровича. Нежелание идти на компромиссы характеризует весь его творческий путь. Самый свежий пример этого – первоначальный отказ от получения в 2001 году Государственной премии РК за памятник Герою России подполковнику ФСБ Алексееву в Сыктывкаре. Причина отказа заключалась в том, что Мамченко был не согласен с архитектурным решением установки памятника. «Политически вредный» портрет В 60-е годы скульптора не минула кампания публичной критики в Союзе художников республики и со страниц газет. «Этот поступок недостоин советского художника и особенно члена союза, – клеймили Мамченко коллеги. – Он компрометирует наших художников. Поступок, который мы должны охарактеризовать не только как аполитичный, но также и как политически вредный». Под последним подразумевался поясной портрет священника Владимира Жохова, выполненный Мамченко. Стоит напомнить, что батюшка Владимир, приехавший в 1950 году служить в Свято-Казанский храм в местечке Кочпон, в середине ХХ века стал едва ли не самым популярным человеком в Сыктывкаре. Потомок древнего рода Нестора Репца, ведущего родословную с 1317 года, был образованным, интеллектуальным и очень обаятельным человеком. Это привлекло к нему верующих, число которых за его десятилетнее пребывание в Коми крае заметно выросло, укрепилось и положение церкви. Здесь образовался благочинный округ, открылись церковь в селе Ыб, молитвенные дома в Ухте и Айкино. Позже отец Владимир был удостоен двух высоких церковных наград – орденов святого князя Владимира и преподобного Сергия Радонежского. Сыктывкарскую кафедру Владимир Жохов вынужден был покинуть из-за прессинга со стороны идеологических работников и уполномоченного по делам религии. Все десять лет продолжалось негласное соперничество между государственной идеологической машиной и силой притяжения кочпонского батюшки. Ареной его проповедей и бесед сделались в это время даже некоторые столичные учреждения, не говоря уже о домах и квартирах горожан. Священник стал частым гостем и в общей мастерской скульпторов В.Мамченко и Ю.Борисова. Сюда частенько на огонек заходили поэт В.Кушманов, актриса Н.Суркова, музыканты. Здесь и родился портрет священника Жохова, который Мамченко подарил своему герою на память. Сегодня представление о нем дают лишь две фотографии, сохранившиеся в семье скульптора. А еще – стенограммы выступлений коллег Мамченко, заклеймивших его за «портрет попа» позором. Следующий раз остракизму он подвергся в докладе ответственного лица на пленуме Коми обкома партии в декабре 1963 года. «Кроме надуманной формы и искажений женской фигуры, в скульптуре ничего другого нет...
К своему творчеству необходимо больше предъявлять требовательности, творить для народа и о народе». В этих словах нетрудно расслышать и распознать аналогию с московской выставкой молодых художников, «разгромленной» почти в это же время Н.Хрущевым. Как известно, тогда под горячую руку генсека партии попали произведения Фалька, Никонова, Неизвестного. В Коми АССР «безыдейной» объявили «Аэлиту» – лирическую, без идейных нагрузок, металлическую героиню В.Мамченко. А вот другая его работа этого же периода – «Северянка» – получила одобрение на Всесоюзной художественной выставке в 1963 году. Не почивая на лаврах В 1960-е годы скульптор проявил себя и на ниве книжной иллюстрации. Восторженных слов заслужила суперобложка В.Мамченко к стихам В.Маяковского. В 1963 году его наградили Почетной грамотой Президиума Верховного Совета Коми АССР в связи с 400-летием русского книгопечатания. В это же время Владислав Мамченко пробует себя в станковой графике, рисунке, гравюре, офорте. В скульптуру переносит он и специфический язык графики: для его работ характерна процарапанная сетка штрихов, что создает впечатление воздушного окружения. В середине 70-х годов по приглашению Словацкой национальной галереи в Братиславе Мамченко принимал участие в международном симпозиуме скульпторов. Он проходил в каменоломнях на курорте Вышные Ружбахи.
С непривычными условиями заграничного пленэра скульптор делился в письмах с женой: «Здравствуй, Вероничка, моя бедолажка! Сегодня первый день начал рубить камень. Для начала здорово избил и измозолил руки. Работа непривычная – отбойным молотком. Камень ужасный, травертин, вроде нашего известняка, но очень вязкий, не откалывается. Я делаю сидящую мужскую фигуру размером в 2,5 натуры. Замахнулся!» Под впечатлениями от европейских тенденций, увиденных во время симпозиума в Словакии, в 1975 году Мамченко создает скульп-турный образ человека, гибнущего под натиском истребляющей силы. Но его работа «Сраженный», несмотря ни на что, несет в себе и другой контекст – героическое сопротивление смерти. «Надо многому учиться и на хороших примерах, и на ошибках тоже, – писал мастер. – Правда, мы охотно учимся на ошибках других, но этого маловато, и, как ни горько, надо учиться на ошибках собственных. Не знаю, сколько я сумел сделать плохих работ. Знаю лишь, что пока ни одна из них меня не удовлетворяет. Несмотря на великое множество работ и честное отношение к делу, мне мало что удалось». Критическое отношение к созданному – непременное условие в деятельности любого настоящего художника. Середина 70-х – начало 80-х годов для В.Мамченко выдались плодотворными. Именно на это время приходится рождение двух его монументальных сооружений – мемориала возле Вечного огня на месте бывшего сыктывкарского военкомата и памятника первому коми поэту И.А.Куратову напротив театра оперы и балета. Но почить, образно говоря, на лаврах после их воплощения в жизнь скульптор не мог. Снова осталось и чувство неудовлетворенности. К памятнику Куратову он сделал более 300 эскизов, несколько вариантов. Более всего автору был по душе другой образ – композиция с поэтом, сидящим на камне. Очень рассчитывал на то, что памятник с прислонившимся к дереву поэтом установят среди зелени, в небольшом сквере на пересечении улиц Куратова и Кирова. Но единство архитектурно-скульптурного замысла по причинам, не зависящим от автора, вновь до конца не было воплощено. Другие проекты, разработанные в разные годы, остались и вовсе неосуществленными. Например, проект памятника русскому поэту Николаю Рубцову, который, по утверждению специалистов, представляет собой законченное художественное произведение с поэтическим подтекстом. Мамченко немало думал и потрудился и над тем, чтобы изваять выдуманный А.Твардовским прообраз русского солдата Великой Отечественной – Василия Теркина. Светлое начало Талант Владислава Мамченко дал жизнь в коми скульптуре целому жанру – портретному. Для каждой из выдающихся личностей минувшего и своих современников он придумал оригинальный вид пластического портрета. Камерный, философский, портрет-этюд... Между прочим, все его скульптурные герои изображены без поворота головы, смотрят прямо. Такая внешняя статика по замыслу художника ярче выявляет интеллект, а также помогает автору передать свой жизненный опыт, знания о человеке и мире. Это же роднит и героев обширной портретной галереи Мамченко, в которой соседствуют Владимир Высоцкий и Питирим Сорокин, Борис Пастернак и Василий Лыткин, Ролан Быков и Геннадий Федоров. Одно из последних произведений скульптора – пронизанное драматической правдой произведение «Мать». Пожилая женщина, закутанная в платок, сидит, напряженно всматриваясь вдаль. Монолитная пластическая форма усилена симметрией вертикальных рук, что придает фигуре монументальность. Сжатые в кулаки руки сведены у подбородка, упираясь в колени сидящей. Барельеф рук ограждает погруженную в мир раздумий женщину. Застывшее выражение тревожного напряжения – вечное ожидание матери. «Несмотря ни на что, в человеке торжествует светлое начало». «Легких произведений не бывает». Эти слова Владислава Никаноровича Мамченко приходят на память и возле скульптуры «Мать», и рядом с каждым произведением, выпестованным его руками и сердцем. Ольга ОРЛОВА, научный сотрудник Национальной галереи РК. (Автор выражает сердечную признательность семье В.Н.Мамченко за предоставленные для публикации материалы.) |
Как приучить ребенка к порядку? 
