Большая река Дмитрия Зыряна

Героем нескольких статей, включенных в «Северную энциклопедию», стал уроженец Коми края, землепроходец Дмитрий Зырян.
370 лет назад отрядами Дмитрия Зыряна и Михаила Стадухина
было открыто устье реки Колымы – последней крупной реки
на северо-востоке Евразии.

В лето 1642 года воевода Головин посылает на реку Собачью (Индигирку) таможенного целовальника Епифана Волынкина с приказом находящемуся там Дмитрию Михайловичу Зыряну разведать, действительно ли на реке Нероге есть серебряная руда, о чем не раз доходили слухи от юкагиров.

Русское государство испытывало большую нужду в серебре. Существующие рудники не покрывали растущей потребности в серебряной монете. Приходилось ввозить из-за границы голландские и гамбургские рейхсталеры, затем перечеканивать их в русские деньги. Такое положение ставило финансы России в зависимость от притока иностранной серебряной монеты. Поэтому по указам царя повсеместно проводились усиленные розыски серебряной руды: ее искали на Новой Земле, на Канином Носу и, наконец, в Сибири.

В приказе воевода писал Зыряну, что в случае удачного исхода дела царь не останется в долгу перед казаками и выдаст «большое государево жалованье, чево у вас и на разуме нет». Приказчику предписывалось, «прося у бога милости, итти на ту реку Нерогу со служилыми и промышленными людьми сколько есть, а в Индигирке оставить людей немногих».

Но Волынкин не успел передать приказа. К его появлению в Индигирском зимовье отряд Зыряна из 15 человек на двух судах-кочах уже спускался вниз по реке.

За прошедшую зиму, промышляя соболя, казаки не раз слышали от местных жителей упоминание о большой реке на востоке. Слухи будоражили воображение, манили людей в новые места. Вот почему Дмитрий Зырян опередил приказ воеводы и ранней весной «сшил» для морского похода два коча.

Спустившись по большой воде до моря вслед за пролетными гусиными стаями, суда ходко пошли на восток по заприпайной полынье...

Вскоре с коча, которым правил Федор Чукичев, подали знак повернуть к югу, и спустя еще некоторое время суда вошли в устье неизвестной реки.

Дул устойчивый западный ветер, и под полными парусами кочи резво шли против слабого течения. Казаки настороженно всматривались в пустынные незнакомые берега. И не напрасно.

Едва кочи коснулись берега, сверху просвистело копье и с глухим стуком пронзило борт одного из судов. Вскрикнул спрыгнувший на берег казак — другое копье ранило его в ногу.

Безжизненная, казалось, тундра ожила — со всех сторон с воинственными возгласами на горстку казаков надвигались сотни юкагиров — обитателей этих мест. В воздухе засвистели копья и стрелы. Несмотря на то что многие были ранены, пришельцы не растерялись. Первый же дружный залп из пищалей поднял невообразимую панику. Воинственные крики сменились воплями ужаса, часть нападавших бросилась бежать, часть попадала на землю, руками закрывая голову.

Воспользовавшись сумятицей, казаки схватили несколько заложников — давно испытанный и оправданный прием для предотвращения дальнейшего кровопролития. Аманаты, так их звали, не сопротивлялись, лишь один из них даже в лапищах Чукичева никак не хотел сдаваться.

– О, да этот не из юкагиров! — воскликнул один из казаков и стал допытываться у него:

– Какого ты племени, воин?

Но тот молчал, лишь настороженно всматривался в окружавшие его бородатые лица пришельцев. Ни на какие знаки он не реагировал, и скоро лицо его вовсе стало подчеркнуто безучастным.

– Ну и молчун попался, — заметил другой казак, — такой же чухча (глухарь на языке коми — В. К.), как и кормщик наш Федор. Тот за неделю десяти слов не скажет.

Шесть дней поднимались казаки по Алазее (так, по словам юкагиров, называли реку якуты) и, добравшись до леса, заложили острожек на одном из притоков — Рассохе.

Юкагиры больше не нападали. Наоборот, пригнали свои оленьи стада к острожку и помогали в строительстве. На переговорах выяснилось, что до отряда Зыряна казаков здесь не видали. Вот почему случился такой переполох и недобрая встреча. Вновь рассказывали юкагиры о дивной восточной реке, где бесчисленно много соболя, всякого другого зверя, рыбы. С Алазеи-реки до нее на оленях три дня пути.

Но людей для трудного и опасного нового морского похода в отряде оставалось совсем мало. Девять человек, больше половины, были ранены в недавней стычке. В этой ситуации Зырян принял единственно правильное решение — отложить поход до весны следующего года.

К этому времени весть о большой реке на востоке быстро разнеслась во все стороны, и вскоре на Алазею приходит отряд Михаила Стадухина и Семена Дежнева.

Весной 1643 года, менее чем через год, дождавшись благоприятной погоды, объединенные отряды Дмитрия Зыряна и Михаила Стадухина после нелегкого перехода морем открыли устье реки Колымы, последней крупной реки на северо-востоке Азии... Первые сведения об этом важном достижении привез на Лену Федор Чукичев, доставивший с Алазеи соболиную казну, и приплывший с ним с Индигирки казак Андрей Горелый. В отписках Зыряна (в дальнейшем назначенного колымским приказчиком), адресованных якутскому воеводе, впервые упоминалось о народе «чухчи», живущем на открытой реке.

В честь первооткрывателя реки Колымы названы ее левый приток и центр Верхнеколымского улуса Республики Саха (Якутия) – поселок Зырянка.

Подготовил
Владимир КОРОЛЕВ.

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№156 (5033) - 21 сентября 2013 года