| Из первых уст |
27 июля 2010 года |
Виталий Лаженцев: "Когда борются с кризисом, берут что под руки попадается"
Финансово-экономический кризис заставил многих хозяйственников пересмотреть свои планы и приступить к поиску новых источников стабильного дохода.
За счет чего предприятия и предприниматели региона способны сейчас преодолеть наметившиеся деструктивные явления?
Свое видение по этому поводу мы попросили представить директора Института социально-экономических и энергетических проблем Севера КНЦ УрО РАН, профессора кафедры государственного и регионального управления факультета управления СГУ Виталия Лаженцева. – Многие экономисты рассматривают сейчас инновации в качестве «золотого ключика» от той потайной дверки, открыв которую, можно забыть, хотя бы на какое-то время, о падении спроса и снижении ликвидности активов. В свое время вы выступали за создание в республике трех инновационных центров: в Сыктывкаре, Ухте и Воркуте. Изменилось ли ваше мнение с учетом того, что сейчас и само будущее Воркуты оказалось под вопросом? – Нет, не изменилось. В этих трех городах необходимо разместить экспериментальные и полупромышленные производства, на которых будут проводиться испытания и сертификация новых технологий и отдельных видов продукции. Это предполагает строительство новых зданий, сооружений, насыщение их оборудованием по последнему слову техники. В Сыктывкаре можно было бы создать центр в области биотехнологий на базе Выльгортской экспериментальной биологической станции. Что касается Ухты, то лично мне очень нравится связь УГТУ с ведущими производственными фирмами, корпорациями в области нефтяной и газовой промышленности, горного дела и строительства. Но там тоже нужны новые производственные корпуса, испытательные стенды для полупромышленного производства различных изделий, которые бы применялись как новинки в геологии, производственном бурении, транспортировке нефти и т.д. Там уже есть некоторые заделы в области инновационного развития. Конечно, перспективы Воркуты – это особый разговор. Многое зависит от экономического поведения такой крупнейшей компании, как «Северсталь», представленной в Заполярье объединениями «Северсталь-ресурс» и «Воркутауголь». Они ориентированы на различного рода испытания, в том числе по дегазификации угольных пластов и использованию метана в производственных целях. Это обеспечило бы технически безопасную добычу угля, да и большая польза была бы для самой Воркуты. Газ мог бы использоваться на месте как энергоноситель. Необходимо развивать также углехимию. Речь идет об использовании жирных, полужирных марок угля для производства разных жидких топлив. В нашей стране наука в области углехимических производств продвинута неплохо. И тогда определится будущее Воркуты не только как производителя коксующегося и энергетического угля, но и как крупного углехимического центра. Это, я полагаю, хорошее направление, и его надо развивать. – Сейчас все больше ведут речь не о развитии Воркуты, а решают, то ли еще сократить промышленную добычу, продолжая переселять людей, то ли вообще закрыть город. В последнее время обсуждают, а не попробовать ли все-таки перепрофилировать угольное монопроизводство. Что потеряет с закрытием Воркуты республика, Россия? – Есть такой прием в науке: «Что будет, если этого не будет?» Да, такой сценарий возможно разыграть. И он, конечно, для нас может оказаться удручающим. Полагать, что на электростанциях можно вместо угля использовать какой-то другой энергоноситель, неправильно с точки зрения экономики и государственной политики. Страна чувствует себя безопасно, когда в энергетическом балансе до 35% и более занимает уголь. Сейчас все-таки в энергетической программе России (есть такая программа – «Энергия-2030») Воркута рассматривается как один из необходимых энергетических источников. Более того, в программе прямо сказано о необходимости освоения Сейдинского месторождения. Это новое крупное месторождение. Там будет апробировано совмещение подземной и открытой добычи. Кстати, испытания по открытой добыче уже проводились в Воркуте ради этого. Оказалось, что она возможна в условиях Заполярья. Сейчас Воркута и Инта объявлены моногородами, и государство включило их в федеральный список городов, которым будет оказана помощь, при условии, если на местном уровне самостоятельно разработают антикризисную программу. Но тут таится определенная опасность. Главное в антикризисных программах – сохранить и прибавить рабочие места. Во что бы то ни стало, любой ценой. И начинается поиск занятости, то в параллельных, то в обслуживающих производствах, например пищевой, легкой и так далее. Так вот, когда с кризисом борются, что под руки попадается, то и берут. Чтобы занять женщин, как я предполагаю, будут открывать швейные, меховые фабрики, какие-то дополнительные образовательные или медицинские центры. А делать это совершенно не надо. Через 3-4 года снова может возникнуть угроза закрытия этих предприятий. Конечно, женщин в шахту не надо запускать, но в обогатительном производстве как операторы, как химики они могут работать. Сейчас трудно представить металлурга, стоящего у мартена, который сквозь очки смотрит на огонь и ждет, чтобы взять пробу. Все это делают машины. Металлург сидит за 50 метров от печи и управляет процессом, нажимая кнопки на пульте. Если женщина освоит этот процесс – почему бы не она? А вот создавать что-то лишнее на Севере очень вредно. Главная линия должна заключаться в том, чтобы осваивать малолюдное, высокотехнологичное производство, дифференцированное настолько, чтобы наравне могли работать и мужчины, и женщины. Но разработка антикризисных программ идет по общей схеме по всей стране. Между тем Заполярье требует особого подхода. И я бы не сказал, что у меня есть ответы, которые окончательны и бесповоротны. Инта и Воркута лично для меня остаются болевыми точками. – Жителям северных территорий часто напоминают, что проедают они больше, чем производят. – Лауреат Нобелевской премии экономист Василий Леонтьев однажды на заседании Академии наук заявил, что Советский Союз мог бы догнать и перегнать Америку. Сказал, что это можно сделать, но все зависит от того, кто и как считает. Я подсчитал, что в Коми кратность разрыва между уходящими бюджетными деньгами и приходящими доходит до 18. С нашей территории деньги уходят. В республике, условно говоря, 3 своих банка и 27 филиалов крупных банков. И вот эти 27 филиалов играют роль насоса: выкачивают деньги из хозяйства республики. Конечно, централизация ресурсов таких крупных компаний, как «Газпром», «ЛУКОЙЛ», необходима, без этого не обойтись, но надо ставить специальную задачу материализации финансовых средств на той территории, где они работают. Вот этого и не получается. Хотя политика выстраивания вертикали власти на основе централизации денежных потоков уже изжила себя. Должны наступить перемены. Надо дать людям возможность трудиться на своей родной земле так, чтобы каждое рабочее место было высокодоходным. – А позиция федерального центра по этому поводу проглядывается? – Полагаю, что все это понимают. – По каким признакам вы полагаете, что Москва меняет подходы к регионам? – Стало больше внимания уделяться разработке и реализации федеральных программ, которые касаются развития периферии – Дальнего Востока, Западной Сибири и т.д. Вот по линии этих федеральных программ будут поступать определенные ресурсы для развития конкретных территорий. – Похоже, что антикризисные программы на местах и должны стать теми сигналами, на которые поступит ответный импульс из центра… – Нужно вести поиск. Управленцы и наука, конечно, должны задаться вопросом, а за что можно ухватиться северным поселениям, исходя из логики большой кооперации по территории Северо-Запада, Урала, Поволжья и т.д. Искать обязательно внутренний источник в виде полезных ископаемых – это, конечно, надо. Но этим нельзя ограничиваться. Возьмем, например, Сыктывкар. Не надо делать привязку только к лесным ресурсам. Хотя, конечно, это естественно, ведь Сыктывкар окружен таежными территориями. Но если посмотреть на Сыктывкар в системе Екатеринбург – Пермь – Киров – Архангельск – Вологда – Санкт-Петербург, то обязательно найдем другие технологические ниши. Например, именно в Сыктывкаре возможно и выгодно организовать приборо-строение, производство электроники, несложной медтехники, а может быть, и сложной медтехники. Это нетрудоемкие, тонкие, требующие высокой культуры производства. Как раз то, что соответствует функциям столичного города. Это не предполагает дымящих труб, копоти и прочего, что портит природу. У меня есть такая заветная идея – организовать некий технопарк близ Сыктывкара. В начале 1990 годов, когда сюда приезжали деловые люди из Москвы и предлагали всю Республику Коми сделать свободной экономической зоной, я был категорически «против». Я вообще противник всякого рода оффшоров, свободных экономических зон с непонятными границами. Но… Если республика все-таки достроит аэропорт в Соколовке, то на окружающей его территории можно будет организовать действительно эффективную свободную экономическую зону. Конечно, еще неизвестно, в каком виде достроят аэропорт, но в свое время задумывалось, что это будет резервная, международная база. Сыктывкар находится на трассе, соединяющей восточные страны Тихоокеанского бассейна со Скандинавией. Сопровождение больших международных лайнеров – это очень высокая миссия. Потом, очевидно, эти трассы будут еще более разветвленными. Я думаю, что будет налажено постоянное авиационное обслуживание и через Северный полюс в Америку, в связи с этим на Сыктывкар еще дополнительная нагрузка ляжет. Но даже если класс аэропорта окажется ниже, в любом случае хотя бы раз в неделю можно было бы сажать «боинг», нагруженный всякими узлами и деталями для сборки, скажем, телевизоров, компьютеров, измерительной аппаратуры. Почему нет? – Под вашим научным руководством ведется стратегическое планирование развития экономики республики, разработка схем территориального планирования и программ хозяйственной деятельности. Возможно, вы выработали и некие общие рекомендации по составлению антикризисных программ. – Мы были активными участниками конференции, которую организовала Общественная палата России по развитию монопрофильных городов и территорий. Составили стратегические направления развития для монотерриторий. Но только с точки зрения научного ситуационного анализа. Трудно предложить рекомендации, которые расставили бы все точки над «i». Это можно сделать только совместно с самими практиками. Мы пока воздерживаемся от таких рекомендаций, что вот, давайте здесь построим кирпичный завод, а тут будем развивать солемагниевые производства. Но зато представляем процесс выхода из кризиса, процесс реструктуризации территориально-хозяйственных систем. Вот сейчас активизируется строительство газопровода «Ямал – Европа», и мы настойчиво говорим, что кадры нужно готовить загодя. Уже сейчас пора отбирать молодых людей из числа местных жителей и посылать их учиться. Иначе опять специалисты приедут со стороны, а мы вновь останемся только с трубой. То же самое по строительству глиноземного комбината. Возможно, РУСАЛ вернется к этому проекту или объявится новый исполнитель. Алюминиевое производство – это же очень сложный процесс. Надо подготовить хотя бы человек 500 по разным инженерно-техническим специальностям. – Кризис показал, что узкая специализация в рамках отдельно взятого города может обернуться боком. Но в рамках отдельно взятого предприятия прослеживается та же тенденция. Мало кто занимается сопутствующим производством. А про переработку отходов и говорить нечего. – Это очень интересная проблема. Но возникла она не сейчас. Во все времена люди стремились снять сливки. Конечно, необходимо комплексное освоение минерально-сырьевых ресурсов. Когда прорабатывали вопрос использования тиманских бокситов, мы предлагали использовать и белые бокситы, и красные шламы, и другие минералы. Предлагалась разветвленная структурированная цепочка, при которой в производство пускался бы весь комплекс, причем на более высоком технологическом уровне, и что самое главное, это обеспечило бы большую прибыль, чем производство только одного глинозема. Сейчас об этом забыли. Мы напоминаем. Но пока на это не обращают внимания. – Чем это, по-вашему, обусловлено? – Обусловлено это в первую очередь неуверенностью в завтрашнем дне. Даже большие компании принимают решения в соответствии с конъюнктурой текущего момента. Выбирают только то, что гарантирует стабильные продажи. Даже внутри собственной корпоративной структуры. То, что требует иного подхода, организации параллельных производств – то это пока боязно. Беседовала Ольга САЖИНА. |
Алексей Попов: "Чернухи и сорного слова на сцене не приемлю" 
