"Полиглот" из Воквада

/ Коми язык Анатолий Косырев выучил не от хорошей жизни, но он очень ему пригодился

Людей других национальностей, без усилий изъясняющихся на коми языке, можно встретить в любом районе, в любой точке республики. Койгородский район не исключение.
В редакции местной газеты «Новая жизнь» в ответ на нашу просьбу подготовили список жителей райцентра, хорошо владеющих языком коренных жителей. Одному из здешних «полиглотов» – Анатолию Николаевичу Косыреву
и дозвонилась в день нашего приезда сюда главный редактор «районки» Татьяна Мелехина. Анатолий Николаевич свои познания коми языка оценил как «неважные». Но стоило задать ему вопрос по-коми, как он без запинки дал, что называется, исчерпывающий ответ. Ответил, разумеется, по-коми. Чуть позже мы имели возможность убедиться и в том, что житель Койгородка, русский по отцу, немец по матери, не только отлично знает язык коренных жителей, но и разговаривает
на нем без акцента.

На родине предков

Просторный, уютный дом Анатолия Николаевича и Нины Михайловны Косыревых стоит на шоссе при въезде в Койгородок. Супруги сейчас на пенсии, а раньше трудились на производстве. Рабочая семья – называли их. Но знакомство и общение с Косыревым расширяет эту простую, привычную характеристику. Анатолий Николаевич, шофер почти с 40-летним стажем, удивляет своим тактом, радушием, искренностью. Про таких говорят: прирожденный интеллигент. Под стать ему и жена. Когда-то именно в семьях интеллигенции в ходу были два, а то и несколько языков. Вот и тут Анатолий Николаевич и Нина Михайловна без труда переходят с русского на коми, а потом наоборот. «Жаль, немецкий досконально не довелось выучить», – признается хозяин дома, тем самым перекидывая мостик из сегодняшнего дня в роковые 30-е годы ХХ столетия. В эпоху «великих репрессий» и великих человеческих трагедий.

Анатолий Николаевич родился, провел детство и отрочество в лесном поселке Воквад, выросшем в прилузской глубинке как раз в 30-е годы. Уже встав на ноги и выйдя на «вольные хлеба», он решил во что бы то ни стало побывать на родине отца. Николая Алексеевича Косырева в то время в живых уже не было, он скончался в 1954 году 40 лет от роду. В семье Косыревых, насчитывающую 10 душ – родители и восемь детей, редко говорили о постигшей их участи, тем более о несправедливой политике власть предержащей, обернувшейся для них водворением на Север. И все же старший сын в семье, Анатолий, знал, что отца и деда раскулачили, после чего отправили на спецпоселение. А дядю отца – Григория Алексеевича и вовсе судили, сослали на Соловки, где он и умер. «Что же это за богатства у них имелись, которые требовалось изъять, а семью отправить на верную погибель?» – с этими гнездящимися глубоко в душе вопросами отправился Анатолий в Самарскую область.

Уж на что трудно и бедно жилось семье Косыревых в Вокваде, а в селе Новопавловка Самарской области, откуда их когда-то сослали, народ и вовсе нищенствовал. Как и встарь, в 50-е годы ХХ века большинство изб были крыты соломой. Из точно такого же дома когда-то и велели выметаться «зажиточным» Косыревым. Правда, их семья ценой пота и крови до революции сумела обзавестись ветряной мельницей. Именно она и стала «притчей во языцех»: чтобы завладеть семейной собственностью, потребовалось вырвать Косыревых с родной земли с корнем. Впрочем, пользоваться дармовой молотилкой удалось недолго: ветряк сгорел. Место с разбросанными головешками, где он стоял, и показали Анатолию в Новопавловке.

Этот тронувший за живое печальный пейзаж поставил крест на любопытстве Анатолия Николаевича. И на родину матери – в Саратовскую область – он так никогда и не съездил. Даже не побывав, он знал, что может предстать перед глазами там: захиревшие селеньица вместо богатых некогда немецких колоний и хуторов, заселенные чужими людьми дома, вытравленная память... Мать, Доротея Филипповна, предвидя это, даже не пыталась уговорить детей съездить посмотреть на «немецкую родину». Здесь, на северной родине, в Койгородке, в возрасте 85 лет в 2002 году она и окончила свой земной путь.

Соль земли российской

Путь на Север для семей Косыревых и Кейльман был почти таким же, как для десятков тысяч крестьян, в одночасье объявленных врагами-спецпоселенцами. А Койгородский район, как еще десятки, сотни таких же отдаленных мест, с этого времени превратился в новый Вавилон. Немцы, украинцы, русские, татары, белорусы... Казалось, не будет конца обессилившим этапам с хмурыми мужиками и выплакавшими все слезы бабами. Поначалу Косыревы и Кейльманы обретались в коми деревнях Карвуджем и Березник. Позже более молодых отправили на лесоучасток Сараюль. Несмотря на все несчастья, голод и холод, Доротея Кейльман и Николай Косырев приглянулись друг другу, в 1935 сыграли немудреную свадьбу. Вскоре после этого переселились в новый спецпоселок Воквад.

Население одного только Воквада до войны составляло более трех тысяч человек. (Сейчас, для сравнения, столько же людей проживает в Койгородке.) Анатолий Косырев считает, что в его родном поселке была собрана «соль земли» российской. Обжившие лесное урочище люди за короткий срок построили бараки, нехитрый соцкультбыт, проложили почти трехкилометровую дорогу по гиблому болоту, примыкавшему к поселку. Валили лес, гнали деготь, скипидар... Поселок владел сенокосными и сельхозугодьями на площади почти в 400 гектаров. Здешний колхоз «Родина» славился богатыми урожаями. Председателем этого коллективного хозяйства поставили Николая Косырева.

Отец Анатолия Николаевича остался жить на многочисленных фотокарточках. Вот он молодой, бравый, с красавицей женой. А тут с поселянами, нашедшими время «застыть» перед фотообъективом. Еще одна карточка: председатель колхоза держит за уздцы гарцующего Горизонта. Этого скакуна привезли в Воквад для воспроизводства табуна, по рассказам, чуть ли не с Одессы, где он выигрывал многочисленные скачки. Уже сами по себе эти фотографии не имеют цены. Хотя бы потому, что демонстрируют не только «ума палату» здешних поселенцев, но и несломленность их духа. Их отправили туда, куда, образно говоря, Макар телят не гонял. Затем, чтобы сломить, уничтожить... А они, одолевая «планов громадье», выкраивали время даже для «чудачеств»: к примеру, фотоделом занялись. Перед фотообъективом представали не абы как, а в лучших нарядах, чинные, важные. Не рабы, а личности.

О незаурядных способностях Николая Григорьевича Косырева говорит то, что с корнем вырванный со своей пашни, он и на лесоповале проявил свою крестьянскую жилку. Не имея никакого образования, стал председателем колхоза. Заложенные природой таланты проявились и в том, что за короткий срок он выучил коми язык. Простого общения на новом языке смекалистому человеку было мало. В праздничные дни, растянув меха гармошки, председатель «Родины» веселил земляков частушками. Часть частушечного репертуара у него была на коми языке. В освоении коми языка Николай Григорьевич так поднаторел и преуспел, что вскоре в Вокваде за ним прочно закрепилось прозвище Коми Коля.

Университеты поселян

В лесном поселке работала лишь школа-четырехлетка. У многих юных поселян образование в ней и завершалось. Старшие Косыревы во что бы то ни стало хотели дать своим детям образование. Одного за другим отправляли в семилетку в Ужгу, а затем в Койгородскую десятилетку. В 40-е годы в сельских школах обучение почти по всем предметам велось на коми языке. Можно представить страх и отчаяние детей других национальностей, первый раз перешагнувших за порог коми класса. Не меньшего удивления достоин такой факт: почти все «спецпоселковые» ребята быстро усваивали новый язык, получали хорошие знания и высокие отметки.

Анатолий Косырев разговорный коми язык к пятому классу уже знал. Но на первом же уроке математики приуныл. Вел урок фронтовик Егор Васильевич Матвеев. Объясняя урок, он несколько раз произнес:
«И быдса лыда отношение». Дословно эта фраза переводится так: «И всякого рода отношения». Слово «быдса» ученик до этого ни разу не слышал. «Что это он про каких-то быков вспоминает», – подумал про себя. На первой же перемене быстро разузнал значение незнакомого слова. И так бывало не раз. Что-то подсказывали сверстники, что-то – учителя. К концу пятого класса Анатолия уже нельзя было отличить от коми ребят. «Правда, в отличие от отца, Коми Толей меня не прозвали», – улыбается Анатолий Николаевич.

Знаний много не бывает. Эти слова шли по жизни с Косыревыми рука об руку. Еще один удивительный факт: шестеро из восьми детей в семье спецпереселенцев получили высшее образование. Специалистом по сельскому хозяйству стала Мария, врачом – Нина, пединститут окончила Тамара, учительницей работала Александра, институт гражданской авиации за плечами Николая и Надежды. Много лет в Сыктывкаре воспитателем детского сада работала Валентина. «Лишь я десятилеткой ограничился, – говорит Анатолий Николаевич. – Наверное, потому, что самый старший в семье. Хотелось быстрее помогать маме, сестрам, брату».

Крест и память

Уже давно, вскоре после войны, исчез с карты республики поселок Воквад. До сих пор перед глазами Анатолия Николаевича картина: два быка, запряженные в оглобли-раму, тянут воз, нагруженный бревнами. Так перевозили из закрывающегося поселка в соседнюю Гриву здание школы.

Разъехались в разные стороны жители этого глухого уголка: Меркели, Бихерты, Кейльманы... Уже давно, еще в бытность спепцпоселка, перепахали старое воквадское кладбище, на котором остались дед и бабушка Анатолия Косырева. Другое, тоже немалое по размерам, со временем уже почти потеряло облик погоста: только в нескольких уголках виднелись кресты над захоронениями. Анатолий Николаевич – один из немногих, кто каждые два года навещает по бездорожью родной уголок. Не так давно поменял на новый памятный знак на могиле отца, оставшегося лежать в Вокваде. Уже немолодой человек, притягивающий к себе сплавом выдержки, оптимизма и грусти, поделился и самым сокровенным: «Воквад исчез, но жива память о нем. А чтобы она не угасла, надо хотя бы доской или крестом увековечить это место. Коми родину моих русских и немецких предков».

Анна СИВКОВА.

Фото Дмитрия НАПАЛКОВА.

Койгородский район

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№241 (4155) - 26 декабря 2009 года