Особенности национального судопроизводства обсудили в Общественной палате Коми

Право коми народа на судопроизводство на родном языке обсудили на прошлой неделе в Общественной палате РК. Круглый стол на эту тему инициировал председатель комиссии по защите прав и свобод граждан Общественной палаты Александр Щиголев.

С самого начала закоперщик встречи подчеркнул, что имеет в виду не судопроизводство вообще, а уровень мировых судей. «В федеральном законе о судебной системе Российской Федерации есть два основных пункта о том, что судопроизводство и делопроизводство у мировых судей и в других судах субъектов РФ ведется на русском языке и государственном языке этих территорий. Исходя из этого граждане коми национальности имеют право потребовать судопроизводства на коми языке. Но в республиканском законе о мировых судах требование знания коми языка отсутствует». В качестве примера общественник привел случай, когда в суде слушалось бытовое дело между супругами коми национальности, а судья был русским. Привлеченный судом переводчик неверно перевел просьбу жены простить мужа, нанесшего ей порезы, и тот получил срок лишения свободы.

Член президиума Верховного суда Коми Алексей Сажин уточнил, что для лиц, не владеющих в достаточной мере русским языком, установлены гарантии давать в суде показания, разъяснения, документы и доказательства на родном языке – в этом случае услуги переводчика оплачиваются за счет госбюджета. Правда, тут же представитель Фемиды признал, что в реальности эти гарантии реализуются далеко не всегда: «Многие судьи, работники правоохранительных органов не владеют коми языком, что существенно затрудняет реализацию требований законодательства. С точки зрения Верховного суда Коми, поднятые Общественной палатой вопросы вполне уместны и должны найти решение».

В этой связи у первого вице-спикера Госсовета, члена президиума Межрегионального общественного движения «Коми войтыр» Валерия Маркова возникли вопросы.

– Во-первых, случались ли в практике Верховного суда ситуации, когда приходилось использовать переводчиков? – спросил В.Марков.

– Неоднократно, – лаконично подтвердил А.Сажин.

– Во-вторых, что является подтверждением того, что данное лицо может быть переводчиком в суде?

– Он должен предъявить документ, что имеет соответствующую специальность, получил образование и в достаточной мере владеет языком, – ответил представитель Верховного суда.

– И, в-третьих, издавал ли хоть раз Верховный суд Коми рекомендательные письма судьям, чтобы они стремились к овладению языком?

– Положа руку на сердце, мне такие факты неизвестны, – честно ответил А.Сажин, что, по его сведениям, в самом Верховном суде Коми, по крайней мере, два судьи знают коми язык.

А.Щиголев счел необходимым пояснить участникам дискуссии, что если в федеральных судах рассмотрение дела можно передавать от одного судьи к другому (к примеру, когда требуется знание коми языка, которым другой судья владеет), то в мировых судах передача дела на другой участок невозможна.

Депутат Госсовета РК Вера Скоробогатова обратила внимание на то, что Коми соответствует лишь одному из десяти пунктов раздела о судопроизводстве Европейской Хартии о языках меньшинств: обеспечивается только перевод на родной язык.

– В январе этого года на заседании комиссии Госсовета по национальным отношениям мы обратили внимание представителя управления мировых судей республики на этот факт, но ответа не последовало. А ведь мировых судей финансирует республиканский бюджет. Можно было бы стимулировать судей, которые владеют коми языком, да и студенты поступали бы с большей охотой на эту специальность, зная, что знание коми языка востребовано, а то сейчас существует убеждение, что коми язык не нужен, – отметила парламентарий.

Позже эту тему развил и Валерий Марков.

– В начале 1990-х годов, чтобы реализовать право граждан коми национальности на использование языка в общественной жизни, был организован финно-угорский факультет в Сыктывкарском университете со специальностью «регионоведение», предполагалась специализация по юриспруденции. К сожалению, университет счел это обременительным направлением, а сейчас мы можем лишиться последней кафедры коми языка! – констатировал он.

В этом году, с горечью посетовал В.Марков, средние школы Коми закончат всего 345 выпускников, изучавших коми язык как родной, – из почти шести тысяч одиннадцатиклассников региона. «На основе чего готовить юристов со знанием коми языка?» – задал он резонный вопрос.

Валерий Марков также напомнил, что СГУ планировал готовить так называемых «земских» юристов со знанием коми языка для сельской глубинки, которые могли бы работать с юридическими документами, в области нотариата. «К сожалению, за проект не взялись. Надеюсь, республика найдет рычаги для решения проблемы – если не в университете, то в другом вузе», – выразил он свое пожелание.

Выяснилось, что таким вузом могла бы стать республиканская академия госслужбы, ректор которой Нина Нестерова высказала готовность предоставить площадку для подготовки «земских» юристов.

Однако сдержанный оптимизм, зародившийся было у некоторых участников встречи, возможно, сами того не желая, подавили представители прокуратуры и суда. Начальник надзорного отдела Прокуратуры РК Светлана Петухова попыталась растолковать тем, кто не сильно сведущ в вопросах судопроизводства, насколько проблематично воплотить желаемое.

– Если судопроизводство ввести на коми языке в мировых судах, то следующие инстанции – апелляционные – также должны знать его или переводить материалы. Но ведь в Верховном суде России судопроизводство ведется только на русском языке! Я посмотрела практику работы судов, процессуальное законодательство – все сходятся на том, что судопроизводство возможно только с участием переводчика. Так что это декларативная норма. Представьте, что в Верховном суде будут рассматривать 300 томов дела «логиновцев» на коми языке! – поразила воображение собравшихся прокурорский работник.

– Речь не о том, чтобы все судопроизводство велось на коми языке – об этом никто и не говорит, – вмешался Александр Щиголев. – Если пришли истец и ответчик коми, то пусть ведется процесс на коми языке. Мировой суд – самая первая инстанция, остальные проверочные.

– А всем другим переводить? – уточнила С.Петухова.

– И переведут, – возразил правозащитник. – Так можно все статьи Конституции объявить декларативными. Я удивляюсь, когда слышу это от прокуратуры.

Тем не менее надзорное ведомство отчасти подержал и заместитель председателя Сыктывкарского городского суда Владимир Маклаков.

– Ввести сразу судопроизводство на родном языке нереально. На первом этапе надо учитывать знание коми языка кандидатами в мировые судьи при их назначении в Госсовете – особенно для сельской местности. И уже на втором – обеспечивать судопроизводство на родном языке. Но есть вышестоящая инстанция – федеральный суд, и там уже будет дело рассматриваться на другом языке. Так что стопроцентного права гражданин не получит, – пояснил он.

Уже под занавес встречи Александр Щиголев предложил не тянуть с воплощением в жизнь высказанных предложений и к 90-летию государственности РК сделать подарок коми народу – внести изменения в закон, указав, что на пост мировых судей будут подбираться люди со знанием коми языка. Тогда и начнется хоть какое-то движение. Однако опытный законотворец Валерий Марков охладил пыл члена Общественной палаты: подготовка любого закона – процедура довольно длительная, поэтому к августу при любом раскладе не успеть.

Лина ПЕРОВА.

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№109 (4506) - 31 мая 2011 года