"Горизонт омрачился, все чепуха..."

/ В супружеской жизни Алексея и Людмилы Сидоровых были и звезды, и тернии

Алексей Сидоров с женой и ее сестрами.

Людмила Куратова-Сидорова.

«Семейные тайны»

В начале этого года «Дым Отечества» объявил о новом конкурсе. Он называется «Семейные тайны». Уже само название предполагает определенный ракурс публикаций: погружение в минувшее, рассказ о событиях, связанных с неизвестными драматическими страницами, любопытные эпизоды, незабываемые встречи, впечатления... Рассказы и письма об этом печатаются весь год на седьмой странице нашего приложения.

Потаенные страницы есть в каждой семье, будь это простая, рядовая семья или именитая, носящая известную всем фамилию. Алексей Семенович Сидоров – выдающийся коми ученый-энциклопедист еще при жизни заслужил признание и в научном мире, и среди своих земляков. Гораздо меньше известно о его жене Людмиле Степановне Куратовой, тоже внесшей немалый вклад в развитие науки и культуры Зырянского края в 20-е годы XX столетия. Одна из причин этого – ее смерть в расцвете лет. Но даже недолгие годы, прожитые вместе, для супругов Сидоровых были омрачены периодом непонимания, взаимных обид и недоразумений.

Биография Людмилы Степановны до сих пор содержит множество белых пятен, но даже по имеющимся сведениям можно судить о незаурядности этой женщины.

Люша – так ее звали родные – родилась 27 июня 1895 года в семье потомственного священника в Помоздино. Ее отец Степан Афанасьевич Куратов был сыном священника Афанасия Алексеевича Куратова, родного брата Ивана Алексеевича Куратова. В годы советской власти его неоднократно привлекали к уголовной ответственности, а в 1937 году расстреляли.

Решительная по натуре Люша уехала из отчего дома рано, поступила учиться в Устюжское женское епархиальное училище. Стремление получить образование привело ее в Киев, где она поступила на высшие женские курсы, которые с 1911 года имели статус высших учебных заведений, где получила научную специальность – «славяно-русская филология и литература».

Невысокая ростом, с коротко подстриженными русыми волосами, выразительными светлыми глазами, она не отличалась особой красотой. Была по-детски угловатой, свободно, без оглядки на чье-то мнение выражала свои мысли, бывала даже резкой.

Приехав в Усть-Сысольск, Людмила Степановна работала в учительской семинарии, преобразованной в 1919 году в двухгодичные учительские курсы. В 1920 году в Усть-Сысольске стал создаваться первый вуз края – Зырянский институт народного образования. Людмила Степановна в числе других преподавателей была приглашена туда работать. 20 января 1921 года институт начал свою работу. Его ректором стал известный краевед Алексей Семенович Сидоров, будущий муж Людмилы Степановны. В институте Людмила Куратова читала лекции по истории русской литературы и русскому языку, вела занятия по практике зырянского театра. Кроме того, ей поручили вести делопроизводство. Эта работа ее очень, как она сама выражалась, «утомляла». Заседания проходили часто, длились долго, бурно обсуждались злободневные вопросы, а проблем в молодом вузе было предостаточно. Кроме того, в институте она руководила двумя кружками: театральным и литературно-художественным. Занятия проходили в дополнение к учебной нагрузке. Ученики Людмилы Степановны спустя много лет отмечали ее высокую эрудицию, умение интересно и живо подавать материал.

23 июня 1923 года в жизни Людмилы Степановны произошло знаменательное событие: она вышла замуж за Алексея Семеновича Сидорова. На второй же день после свадьбы, 24 июня, на заседании правления института Алексей Семенович поставил в известность членов правления о своей поездке в Визингу. Оформила отпуск и поехала вместе с ним, чтобы встретиться с родителями, представить супруга, и его жена. Судьба распорядилась так, что именно в этой поездке Сидорову удалось ознакомиться с архивом Ивана Алексеевича Куратова, который хранился на чердаке родительского дома Людмилы Степановны почти полвека.

Об открытии куратовского наследия Алексей Сидоров написал позднее довольно скромно: «В июне 1923 года в порядке краеведческих изысканий в архиве отца моей жены Л.С.Куратовой мною были обнаружены рукописи бывшего до этого времени мне неизвестного языковеда и первого коми поэта И.А.Куратова».

26 августа 1923 года автор, спрятавшийся под псевдонимом Т.В. (В.Т.Чисталев. – М.Б.), оповестил народ о находке Алексея Семеновича: «Недавно посчастливилось получить А.С.Сидорову толстую тетрадь стихотворений на коми языке, написанную поэтом И.Куратовым в 60-х годах прошлого столетия. Эта случайная находка для истории коми литературы – открытие Америки».

Алексей Семенович первым дал комплексную оценку поэтическому и научному наследию Ивана Куратова, отмечая его вклад в становление зырянской литературы, языка, называл его «незаурядным этнографом-лингвистом». В 1923 году в журнале литературной секции Общества изучения Коми края «Парма ёль» («Лесной ручеек») Алексей Семенович опубликовал несколько стихов Куратова, а также статью о нем. Это была первая публикация о куратовском наследии. Позднее, в 1925 году, Людмила Куратова (Сидорова) под его руководством собрала «дополнительные биографические сведения» и поместила их в сборнике «Коми гижысьяс» с приложением ряда художественных произведений своего талантливого писателя-родича.

Позже Алексей Семенович и Людмила Степановна решили подготовить к изданию полное собрание сочинений И.А.Куратова, включив туда не только поэтические, но также лингвистические материалы. Они много сообща работали над рукописью. В 1924 году Алексею Сидорову удалось обнаружить в селе Троицко-Печорск и остатки личной библиотеки Ивана Куратова.

Между тем в институте нагрузка Людмилы Степановны оказалась для нее непомерно велика: преподавание, кружки, секретарская деятельность... В одном из своих заявлений в совет она писала: «Прошу совет ПИНО освободить меня от должности производителя до 1 августа с заменой, причем моей заместительницей остается на этой должности тов. Мальцева, уже работавшая в канцелярии ПИНО и работающая по настоящее время. В случае отрицательного решения моей просьбы прошу совершенно освободить от канцелярских занятий ввиду того, что себя чувствую утомленной, т.к. в течение целого академического года работала днем в канцелярии, а вечером ежедневно имела до 4-х лекционных часов работы».

Усталость Людмилы Степановны сказывалась и в отношениях между супругами, влияла на настроение. Она становилась подозрительной по отношению к мужу, необоснованно его ревновала.

Еще во время учебы в Вологодском учительском институте у Алексея Сидорова сложились полуигривые приятельские отношения с Марусей Поповой. В марте 1918 года он получил аттестат об окончании вуза. Девушка подарила Алексею свою фотографию, на обороте надписав: «Милому, славному, но очень своенравному Лелечке на память о Марусе».

В одной из командировок Алексей Семенович встретился с ней, и они вместе сфотографировались. Интересно, что фоном для съемок послужил анатомический шкаф с черепами, а также плакат со скелетом человека – символ «умерших» взаимоотношений (если они существовали). Сидоров с нарочито игривым видом восседал на стуле, за его спиной, облокачиваясь на его плечо, стояла Маруся.

Эту фотографию обнаружила Людмила Степановна и с обидой на обороте написала: «Совет да любовь! Только к чему тут я? Дико, стыдно, больно и противно – вот переливы моего настроения в течение периода 16-26 апреля. Все опротивело, только бы домой. Приехала 15-го, полная радости, любви и ожидания, а 16-го горизонт омрачился сознанием того, что все чепуха...» Далее следовали упреки в неверности.

Текст родился в запальчивости, читать его Алексею Семеновичу было очень обидно. Мы впервые приводим эту запись только потому, что это единственный сохранившийся неформальный автограф Людмилы Куратовой, по которому можно судить о своеобразном стиле ее письма.

Ситуация потянула за собой неприятные последствия, а в будущем лишила Алексея Семеновича своего жилья. Их совместный одноэтажный дом из трех комнат и кухни располагался в центре города, рядом с Красной (бывшей Стефановской) площадью. В 1916 году отец Людмилы Степановны – Степан Афанасьевич приобрел в Усть-Сысольске место для постройки здания. Во дворе дома стоял старый хлев с сараем. Семья тогда не нуждалась в жилье – Куратовы имели большой дом в Визинге, поэтому несколько лет место стояло свободным. В 1918 году новая власть в лице коммунального отдела предупредила владельца, что, если дом строиться не будет, территорию передадут другому. Спустя год началась заготовка строительного материала, а весной 1921 года стал возводиться и дом. В его строительстве принимали участие как Степан Афанасьевич, так и Алексей Семенович, а владельцем дома стала Людмила Степановна, объединявшая обе семьи. Сидоровы занимали две комнаты, в третьей жили сестры Людмилы Степановны Агния и Галина, приехавшие из Визинги в Усть-Сысольск на учебу. Жили дружно. Сохранилась фотография, где Алексей снят с сестрами Куратовыми – Люшей, Агнией, Галиной, Екатериной.

Но в июле 1924 года Людмила Степановна принадлежавший ей дом передала во владение своих сестер Екатерины, Агнии и Галины. Ее муж в числе совладельцев дома уже не числился.

Со временем Людмила Степановна помирилась с мужем. На память об этом осталась деревянная шкатулка, украшенная красным цветком, подаренная мужу в память о совместной поездке в Москву в июне 1925 года. Однако переоформить документы на дом она не успела.

В ночь с 20 на 21 октября 1925 года в семье Сидоровых произошло долгожданное событие: родилась дочь, которую назвали в честь матери Людмилой. Однако Людмиле Степановне так и не пришлось понянчить ребенка: через несколько дней она скоропостижно умерла. Ее похоронили в Кируле, возле Вознесенского храма. Крошечную Люсю родители Куратовой забрали с собой в Визингу.

После смерти супруги Алексей Семенович долго приходил в себя. В 1926 году он решил уехать из Усть-Сысольска, поступил в Ленинграде в аспирантуру. В 1929 году увез в Ленинград и дочь, где она прожила практически всю свою жизнь и лишь в возрасте 81 года вернулась в Сыктывкар. Алексей Сидоров пережил репрессии, однако не сломался, выжил, стал доктором филологических наук. Он скончался в Москве в 1953 году и был похоронен на Введенском кладбище.

Кладбище близ Вознесенского собора в Сыктывкаре в 30-е годы уничтожили, так как оно оказалось в центре города. Могилы, где покоится Людмила Степановна Куратова-Сидорова, теперь не существует.

Майя БУРЛЫКИНА.

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№240 (3914) - 27 декабря 2008 года