Богомазы Сорвачевы

Икона, предположительно написанная Н.Сорвачевым.

Династия усть-сысольских иконописцев оставила заметный след в культуре Коми края, хотя сегодня он просматривается с трудом

Газета «Республика» уже информировала своих читателей о новом проекте Национальной галереи РК. Он называется «Иконопись, деревянная резная пластика, медное художественное литье XVII-начала ХХ века из собрания галереи». Проект, представленный искусствоведами из Сыктывкара, стал одним из шести финалистов конкурса в рамках программы поддержки провинциальных музеев изобразительного искусства, финансируемой компанией «Северсталь». Сейчас в рамках этого проекта готовится каталог, куда впервые войдут не только все собранные сведения об истории иконописи в Коми крае, но и имена иконописцев, работавших над украшением храмов. К сожалению, до наших дней дошли фамилии немногих богомазов (так раньше в России в просторечье называли иконописцев), вставших в прошлые века на нелегкую и редкую стезю.

Из тех, кого сберегла и сохранила народная память, можно назвать династию усть-сысольских иконописцев Сорвачевых.

Автограф на окладе

Одна из причин того, почему остались неизвестными авторы большинства икон, украшавших в нашем крае дома и храмы, общеизвестна. В православной традиции иконы в подавляющем большинстве не подписывались. Писать лики святых, выводить на досках образы Богородицы и Христа издревле считалось даром, предназначением, ниспосланным свыше. Человек, овладевший ремеслом иконописца, являлся лишь неким связующим мостиком между небом и землей. Его труд уже сам по себе был наградой. Да и мыслимо ли было художнику клеймить своим земным именем святые образа, почитаемые всеми святыми.

Такая анонимность икон, которые считаются одной из главных составляющих отечественной культуры, сегодня заводит в тупик искусствоведов. Для любого из них настоящим чудом оборачивается каждый автограф, «затерявшийся» в одном из уголков попавших в поле зрения иконы или оклада. Недавно подобное открытие поджидало одну из нас. В частном собрании внимание привлекла икона святых Кирилла и Афанасия Александрийских, убранная в медный чеканный оклад. Рассматривая этот оклад, наткнулась на прочеканенную надпись: «Н.Е.Сорвачевъ». Усть-Сыс».

То, что устьсысолец Николай Ефимович Сорвачев занимался изготовлением окладов и позолотой иконостасов, в своей работе «Столица Зырянского края» подтверждает историк Михаил Рогачев. Из архивных источников известно, что священник Вознесенской церкви села Ыб в 1900 году именно Николаю Сорвачеву заказывал копию с почитаемой в этих местах святыни – древней житийной иконы Параскевы Пятницы и медную ризу к ней. Еще одна икона, вышедшая из-под рук и кисти Сорвачева, хранится в фондах Национального музея РК. На ней запечатлены святые мученики Кирик и Улита, тоже очень почитаемые в Коми крае. Правда, передавшая ее в музей бывшая владелица автором иконы назвала Николая Михайловича Сорвачева. Несовпадение отчества, скорее всего, ошибка. В выявленных иконах проглядывается рука одного мастера. Можно проследить и некоторые закономерности в его работе. Техника масляной живописи по тонкой клеевой подложке, упрощенная манера академической живописи, отсутствие золота, свой, особый стиль передачи деталей...

Ремесло в наследство

В Коми крае в предшествующие революции десятилетия, можно сказать, сложилась самобытная школа иконописи. Одна из ее особенностей – передача ремесла от отца сыну. Едва ли не все из выявленных богомазов нашего края представители какой-либо династии. В Усть-Сысольске иконописцами слыли Сорвачевы, в Выльгорте – Худяевы, в Кочпоне – Холоповы, в удорском селе Кослан – Поповы. Наверняка этим перечислением семьи и роды иконописцев не иссякают. К сожалению, анонимность икон и отсутствие документальных источников не позволяет назвать остальных.

Автограф Сорвачевых на окладе между тем дает возможность проследить историю этой семьи. Эта фамилия на сысольских берегах укоренилась еще в середине XVII века. К 1720 году в Усть-Сысольске насчитывалось уже 15 хозяйств, во главе которых стояли Сорвачевы. К середине XVIII века семьи с этой фамилией обжили и ближайшую к Усть-Сысольску Подгорную волость: обосновались в Слободе, Озеле и Визябоже.

Первым иконописцем в роду Сорвачевых в документах зафиксирован Ефим (1805 года рождения), незаконнорожденный внук мещанина Семена Поликарповича. В архивных материалах за 1861 год о нем сказано: «Мещанин, иконописец, живописец, грамотен, имеет дом на выгонной земле с доходом два рубля в год».

Ефим Сорвачев был дважды женат. Первая супруга Евдокия отошла в мир иной, оставив на попечение мужа семерых детей от 10 до 30 лет. Чтобы хоть как-то наладить пошатнувшийся быт, Ефим привел в дом девицу Александру, по возрасту годившуюся ему в дочери. Общих детей с молодой женой у него не было, Александра Филипповна занималась лишь воспитанием пасынков да ведением домашнего хозяйства. Она пережила мужа на семнадцать лет.

Иконописное и живописное дело отца продолжил сын Николай. Старшего сына Ефима Сорвачева – Назара – взяли в рекруты, и он со службы в Усть-Сысольск не вернулся. Николай окончил уездное училище, обладал разносторонними знаниями. Современники отзывались о нем как о человеке, которого в окружающей жизни интересовало буквально все. Кроме живописи и иконописи, он разбирался в медицине, знал толк и в травах. В слободке Онтон-пи, где проживала его семья, Николая Ефимовича прозвали Писти Коля. Такое прозвище он заслужил за то, что в 1900 году делал прививки от оспы.

Николай, как и отец, был дважды женат. Первая супруга скончалась сразу же после рождения ребенка. Второй женой иконописца и лекаря стала дочь городского старосты и гласного (депутата) городской думы Ивана Титова – Александра. Она подарила мужу 12 детей.

Расстрелян за талант

Двое сыновей – Иван и Николай – унаследовали от Николая Ефимовича иконописное ремесло. Так же, как и отец, они пытались «объять необъятное» – познать суть разных вещей и явлений, попробовать себя в разных делах, оставить свой след в разных сферах деятельности.

Иван Николаевич в 1900 году перебрался жить в село Петрунь Печорского уезда. И, можно сказать, разбудил этот удаленный от центра уголок. В селе организовал кожевенный завод, построил магазин, школу, метеостанцию. Именно он открыл и месторождение каменных углей в бассейне Печоры. Как и многие жители этих мест, стал заниматься оленеводством. А одновременно с этим писал иконы. Еще будучи в Усть-Сысольске, он учился писать лики у отца, а затем с ним же отправлялся расписывать храмы. По рассказам, именно Сорвачевы украшали церкви в Визинге, Пожеге, Пыелдино.

Перебравшись на север Коми края, Иван Сорвачев не потерял интереса к иконописи. Став довольно состоятельным человеком, он брал подряды на оформление церквей в селах Галово, Щельяюр, Ласта. Обосновавшись в Петруни, снова нашел душеполезное и приятное занятие – начал обустраивать интерьеры деревянной Георгиевской церкви, выстроенной в селе в 1903 году вместо сгоревшей. А в свободные часы, как и отец, изучал местные флору и фауну, лечил травами сельчан и их скот.

Одаренный от природы и достаточно образованный человек (Иван Николаевич окончил уездное училище в Усть-Сысольске и Вологодскую духовную семинарию), он не пришелся ко двору советской власти. Несмотря на все заслуги, в начале 1931 года Сорвачева арестовали, объявили кулаком и вскоре расстреляли.

На разных полюсах

В кулаки в 1930 году записали и его брата Николая, оставшегося в Усть-Сысольске. В расчет не взяли ничего, даже большое семейство, которое живописцу-самоучке было непросто прокормить. Кроме жены Марии Ивановны на попечении Николая Николаевича находилось шестеро детей. Ремесло богомаза после водворения новой власти объявили вредным, порочным, опасным, что лишило семью Сорвачевых всякого источника дохода и пропитания. В 20-е годы глава семейства был вынужден вырезать печати и штампы для госучреждений Усть-Сысольска. Одновременно с этим богомаз крестьянствовал, обрабатывая скудный земельный надел. С началом коллективизации он лишился принадлежавшей ему тягловой силы – лошади. Зато продолжал держать две коровы. Такое выбивание из общего ряда не могло не иметь последствий. Николая Сорвачева раскулачили. Что стало с ним и его семьей после этого, до сих пор исследователям неизвестно.

Между прочим, из одного роду-племени с иконописцами Сорвачевыми был и один из бывших председателей Коми облисполкома Василий Иванович Сорвачев. В отличие от родичей-богомазов он сделал блестящую карьеру на партийно-государственном поприще. В те же самые годы, когда над его родными сгущались тучи, он получил должность председателя ГубЧК, в 20-е годы стал представителем Коми области при ВЦИКе, избирался членом ВЦИК СССР, делегатом V Всероссийского съезда Советов,
Х съезда РКП(б)... Остается неизвестным, знал ли он о грозящей своим однофамильцам-родственникам участи и пытался ли предотвратить незаслуженную кару.

Известно, что рукописи не горят. Жизнь снова и снова подтверждает и это правило, и другое – из тлена восстают и иконы. Исследование жизни и творчества мастеров-богомазов Сорвачевых из Коми края только начинается. А значит, впереди непременно ждут и открытия. Наверняка иконы, вышедшие из-под кисти мастеров этой династии, сохранились в селах нашей республики. Возможно, они до сих пор хранятся и в сыктывкарских семьях. Хочется надеяться и верить, что искусствоведам еще не раз улыбнется удача увидеть на святых досках или отчеканенных ризах выбитую вязью фамилию: «Сорвачевъ».

Мария ЕЛЬСОВА, краевед,

Наталья ПЛАКСИНА, искусствовед.

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№174 (3848) - 27 сентября 2008 года