История моей бабушки

/ Юность Эрны Кункель вместила в себя войну, угон в рабство, ссылку...

Семья Петрищевых. 60-е годы.

Эрна Готлибовна (слева) с подругой в п.Трехозерка. 2006 год.

Эрна Кункель (Петрищева) с детьми во время ссылки в Коми.

/ «Семейные тайны»

В начале этого года «Дым Отечества» объявил о новом конкурсе. Он называется «Семейные тайны». Уже его название предполагает определенный ракурс публикаций: погружение в минувшее, рассказ о событиях, связанных с неизвестными, драматическими страницами, любопытные эпизоды, незабываемые встречи, впечатления... Рассказы и письма об этом печатаются весь год на седьмой странице «Дыма Отечества».

/ История моей бабушки

Юность Эрны Кункель вместила в себя войну, угон в рабство, ссылку...

Война, репрессии, плен... Эти слова продолжают обжигать, пронизывать людей старшего поколения. А что они означают и значат ли что-то для нас, нынешних 17-18-летних? До последнего времени и к этим словам, и к событиям, которые они таят в себе, я, как и многие сверстники, относилась несколько отстраненно. Так продолжалось до тех пор, пока не услышала исповедь своей бабушки Эрны Готлибовны Кункель. И тогда во мне все перевернулось.

Эрна Кункель родилась в 1929 году в деревне Ягодинка Житомирской области на Украине. Детство бабушки закончилось 22 июня 1941 года. По радио объявили о начале войны. Но небольшая деревушка вдали от больших дорог лишь «краем уха» слышала громыхающие снаряды и бомбы, видела огненные смерчи и шквалы. Ягодинку пока они не задевали. Здешние крестьяне продолжали пахать, сеять, собирать урожай. Летом 1942 года урожай выдался небывало богатый. Радоваться бы изобилию. Но мать Эрны грустно качала головой: не к добру все это.

Это предзнаменование сбылось уже вскоре. В деревню нагрянули немцы, собрали всю попавшую на глаза молодежь, погрузили на машины, увезли. Сказали, что в Германию, работать. Рев и плач в деревне стояли несколько дней. Их заглушили обступающие со всех сторон взрывы. Удалившийся с Житомирщины фронт вновь приближался к ней.

Снаряды и бомбы от деревенских домов не оставляли даже щепки. Спасались кто как мог. Оставшиеся в Ягодинке жители окапывались прямо на своих огородах. Здесь не раз пережидала бомбежки и 13-летняя Эрна. Однажды окопчик возле их дома засыпало песком. Удалось выбраться, перебежать к соседям. В женщину, гостившую у соседей и застрявшую здесь, попал осколок. Как смогли перевязали ей ногу. А вечером прямо на глазах она скончалась. Помочь ей никто не мог.

Хоронили погибших прямо возле уцелевших домов. Почти всегда без гробов – делать их было некогда и не из чего. Спасение от огненного ада семья Эрны попыталась было найти в соседней деревне, где жили знакомые. Но разве убежишь от войны? Быстро вскарабкавшись на русскую печку, дети слышали грохот сапог, а следом хозяйской поступью в комнату вваливались оккупанты. Они все сметали со шкафов и полок, из погребов и закутков.

Настал час деревенским жителям распрощаться со своей родиной. Им объявили, что всем предстоит выехать в Германию и работать на рейх. Сейчас известно, что гитлеровцам за годы войны удалось схватить и вывезти с оккупированных районов Советского Союза в Германию около пяти миллионов мирных жителей. Почти два с половиной миллиона из них были вывезены с территории Украины.

Непросто давалось местным жителям прощание с родиной. Узнав о предстоящем, одна женщина выкрикнула, что она никуда не поедет. И тут же была убита. Площадь, до этого гудящая ульем, моментально замолкла. Фашисты тем временем объявили, что забирают всех жителей от 7 до 50 лет. Они могут взять с собой живность, чтобы в дороге было на чем передвигаться и чем питаться.

Путь лежал в сторону Польши. Ехали кто как мог: на лошадях, различных тележках и повозках. Ночи коротали обычно в хлевах, рядом со своей живностью. Подневольный люд запрудил все улицы и дороги. В Польше подогнали составы, пересели на поезда. Эрне путь в Германию давался очень трудно, за 20 дней ни разу не удалось выспаться. Спасало присутствие рядом мамы, которая ободряла и утешала ее.

Вывезенных из России людей в Германии распределили в разные районы. Эрна сначала попала на сельхозработы. Осенью 1943 года ее направили в местечко Крайшлайц. Здесь был лагерь на 280 человек. Молодых девушек, таких как Эрна, определили домработницами в соседний городок. Она попала в дом врача Анны. Хозяйка отнеслась к своей помощнице на редкость внимательно, с сочувствием и даже нежно. Справившись с хлопотами в доме, к 20 часам Эрна возвращалась в лагерь.

Здесь текла отлаженная за долгие месяцы жизнь. Казалось, уже все смирились со своим положением. Во всяком случае, на побег никто не решался. Единственное, чего не боялись подневольные люди, – ругаться с немцами. Это стало делом обыкновенным. Так же, как коллективное исполнение песен по вечерам. Петь никому не воспрещалось.

Вдруг в лагерь нагрянула беда – брюшной тиф. Людей увозили в больницы, но бороться за жизнь подневольных рабочих никто не собирался. Многие умерли. В изоляторе без сознания очутилась и Эрна. И тут к ней подоспела помощь – врач Анна, у которой она работала. Женщина не отходила от ее кровати, делала все возможное, чтобы спасти ее. Вырвав из лап смерти, Анна стала подкармливать ее, приносить из дома еду. Заботилась она и о других больных, многих выходила.

16-летняя Эрна в Германии испытала и самое щемящее, волнующее чувство. Первую любовь. Его звали Николай. В Германию он попал как пленный, потом остался служить. Он навещал Эрну и в лагере, приходил и в дом, где она служила домработницей. В Германии уже предчувствовали скорый конец войны, строили планы, жили надеждами. Николай уговаривал Эрну бежать, доплыть до Америки, никогда не расставаться. Она боялась неизвестности и от всех предложений наотрез отказывалась. Не согласилась даже тогда, когда узнала, что у нее будет ребенок. Известие, что она станет мамой, поначалу оглушило. «Как же так, ведь кругом идет война, какой ребенок в этой суматохе и круговерти?» И опять на подмогу пришла ее хозяйка Анна. Она не только первой заметила «болезненность» Эрны, но и отговорила от аборта. «Это твой ребенок, первенец, береги и люби его», – напутствовала она.

Весенние дни 1945 года вместили для бабушки все: грусть, радость, ожидание, тоску, страх... Война разлучила Эрну с братом Йоганом, которого в Германию забрали раньше нее. Они уже мысленно распрощались с ним навсегда, но в Германии их ожидала непредвиденная встреча. Один-единственный раз Йоган навестил Эрну с матерью, пообещав после войны обязательно их разыскать. Но больше никаких известий от него никогда не было. Как никогда не дал о себе знать и Николай, которого при обысках и облавах немецких полицейских укрывала в своем доме врач Анна. Что стало после страшной войны и с ней, ангелом-хранителем Эрны в годы неволи? Увы, на эти вопросы она уже отчаялась получить ответы.

Три года подневольного труда в Германии закончились для моей бабушки после 9 мая 1945 года. И вот она снова на родной Украине. Конец неволи и возвращение домой ознаменовались ни с чем не сравнимым счастьем – родилась дочка, она стала мамой. Но все это перечеркнуло постановление о высылке на спецпоселение на Север. Молодой женщине с ребенком на руках предстояло еще одно едва ли не самое страшное путешествие – на спецпоселение. С 1946 по 1954 год она носила клеймо «враг народа». За что? За то, что была угнана в рабство и выжила в неволе? Или, может быть, за то, что в логове врага встретила людей, которым обязана и жизнью, и счастливыми мгновениями? Но ведь, несмотря ни на что, даже в войну люди жили, чувствовали, любили, и это тоже было залогом будущего мира!

После получения реабилитации Эрна Готлибовна Кункель приняла решение остаться на Коми земле. Место ссылки для нее стало вторым домом. Здесь она вышла замуж за Василия Петрищева, родились пятеро детей, внуки. Здесь, на этой земле, она готовится отметить и свое 80-летие.

Людмила КУЛИКОВА, студентка СГУ.

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№149 (3823) - 16 августа 2008 года