Илья Костин: "Мы хотим, чтобы нас услышали, и не только в суде"

Как мы уже сообщали, недавно в Сыктывкаре был учрежден союз общественных организаций людей с инвалидностью «Продвижение». Инициатором его создания выступил лидер правозащитной организации людей с инвалидностью «Аппарель» Илья Костин. Он же и возглавил союз. О том, какие цели и задачи преследует «Продвижение» и что подтолкнуло четыре самостоятельных организации к объединению, наш сегодняшний разговор с Ильей Костиным.

– Илья, на недавно прошедшем совете по делам инвалидов при Главе Республики Коми заместитель главы региона Тамара Николаева сказала, что работа по социальной адаптации людей с инвалидностью не всегда ведется на должном уровне. По ее мнению, для того чтобы проблема эта сдвинулась с мертвой точки, «необходимо консолидировать усилия всех заинтересованных государственных структур и определить роль общественных организаций, чтобы работа проводилась более системно и тщательно». А вот на Ваш взгляд, какова роль общественных организаций в решении проблем людей с инвалидностью?

– Любое государство можно назвать правовым, если у него налажена связь с обществом. Роль общественных организаций и заключается в налаживании такой связи. Во власти обычно нет людей с инвалидностью, и потому им трудно понять наши проблемы изнутри. Для чего, собственно, и был создан наш союз: чем больше людей будет выступать за интересы людей с инвалидностью, тем быстрее будут решаться проблемы. В нашем союзе объединились четыре организации, которые имеют колоссальный опыт общения с людьми, имеющими инвалидность. В скором времени к нам присоединится еще одна организация из Инты.

– Какие задачи Вы считаете для себя первоочередными?

– Мы объединились, чтобы решать на республиканском уровне вопросы, которые пробуксовывают уже не первый год, хотя общественники их периодически поднимают. К примеру, вопрос о введении дополнительного перечня технических средств реабилитации, о котором говорится уже давно. И вроде бы Агентство по соцразвитию Коми поддерживает эту инициативу и признает, что в республике необходимо принять этот дополнительный перечень, а воз и ныне там. И ведь главное – тут ничего не надо придумывать, в других регионах такие дополнительные перечни есть. А у нас в республике сегодня действует только федеральный перечень технических средств реабилитации (ТСР), куда входит инвалидное кресло-коляска, костыли, протезы и т.д. Даже такую вещь, как сиденье для ванны, из этого списка недавно убрали, и теперь бесплатно его уже не выдают. Вообще, с каждым годом все меньше и меньше ТСР предоставляется бесплатно.

Просто некоторые необходимые средства реабилитации не вписывают в индивидуальную программу реабилитации, и приобретать их нужно только за свой счет. А, например, специализированная кровать стоит порядка ста тысяч рублей. Разве можно ее приобрести, имея пенсию по инвалидности в 6-7 тысяч?

И вторая не менее важная задача – обеспечение максимальной доступности объектов социальной инфраструктуры для людей с ограниченными возможностями здоровья. Сегодня есть люди, которые лет по 10-20 не выходили из дому только потому, что у них нет возможности выбраться на коляске. Если дом муниципальный, то вопрос со строительством пандуса еще можно как-то решать. В домах, принадлежащих ТСЖ, все намного сложнее. Для того чтобы в таком доме сделать пандус, необходимо собрать всех собственников жилья, которые и должны окончательно решить вопрос, вкладываться в это или нет. К сожалению, далеко не все готовы вникать в проблемы людей с инвалидностью. И потому нам приходится все пробивать через обращение в суд.

Уж вроде есть 181-й федеральный закон, который обязывает обеспечить доступную среду для людей с инвалидностью, но почему-то никто его не исполняет. Строятся новые дома, в которых ничего не предусмотрено для этой категории жильцов. А взять, к примеру, Америку. Там, чтобы построить даже частный дом, ты обязан его сделать полностью доступным, потому что, если вдруг ты решишь его продать и человек с инвалидностью будет лишен возможности его купить, это будет нарушением его прав. Нам бы тоже надо выйти на такой уровень.

Поверьте, доступность – это очень большая проблема, которую сегодня практически нереально решить без обращения в суд. Недавно наша правозащитная организация «Аппарель» проинспектировала новую поликлинику в Сыктывкаре. Там даже пожарный выход не приспособлен, при эвакуации людям с инвалидностью просто невозможно будет через него выйти. Мы предъявили им свои претензии, а через полтора месяца я приехал посмотреть, что же изменилось. Все осталось по-прежнему! Пришлось сделать официальный запрос руководству поликлиники. Есть же комиссии, которые принимают эти здания, но почему-то принимается все через пень-колоду. Еще один пример. Мы недавно обследовали на предмет доступности столичный автопавильон. Тоже обнаружили много нарушений. Однако руководство автопавильона сразу же приняло меры по их устранению. Значит, можно же решать без давления!

Мне самому установили инвалидность по врожденному заболеванию в 16 лет. Я поступил в Сыктывкарский университет, но не смог учиться, продержался там всего три месяца и взял академический отпуск. Причина проста: чтобы добраться из одной аудитории в другую, расположенную двумя этажами выше, мне приходилось тратить минут 15-20, потому что я не могу подниматься по лестнице, а лифта в университете нет. Из-за этого я постоянно приходил на занятия после звонка. Трудности были колоссальные, я говорил о них руководству вуза. Пришлось взять академический отпуск в надежде, что со временем что-то изменится. Но ничего пока не изменилось.

Одному из членов нашей организации пришлось пять раз обращаться в суд, чтобы ему обеспечили возможность добираться от квартиры до остановки. Сначала по решению суда сделали пандус, но не сделали над ним козырька. А без козырька зимой по пандусу не проехать. Опять же через суд пришлось пробивать козырек. После этого пришлось так же добиваться, чтобы заасфальтировали дорожку от дома до остановки. Обычный человек по ней пройдет и ничего не заметит, а на коляске каждая выбоина становится непреодолимым препятствием. Далее в суде пришлось решать вопрос о том, чтобы убрали часть бордюра, который мешал продвижению коляски… И все это борьба за какие-то сто метров дороги! И сколько врагов среди соседей наживешь при этом! Одной соседке не понравилось, что козырек над пандусом стал закрывать от нее солнце. Другая затаила обиду за то, что асфальтированная дорожка отняла у нее двадцать сантиметров от огорода, который, кстати, был устроен самовольно. Кстати, даже освещение во дворе и то пришлось выбивать через суд.

– Не каждый здоровый человек возьмется пробивать бюрократическую стену – столько это требует сил и нервов. Как Вы решились взвалить на себя такую трудную ношу?

– Конечно, это занимает практически все время. Заниматься этим меня заставило желание полноценно жить, передвигаться. Четверо детей из многодетной семьи, в которой я воспитывался, имеют инвалидность по врожденному заболеванию. И мы, три брата, столкнувшись вплотную с проблемой невозможности свободно себя реализовывать в обществе, приняли решение о создании общественной правозащитной организации «Аппарель». И проработав какое-то время, решили объединиться в союз. Так получилось, что мама воспитывала нас, восьмерых детей, одна. И эту жизнестойкость и целеустремленность она передала нам.

– На протяжении нескольких лет в республике очень активно обсуждается тема инклюзивного образования, причем у нее есть как сторонники, так и противники. Противники, в частности, утверждают, что для детей с определенными формами инвалидности обучение в общеобразовательной школе невозможно. Например, для слабовидящего ребенка необходим тифлопедагог, которых у нас в школах нет. Кроме того, высказываются мнения, что таким детям будет трудно среди здоровых сверстников. Ведь детскому возрасту свойственна некоторая жестокость, они могут насмехаться над ребенком, который от них отличается. Как Вы видите эту ситуацию?

– Не нужно даже об этом спорить: инклюзивное образование необходимо. Ну, к примеру, отучились слабовидящие или слабослышащие дети в специализированной школе, но им же все равно придется выйти в этот мир. В обществе ведь для них не создашь особые условия. Те же слабослышащие или слабовидящие также ходят среди нас, совершают какие-то покупки и прочее. Они же как-то живут. И задача государства сделать так, чтобы они жили наравне со всеми. Как обучать слабослышащего ребенка в обычной школе? Конечно же, это непросто, ему потребуется тьютор. Кроме того, существуют планшеты, при помощи которых он может общаться со сверстниками: всех детей не научишь владеть языком жестов. Дети слабослышащие читают по губам, и учителю достаточно только ярко накрасить губы, чтобы ребенок лучше его понимал. К тому же все школы сегодня оснащены медиаоборудованием, которое тоже имеет широкие возможности для работы с такими детьми. В общем, совместное обучение – это непросто, но возможно. Ведь есть же у нас в Сыктывкаре яркие примеры того, что совместное обучение незрячих и здоровых детей возможно. Мария Кочедыкова – незрячая девочка, родители которой, можно сказать, всю жизнь положили на то, чтобы она могла жить полноценной жизнью. Девушка окончила обычную школу и уже отучилась в университете.

Опять же в Сыктывкаре есть прецедент, когда слепого мальчика по судебному решению приняли в общеобразовательную школу. Для него был взят тифлопедагог. Создали условия для одного ребенка, и сейчас там уже учатся трое слабовидящих детей. Значит, можно все-таки эти проблемы решать.

– Справедливости ради надо признать, что государство все-таки старается предпринимать какие-то зримые шаги в плане поддержки людей с инвалидностью. Взять, к примеру, специальную программу создания рабочих мест для инвалидов, которую реализует служба занятости. Казалось бы, замечательная возможность трудоустроиться, когда тебе даже специализированное место создадут. Но почему-то сотрудникам центров занятости буквально приходится искать людей, которые могли бы стать участниками этой программы. И такие люди, как правило, находятся только среди тех, у кого легкая степень инвалидности...

– Да проблема-то лежит на поверхности! У нас сейчас ни одно профессиональное учебное заведение не приспособлено для того, чтобы там обучались люди с инвалидностью. Поэтому большинство попросту не имеют никакой специальности. В общем одна проблема цепляется за другую. Получается, сначала вырвали целый кусок из жизни человека, лишили его возможности получить профессию, а потом предлагают работу. А знаний-то нет.

Не спорю, проблемам людей с инвалидностью начали уделять внимание, но решать их нужно не точечно, а системно. Нужно сначала создать условия для обучения, а потом уже решать вопросы трудоустройства. И опять же мы возвращаемся к тому, от чего надо плясать: к проблеме доступности. Ведь человеку на инвалидной коляске, чтобы добраться куда-нибудь от своей квартиры, нужно просто массу сложнейших препятствий преодолеть. Да что далеко ходить: сейчас вот выборы грядут, а далеко не все избирательные участки приспособлены для того, чтобы люди с инвалидностью могли свободно туда попасть.

– Вы получаете удовлетворение от своей работы? И какие дела уже удалось выиграть?

– Даже более чем. Когда появляется очередной пандус и видишь, что люди им пользуются, это придает уверенность, что все у нас получится. Нужно только время. В такой сильной компании я готов работать и работать. Уже десятки судов выиграны. При этом, заметьте, мы не хотим ни с кем ссориться, но без суда никто не хочет ничего делать.

Беседовала Галина ГАЕВА.

Фото Дмитрия НАПАЛКОВА.

Четверо детей из многодетной семьи, в которой я воспитывался, имеют инвалидность по врожденному заболеванию. И мы, три брата, столкнувшись вплотную с проблемой невозможности свободно себя реализовывать в обществе, приняли решение о создании общественной правозащитной организации «Аппарель». И проработав какое-то время, решили объединиться в союз. Так получилось, что мама воспитывала нас, восьмерых детей, одна. И эту жизнестойкость и целеустремленность она передала нам.

 Архив рубрики